Филиппа Грегори - Земля надежды Страница 9

Одним плавным движением она сбросила лук с плеча, и он тут же оказался у нее в руке. Другой рукой она выхватила стрелу из колчана и положила на тетиву. В одно мгновение стрела с заостренным наконечником была готова к употреблению. Девочка кивнула. Она ясно дала понять, что не могла тратить время, путаясь в растениях в своем колчане.

Джей постарался спрятать улыбку, глядя на этого ребенка, с такой серьезностью играющего в детские игрушки. Конечно, она была проворной и умелой, но лук был совсем маленьким, и тростниковые стрелы с заостренными наконечниками из того же тростника были такими легкими.

— Можно посмотреть? — спросил он.

Она сняла стрелу с тетивы и протянула ему. Он сразу осознал свое заблуждение. Стрела в его руке была орудием убийства. Наконечник был острым как бритва. Он провел им по большому пальцу и не почувствовал боли, но тонкая струйка крови потекла там, где стрела прикоснулась к плоти.

— Проклятье! — выругался он и сунул палец в рот. Стрела могла быть из простого тростника, и лук мог быть очень легким, чтобы девочка могла носить его с собой целый день, но наконечники стрел были острее, чем ножи.

— А как метко ты стреляешь? — спросил Джей. — Можешь попасть вон туда?

Джей показал на дерево.

Она подошла к дереву и показала на лист, который шевелился на ветерке. Потом отступила назад, вложила стрелу в лук и спустила тетиву. Стрела мягко просвистела в воздухе и с глухим стуком ударила в ствол дерева. Джей подошел посмотреть поближе. Вокруг стержня стрелы виднелись остатки листа. Она попала в шевелящийся лист с двадцати шагов.

Джей чуть поклонился, выказав свое уважение.

Она улыбнулась, снова с тем же мимолетным проблеском гордости, потом вытащила стрелу из ствола, сняла сломанный наконечник и заменила его новым, затем положила стрелу в колчан и повела Джея из леса, передвигаясь все тем же быстрым шагом.

— Помедленнее! — скомандовал Джей.

Она посмотрела на него. Он шел неуклюже, пошатываясь от усталости, мускулы ног дико болели, сохранять равновесие ему мешал груз растений. И снова он увидел на ее лице эту слабую улыбку, а потом девочка отвернулась от него и пошла впереди размашистым шагом, разве что чуть медленнее. На полянке, там, где была спрятана его куртка, она остановилась, взяла куртку, отряхнула ее от листьев и протянула ему. Потом вернулась к дуплистому дереву на опушке. Спрятала лук и стрелы и вытащила рубаху.

Джей, весь долгий день бежавший за ее татуированной спиной, привык к наготе. Он обнаружил, что сияние ее кожи нравится ему куда больше, чем мятая неопрятная сорочка. Он подумал, что этот наряд унижает ее, что так она выглядит менее скромной, нежели в гордой одежде из тату и оленьей шкуры.

Он пожал плечами, давая понять, что сожалеет о необходимости возвращения к неким неестественным ограничениям. И она кивнула, уловив его сочувствие, но лицо ее оставалось серьезным.

— Сегодня ты останешься на ночь в моей гостинице, — сказал Джей, указывая на Джеймстаун, где уже зажигались огни и из труб начинали куриться дымки.

Она не кивнула и не помотала головой, оставаясь совершенно неподвижной, не отводя глаз от его лица.

— Завтра мы снова отправимся в лес. Господин Джозеф сказал, что ты целый месяц ежедневно должна ходить со мной, пока не отпустят твою мать.

Она согласно наклонила голову. Затем сделала несколько шагов и показала на маленькие растения у него в кармане, а потом на реку. Пантомимой она показала греблю на каноэ вниз по реке, к морю. Она повела рукой направо — им следует отправиться на юг, потом она помахала рукой — дорога будет дальней, еще несколько взмахов — очень долгой. Потом она отступила от него, раскинула руки и изобразила дерево — дерево с ниспадающими ветвями, склоняющимися к спокойной воде, пошевелила пальцами, показывая, что ветви спускаются до самой воды.

Джей был в восторге.

— А мы можем достать каноэ?

Девочка кивнула. Она показала на себя и протянула руку — универсальный жест, обозначающий деньги. Джей достал серебряную монету. Она отрицательно покачала головой. Он вытащил кисет с табаком. Она кивнула и захватила целую горсть табака. Потом повернула Джея лицом к Джеймстауну, снова посмотрела ему в глаза, как будто не верила, что такой тупой человек найдет дорогу домой, снова кивнула и направилась к зарослям кустарника.

Через секунду она исчезла. Исчезла без следа. Джей увидел, как зашевелились тонкие веточки кустарника, и потом она пропала. В темноте не было видно и проблеска ее белой рубахи — этой униформы прислуги. Еще какое-то время он ждал, напрягая зрение в сгущающихся сумерках, стараясь рассмотреть какое-то движение, но она исчезла так же безвозвратно, как исчезает косуля, просто замирая на месте.

Джей, понимая, что никогда не найдет ее, если она сама того не захочет, зная, что должен довериться ей, повернулся в направлении Джеймстауна, как ему было велено, и устало потащился домой.

Когда хозяйка постоялого двора узнала, что Джей провел весь день в лесах с индейской девочкой и что будет проводить с ней целые дни и ночи, ее реакция была крайне отрицательной.

— Я думала, что человек, только что прибывший из Англии, мог бы обойтись без этого, — сказала она.

Она со стуком поставила перед Джеем деревянную миску, до краев наполненную кашей бледного цвета.

— Саппон, — уголком рта сказал его сосед-постоялец. — Индейское блюдо — кукуруза с молоком.

— Опять кукуруза? — спросил Джей.

Его сотрапезник мрачно кивнул, продолжая в молчании хлебать свою порцию.

— Уж я думала, что, если вам так нужна женщина, могли бы привезти с собой из Англии, — сказала хозяйка. — Бог свидетель, городу нужны женщины. Невозможно основать плантацию только с солдатами и идиотами.

Джей опустил голову и, причмокивая, слизал кашу с ложки.

— У вас что, нет жены, чтобы привезти сюда? — потребовала ответа женщина.

Горе ударило Джея, как нож в живот. Он посмотрел на нее, и что-то в его лице заставило ее замолчать.

— Нет, — коротко сказал он.

Наступило короткое смущенное молчание.

— Извините, — сказала она. — Если я сказала что-то не так…

Джей оттолкнул миску, знакомое чувство горя заполнило его целиком, подступило к горлу.

— Вот, — предложил сосед.

Он вытащил из складок штанов кожаную бутылку и плеснул немного в миску Джея поверх недоеденной каши.

— Капля барбадосского рома, самое то, чтобы придать вкус этой еде.

Он налил немного и себе, перемешал с кашей и взмахнул ложкой.

— Ешьте, — сказал он с грубоватой добротой. — Это не та земля, где можно ходить голодным и оставлять еду на потом. Ешьте и пейте. Здесь никогда не знаешь, когда доведется поесть снова.