Эмилия Остен - Любовь и предрассудки Страница 9

Луиза охотно соглашалась с матерью. С самого вступления в светскую жизнь она увидела, что мир полон обаятельных и симпатичных юношей, каждый из которых обладал определенными достоинствами и вызывал у девушки вполне объяснимое любопытство. По вечерам, возвращаясь с бала или званого ужина, она представляла, что лорд М. или сэр Дж. – и есть ее будущий муж. Луиза рисовала в воображении всевозможные картины семейной жизни: как они будут смотреться вместе, или как она будет проводить с супругом долгие зимние вечера, в беседах или музицировании, и находила подобные сцены довольно забавными.

Если же они гостили у дальних родственников или друзей леди Элен несколько дней, то Луиза не могла уснуть дольше обычного. Ворочаясь в незнакомой кровати, разглядывая в полумраке стены, потолок и мебель чужой комнаты, она воображала, что в ближайшем будущем может стать хозяйкой этого дома или поместья. И мысль, что такая вот зеленая или голубая комната, а не ее собственная сиреневая в Грэммхерст-холле, будет ожидать ее по вечерам, просто заполняла всю Луизину светлую головку.

Игры в воображаемые замужества так увлекли девушку, что сообщение любимой тетушки, леди Глэдстоун, о визите в загадочное шотландское поместье знатного рода Бернс сразу же нарисовало занятную картину. Мрачный замок, находящийся в отдалении от дорог и людей, и она – его юная хозяйка.

Луиза увидела неприступные серые стены, бойницы, узкие окна, крышу, обдуваемую холодными ветрами, и себя, такую тонкую и изящную, всматривающуюся в даль с этой самой крыши. Ветер треплет ей волосы и раздувает юбки. А она, невыносимо прекрасная, стремится различить на горизонте… Кого она хотела различить и почему стояла на крыше в одиночестве, Луиза придумать не успела.

Путешествие оказалось не таким уж и долгим, болтовня тетушки Глэдстоун изрядно сократила путь, и Луиза увидела симпатичное здание, вовсе не похожее на замок, хотя и довольно древнее. Никаких холодных ветров – дом Бернсов хитро расположился между каменистой грядой предгорья и густым вековым лесом.

Двухдневный бал, охота и изысканные угощения; среди знакомых – кроме самой Луизы с матерью и тетушки Глэдстоун, – пара-тройка кузенов, кое-кто из дальней родни, представители нескольких знакомых по Лондону семейств и даже дальние родственники матери Бланш. Но Луиза не очень хорошо запомнила, кто именно был, а кого не хватало: все ее внимание почти сразу сосредоточилось на сыне хозяйки, сэре Арнольде Бернсе.

Леди Глэдстоун в дороге все уши прожужжала племяннице о том, какой он красавчик и умница, и Луиза ждала этой встречи с нескрываемым нетерпением.

Арнольд Бернс и вправду показался ей довольно красивым. Конечно, лорд Мореган более изящен, и в седле сидит грациознее, и танцует отлично, а сэр Джей Лоукс и вовсе идеален почти во всех отношениях, но в Арнольде она обнаружила какое-то необъяснимое обаяние, совершенно затмевающее недостаток ловкости и обходительности.

Он не осыпал Луизу комплиментами, не всегда успевал первым подать ей руку, чтобы помочь спуститься с лошади или встать с кресла, не пытался протанцевать с ней весь вечер, из-за своей нерешительности упуская ее в распоряжение других кавалеров, но женская интуиция подсказывала девушке, что Арнольд к ней неравнодушен.

Вначале он посматривал на Луизу с любопытством, потом она поймала несколько его восхищенных взглядов. И аплодировал он после исполнения ею романса о коротком шотландском лете не так, как другие, а особенно громко. И всевозможные истории рассказывал явно в расчете на то, что она должна услышать и заинтересоваться.

Поэтому Луиза возвращалась из Шотландии домой в полной уверенности: Арнольд Бернс сражен наповал ее красотой, обаянием и талантами. А немедленного объяснения в любви не последовало по одной простой причине: Арнольд очень стеснителен. Он долго не выходил в свет, ведя замкнутый образ жизни, его матушка еле-еле настояла на приглашении гостей, и, конечно, встретив Луизу, бедняга растерялся и не смог преодолеть застенчивость.

А последовавший спустя три недели ответный визит его матери, Дженнифер Бернс, в Грэммхерст-холл и ее продолжительное шушуканье с леди Элен и тетей Глэдстоун окончательно убедили Луизу в том, что вскоре последует официальное предложение.

Она насела на тетушку с расспросами, и та покаянно призналась, что в ближайшее время они с леди Элен и леди Джен планируют помолвку Арнольда и Луизы. Сама же леди Грэммхерст почему-то избегала говорить с дочерью на эту тему.

И лишь когда изведенная многочисленными и толком не подтверждаемыми догадками Луиза растормошила ее, леди Элен призналась, что немного побаивается.

Леди Дженнифер, которую она знает с давних лет как приятельницу ее ближайшей подруги Элизабет, показалась ей измученной и странной, а ее сын Арнольд – недостаточно влюбленным в ее дорогую девочку. Сама леди Элен ни за что бы не стала спешить со свадьбой, предоставив молодым людям возможность поближе узнать друг друга, но леди Глэдстоун торопит ее, грозя возможной переменой в настроении Бернсов, хотя леди Дженнифер уже считает помолвку делом решенным.

Голова взволнованной леди Грэммхерст шла кругом, и Луиза поспешила заверить мать, что в спешке нет ничего страшного или неприличного, а лорд Арнольд Бернс – кандидатура ничем не хуже любой другой.

Любит ли она его, Луиза не знала. Арнольд был статен и симпатичен, вежлив и, безусловно, – уж в этом она не сомневалась – страшно в нее влюблен. Достаточно ли этого для семейного счастья? Наверное.

Дом его находился очень далеко от Грэммхерст-холла, но покинуть родные стены после замужества все равно пришлось бы. К тому же можно наездами посещать Уэльс, а в том, что Луизе придется по душе суровая красота Шотландии, она не сомневалась. Ее поэтическая натура уже рвалась сочинять стихотворения про безлюдный край (который, кстати, оказался достаточно плотно заселенным).

И вот в Грэммхерст-холле ожидают гостей по случаю помолвки Луизы и Арнольда. К сожалению, леди Дженнифер Бернс приехать не могла, слабое здоровье не позволяло ей столь часто путешествовать, но она прислала теплое письмо, в котором выражала уверенность, что все пройдет гладко.

Свой рассказ Луиза заканчивала уже вечером, когда девушки возвращались к обеду, зябко поеживаясь под порывами хулиганистого ветерка.

Бланш была бледна и не прервала повествования подруги ни единым звуком. Слова Луизы подхватывал ветер и, словно комья тумана, разносил по саду.

За ужином Бланш почти ничего не ела. Она отпросилась пораньше в свою комнату и лишь в очередной раз напомнила Луизе, что при гостях называть ее надо Мэри Вернел.