Ширли Басби - Пурпурная лилия Страница 9

Алехандро подумал, что вернулся к тому, с чего начал, но так как он все это время молчал, то Франсиска не выдержала и спросила:

— Тебе нечего сказать? — Алехандро в ответ пожал плечами. — Почему ты не хочешь признать, что это был бы замечательный союз? Я тебя не понимаю, мой друг! Ведь у тебя не может быть никаких возражений!

— Да, у меня не было бы возражений, — признался Алехандро, — если бы Сабрина согласилась.

Франсиска, казалось, обиделась при упоминании о Сабрине, однако решила не обращать внимание на подобную чепуху.

— Я и раньше не соглашалась с тобой, когда ты говорил, что Сабрина еще мала, но тогда дело терпело и я молчала. Теперь же…

— Неужели молчала? — переспросил Алехандро, насмешливо подняв бровь. — Ты говоришь, тогда дело терпело, а сейчас что? — Не давая ей ответить, он изобразил не свойственное ему простодушие. — Помнится мне, ты очень возражала, когда я отложил обсуждение до тех пор, пока Сабрина не побывает у Изабель. Ты боялась, что она найдет себе там кавалера получше твоего сына? Например, старшего сына Изабель? Как насчет Доминго?

Франсиска вся кипела от негодования.

— Никого не может быть, — заявила она, — лучше Карлоса!

Алехандро изобразил покорность.

— А, ну конечно же. Прости меня. Но, может быть, ты мне скажешь, почему ты именно сегодня настаиваешь на решении. Неужто Изабель написала, что к нам едет Доминго? — не скрывая насмешки, спросил он.

Франсиска поджала губы. Глаза ее метали молнии. С трудом сдержав себя, она тихо спросила:

— Сабрине уже исполнилось семнадцать лет? Не понимаю, почему надо откладывать помолвку.

В конце концов Алехандро стало не по себе от ее настойчивости.

— Успокойся, Франсиска! Сегодня Сабрине исполнилось только семнадцать, и я не собираюсь ничего решать. Тебе было восемнадцать, когда отец обручил тебя с Луисом. Сабрина слишком молода, и я не желаю, чтобы ты или еще кто-нибудь заставил ее очертя голову броситься в замужество, которого она, может быть, вовсе не желает.

Франсиска стиснула зубы.

— Ты хочешь сказать, что она может не захотеть выйти замуж за Карлоса? Алехандро вздохнул.

— Откуда мне знать? Будь уверена, если Сабрина решит стать его женой, я не буду чинить ей препятствий.

— Как ты добр! — съязвила Франсиска. — Однако пусть тебя не удивляет, если к тому времени, как ты пожелаешь поговорить о замужестве своей дочери, Карлос изменит свои намерения.

— Так тому и быть.

Не скрывая своего неудовольствия, Франсиска ушла, и Алехандро с облегчением вздохнул. Однако их разговор не выходил у него из головы, и, когда все гости разъехались, а они с Сабриной уютно устроились в маленькой гостиной, он как бы невзначай спросил ее:

— Я заметил, ты сегодня много танцевала с Карлосом. Это любовь?

— Любовь? — переспросила она, не понимая. — С Карлосом?

Алехандро улыбнулся, представив себе, что сталось бы с Франсиской, услышь она ответ Сабрины. Выбросив из головы мысли о Франсиске, он тем не менее решил узнать все до конца.

— Он тебе нравится?

— Конечно, нравится. Он же мой кузен, — не замедлила с ответом удивленная Сабрина. — И мы выросли вместе.

Сабрина ничего не понимала, и взгляд, который она бросила на его рюмку с бренди, показался Алехандро весьма выразительным.

— Нет, нет, голубка, не волнуйся. Твоя тетя Франсиска хочет выдать тебя за Карлоса, ну и мне было интересно, как ты к этому отнесешься.

Сабрина наморщила носик.

— Тетя Франсиска вечно лезет не в свои дела. Я не хочу замуж. — На ее лице появилось мечтательное выражение. — А когда захочу, то буду любить так же, как ты и мама. Меньшего мне не надо.

Алехандро был доволен. Он поднял рюмку и торжественно провозгласил:

— За настоящую любовь!

Сабрина ушла спать, а Алехандро, хотя и несколько успокоенный на ее счет, все же серьезно задумался о ее будущем… Он знал, что поблизости не было ни одного мужчины, который привлекал бы к себе ее внимание. Да, вынужден он был признать, ни одного, которого бы она не смогла повести за собой, как быка на веревке! Нет, постойте! Алехандро вспомнил молодого человека с худым смуглым лицом и жадеитовыми глазами… пасынок Софии. Бретт Данджермонд.

Итак, довольно подумал он, мужчина есть. Он достаточно силен и напорист, чтобы справиться с любой женщиной… даже с Сабриной.

Сабрина не видела Бретта Данджермонда десять лет, чего не скажешь о ее отце. Ему приходилось встречаться с молодым родственником и в Натчезе, и в Новом Орлеане, и хотя эти встречи были недолгими, Алехандро был симпатичен этот молодой человек. Правда, до сего вечера он и не помышлял о нем как о зяте.

Хитро улыбаясь, Алехандро сел за стол, достал бумагу и чернильницу. Несколько секунд он, не двигаясь, смотрел в никуда, понимая, что необходимо придумать предлог для столь неожиданного приглашения. Поднапрягшись, он вспомнил, что Бретт заполучил плантацию в Луизиане, и принялся писать.

Года два назад, когда Алехандро встретил Бретта в Новом Орлеане, тот не без насмешки над собой признался, что вроде бы собирается заделаться плантатором, как отец. Плантацию, которую он выбрал, кажется, продавали из-за неурожая индиго в 1792 году, однако Бретт, это Алехандро хорошо запомнил, собирался посадить сахарный тростник. Он вспомнил, что Бретт на удивление много знал об этой совершенно новой в Луизиане культуре, и широко улыбнулся. Сахарный тростник — вот, что ему нужно! Он напишет Бретту, что собирается пустить несколько сотен акров под сахарный тростник и хочет узнать его мнение на сей счет. Не очень ловко, зато обоснованно. И он, чтобы не дать себе передумать, начал писать. Закончив письмо, Алехандро откинулся на спинку кресла и усмехнулся.

Вспомнив о Бретте, он вспомнили о том, как любили друг друга София и Сабрина, и ему показалось, что он разрешит несколько проблем, поставленных перед ним сегодня Франсиской. Если с ним, не дай Бог, что случится, только Софии Данджермонд он доверит свою дочь, а пока — и он опять усмехнулся — посмотрим, что сделает Бретт, получив его письмо.

Глава 4

Когда приглашение Алехандро посетить Ранчо дель Торрез попало наконец в руки Бретта Данджермонда, стоял дождливый ветреный конец ноября. Бретт только что возвратился из Риеарвью, где временами жил в своем холостяцком домике неподалеку от главного здания, после целого дня, проведенного в компании своего друга Моргана Слейда.

Кляня дождь, он стоял в маленькой прихожей построенного исключительно для него пять лет назад дома и снимал промокший насквозь плащ. Дверь направо вела в просторную комнату. Бретт прошел по турецкому ковру прямо к разожженному камину.