Жаклин Рединг - Белый вереск Страница 9

Наступило долгое молчание, которое наконец прервал Ноа:

— Да, Роб, Наполеон высадился в Каннах первого числа.

Неужели он сумел так отгородиться от окружающего мира, что даже эта важная новость не дошла до него?

— Первого? — переспросил Роберт. — Уже две недели назад? А что же Франция? Что говорит Веллингтон?

— Газеты писали, что во Франции его встретили как героя, а не с позором сосланного узурпатора.

— Боже мой! — покачал головой Роберт. — После поражения в Америке и других более мелких неприятностей английской армии не позавидуешь.

— Но Веллингтон все еще в Вене, — вмешался в разговор Толли. — Завтра я отправляюсь к нему, — после некоторой паузы добавил он. — Поэтому я и уговорил тебя прийти сегодня сюда, Роб. Я, видишь ли, хотел попрощаться с тобой перед отъездом на континент. Не знаю, когда вернусь назад…

«Если вообще вернешься», — подумал Роберт.

— Но почему же мне не сообщили о бегстве Наполеона? — вслух спросил он. — Несмотря на то что я ушел в отставку, Веллингтону известно… — Роберт замолчал. Разумеется, ему ничего не сообщили. Да никто и не подумает снова звать его на службу. В конце концов, кому нужен слепой, если прежде его особенно ценили именно за способность видеть и запоминать все увиденное?

Роберт нервно сжал кулаки. Ничего не поделаешь: как бы он ни старался не замечать своего нынешнего состояния, от правды не уйти.

Он стал никому не нужным инвалидом.

Бесполезным.

— Я расскажу Веллингтону о том, что здесь произошло, Роб, — пообещал Толли. — И Бонапарту нечего надеяться, что он сумеет завоевать мир, раз уж однажды он так крупно проиграл.

— Надеюсь, ты прав, — нахмурившись, заметил Роберт.

Разговор затих, пока официанты накрывали на стол. Потом Ноа и Толли принялись за еду, а Роберт с каменным лицом молча сидел за столом, не притрагиваясь к пище. Он не был уверен в том, что сумеет нащупать вилку, а о помощи просить не собирался.

Молчать было неловко, зато Роберт слышал все разговоры и шепот вокруг. Его так интересовало все, касающееся Наполеона, что он и не заметил, как беседа приняла другое направление.

Поначалу Роберт улавливал лишь обрывки фраз.

Пожар. Слепой. Врачи не уверены, что зрение вернется.

Все потеряно.

Его отец был богатым человеком, но почти все деньги вложил в Девонбрук-Хаус и свою коллекцию, которая должна была перейти Роберту в наследство. Но теперь, за исключением небольшой части коллекции, хранившейся в Иденхолл-Хаусе в Лондоне, все произведения искусства, составлявшие гордость герцога, были уничтожены огнем. А вместе с ними — и надежда Роберта на спокойное будущее.

Затраты, необходимые на восстановление Девонбрук-Хауса из руин, разорили бы и человека с солидным финансовым положением. Конечно, у Роберта хватало собственных владений, даже, признаться, их было многовато для второго сына. Но достаточно ли для герцога? Герцогу, собственность которого, нажитая за многие века, уничтожена пожаром? Можно не сомневаться, что у Энти были отличные отметки по арифметике, поэтому ей не понадобилось много времени, чтобы подсчитать, что ждет ее в будущем, если она станет женой Роберта.

Впрочем, не только эти соображения повлияли на ее решение.

Роберт бы не поверил, если б не услышал этого в клубе своими ушами. Голоса постепенно становились громче, кто-то смеясь стал рассказывать о каком-то бедняге, который застал жену в постели с собственным слугой. Похоже, никто даже не задумался о том, что Роберт может слышать разговор.

Внезапно кто-то предложил поспорить на двадцать пять гиней, что Роберт сам устроил пожар в Девонбрук-Хаусе.

Герцог не знал, кто произнес роковые слова, но, услыхав их, впал в ярость. Молодой человек вскочил, опрокинув стол, отчего вся посуда и бутылки с грохотом полетели на пол. Он принялся выкрикивать обвинения в адрес спорящих, требовал, чтобы те назвали свои имена, грозился призвать их к ответу. Жалкое, должно быть, было зрелище: слепой человек, грозящий кому-то кулаком, вызывает невидимого обидчика на дуэль. И даже не знает при этом, стоит ли тот перед ним, за ним, и находится ли он вообще в той же комнате. — Роб, не надо, — успокаивал брата Ноа. Потом они с Толли провели Роберта к выходу по подозрительно притихшему клубу и усадили в наемный экипаж. С тех пор прошла уже неделя, и лишь в это утро Роберт решился выйти из дома, чтобы посетить приемную своего поверенного Куинби. Ему было не по душе выслушивать завещание о собственности, которая должна была перейти к Джеймсону, а теперь волею судьбы стала его собственностью. Роберт уже несколько раз откладывал визит к Куинби, но некоторые бумаги надо было подписать немедленно, поэтому молодой человек, преодолев отвращение, все же приехал к поверенному.

Внезапно от размышлений его оторвал голос Куинби, с громким восклицанием вспомнившего что-то:

— Ах да, ваша светлость, как же я мог забыть! Есть же еще владения в Шотландии!

Роберт все знал о доходах с семейной собственности, об их семейных делах, но вот о владениях в Шотландии ему не приходилось слышать.

— В Шотландии, Куинби, я не ослышался?

— Да, ваша светлость. Кажется, это называется «Росс-мо-ри», — произнес поверенный по слогам. — Этой древней постройке почти пять веков. Дом был выигран Девонбруками на пари. — Куинби замолчал, листая бумаги. — Ага! Он должен был стать частью вашего наследства. Здесь написано, что я должен передать вам его как одно из «тайных сокровищ, которое только вы сможете оценить», как выразился ваш отец. Он считал, что там отлично ловится рыба.

Кажется, — продолжал поверенный, — ваш отец выиграл дом у какого-то шотландца, от которого отвернулась удача. Да, это был шотландский лорд, неудачно затеявший торговлю табаком во время войны с колониями… Первой войны… Поместье находится в западной части гор, туда можно добраться лишь на корабле, потому что до дороги от дома целых двадцать миль. Судя по бумагам, это поместье не приносит большого дохода. Агент герцога написал ему об этом, предложив продать поместье, но тот ответил, что ему наплевать, приносит оно доход или нет. Герцог любил временами отдыхать там, утверждая, что нигде так хорошо не проводит время в уединении, тем более что охота и рыбалка там превосходные. Герцог говорил, что в Шотландии он совершенно забывает о своей обыденной жизни. Судя по записям, ваш отец бывал там пять раз за последние два года. Если хотите, ваша светлость, я разузнаю, сколько можно получить за продажу дома.

Роберт вспомнил, что отец действительно несколько раз куда-то таинственно исчезал на несколько недель. Обычно это бывало в самом конце сезона. Герцогиня, да и вся остальная семья отправлялись в это время в Девонбрук-Хаус, а герцог присоединялся к ним позднее. Тогда Роберт не знал, где отец, и даже мать ничего ему не рассказывала. Узнав сейчас о доме в Шотландии, он не переставал удивляться их скрытности.