Дениз Робинс - Обреченная невеста Страница 9

– Мама тебе скажет.

– Это касается гостей, которых мы приглашаем на праздник, – сказала Элен.

– Да, – сказал Гарри, – это будет прекрасный день, когда наша Флер станет светской женщиной! – он в шутку по-рыцарски поклонился дочери.

Флер весело рассмеялась.

– Не думаю, что когда-нибудь стану такой, папа. Я не хочу этого. Право же, не хочу оставлять тебя, маму и наш дом.

– Давай поговорим о гостях, которых пригласим на твой бал, – сказал отец.

Элен, которая знала, о чем хотела, но не смогла спросить ее дочь, сделала это за нее.

– Она хочет поговорить о лорде Чевиоте, Гарри. У нее нет уверенности, хочет ли она, чтобы молодой человек снова приехал сюда. Он ей не понравился.

Гарри Родни, который не очень хорошо разбирался в людях, потрогал пальцем свой нос и стал размышлять.

– Да, Чевиот… Мы пригласили его на праздник Флер?

– Еще нет. Все приглашения уже разосланы, – сказала Элен. – Но мы знаем, дорогой, что ты был у него в гостях в Кедлингтоне и несколько раз говорил, что хочешь, чтобы мы еще раз пригласили его к нам.

Гарри налил себе стакан шерри и отпил из него, добродушно улыбаясь жене.

– Надо спросить у тебя, мой ангел. Что ты хочешь предпринять?

Но Элен знала своего мужа. Гарри не всегда был тактичен, и у него абсолютно не было памяти. Она положила руку ему на плечо и шаловливо взглянула на него.

– Когда вы в последний раз ездили с Чевиотом на англо-французские петушиные бои, ты не упомянул ли о дне рождения Флер и не предложил ли ему прийти? Это было бы так на тебя похоже, Гарри.

Его красивое лицо залилось краской. Он выглядел виноватым и кашлянул.

– По правде сказать, любовь моя, теперь я припоминаю, что действительно упомянул об этом, а в ответ Чевиот спросил, может ли он прислать Флер коробку орхидей, которые выращивают в знаменитых теплицах и садах Кедлингтона.

Элен изменилась в лице, а Флер прикусила губу.

– Терпеть не могу орхидеи, – еле слышно проговорила девушка.

– Ничего страшного, моя девочка, ты можешь принять их, а потом кому-нибудь отдать, – сказал ей отец.

Но Элен покачала головой.

– Гарри, Гарри, ты никогда не был дипломатом, хотя я люблю тебя всем сердцем.

– Я поступил неправильно? – спросил он и при этом выглядел таким удрученным, что Элен немедленно взяла его сильную красивую руку в свою и прижала к щеке. Это был жест маленькой девочки.

– Любовь моя, – еле слышно прошептала она. – Если уж ты пригласил его, то не тревожься. Мы можем принять Чевиота еще раз, и Флер примет орхидеи. Но надо ясно дать ему понять: мы не желаем никаких серьезных шагов с его стороны ни сейчас, ни потом. Он не пара Флер.

– Конечно, нет, – поспешно согласился Гарри. – Он слишком стар, но отлично владеет охотничьим ружьем и шпагой. Я никогда не видел таких, как он. Ну, ну, я исправлюсь…

Он ушел. Элен улыбнулась дочери.

– Теперь уже слишком поздно, Чевиот все равно придет. Твой папа был неосторожен. Он слишком щедр, когда дело касается приглашений.

– Ничего страшного, мама, – сказала Флер. – Я потанцую с лордом Чевиотом только раз и пошлю орхидеи маме Кэтрин, она их любит.

Элен наклонилась и коснулась губами щеки дочери.

– Не нужно бояться барона Кедлингтонского… или кого-либо другого. Отец и я всегда готовы защитить тебя, мой ангел, – сказала она.

Вскоре после того, как разразится буря, которая уже сейчас собиралась на горизонте Флер, девушка вспомнит эти любящие слова. Они были сказаны от чистого сердца, но в блаженном неведении. Ни преданность матери, ни сила отца уже не смогут защитить Флер от той судьбы, которая ожидала ее.

Глава третья

Двадцать четвертого мая, когда семья Родни устроила бал, чтобы отпраздновать день рождения дочери, в Кенсингтонском дворце также отмечали праздник. Еще одной юной девушке исполнилось восемнадцать лет; это была Виктория, которую ожидало блестящее королевское будущее.

Весь день Флер казалось, что ее судьба так же замечательна, как и любой королевской принцессы.

Элен пыталась заставить ее отдохнуть, но волнение победило. Флер всем предлагала свою помощь, а когда все было уже сделано, она с матерью рука об руку ходила по дому. Никогда еще гостиная не выглядела так великолепно. Ковры были скатаны в рулоны и убраны. Полы натерты воском и отполированы так, что казалось, будто это золотое стекло. По всем углам стояли вазы с цветами и высокие пальмы, а для оркестра, который наняли специально для этого вечера, соорудили возвышение. На потолке, покрытом резьбой, висели три огромные люстры. Они светились от сотен зажженных восковых свечей. Во всем доме горели свечи, стоящие в позолоченных и серебряных подсвечниках.

В камине горел огонь, потому что этот май был холодным. Но сегодня день был прекрасен, и, к счастью, вечер был тоже замечателен. В небе горели звезды. Тумана, которого так боялась Флер и который мог помешать приехать многим гостям, не было.

Комнаты для гостей в Пилларсе были полны людьми. Кузина Долли приехала с намерением заночевать вместе с близнецами и сыном Сирилом, который был несколько менее мрачным и тупым, чем обычно, потому что только что сдал вступительные экзамены в Оксфорд. Никто не знал, как ему это удалось, но у его матери теперь было чем похвастаться. Она говорила всем и каждому, что ее «милый Сирил – самый умный мальчик в мире и он поразит преподавателей, когда начнется учебный семестр».

Родни не пожалели денег на то, чтобы устроить великолепный праздник для своей дочери, которую они боготворили. В столовой слуги уже накрыли на столы всевозможные кушанья. Большие блюда с заливным из фаршированной телятины, Йоркская ветчина, французские и русские салаты; горы сладостей, желе, фрукты и пирожные со взбитыми сливками и орехами; тарелки с фруктовым салатом; бисквиты, пропитанные вином и залитые взбитыми сливками в серебряных тарелках и, конечно, в самом центре – праздничный торт, который был приготовлен главным поваром Родни, французом. Тут он превзошел себя. Два слоя белой глазури, а под ней вишенки. Посередине розовой глазурью были выведены имя Флер, слова «С днем рождения» и дата.

Когда Флер увидела восемнадцать свечей, которые ей предстояло зажечь этим вечером, она захлопала в ладоши, как очарованный ребенок:

– Так много! О, мама, я старею, и очень быстро. Теперь я не хочу идти вперед, пора возвращаться назад.

Мать поцеловала ее и засмеялась:

– В жизни мы никогда не должны идти назад, моя крошка, а только вперед. Я молю Бога, чтобы ты всегда шла вверх, к звездным высотам!

Флер оделась и стала ждать гостей.

Чевиот приехал рано. Он стоял у подножия винтовой лестницы, когда появилась Флер, чтобы занять место рядом с матерью и отцом, принимающими гостей. Несколько минут назад она убежала наверх в свою комнату, чтобы ее горничная подтянула нитку в оборке ее бального платья.