Маргарет Пембертон - Лев Лангедока Страница 9

Он годами испытывал физическую слабость при мысли о ней в постели Сент-Бева. Теперь она была свободна, и Леон сообщил, что едет в Шатонне и намерен жениться на ней. Юнец, покидавший те края с жалкими двумя ливрами в кармане, возвращался с таким состоянием, о котором и мечтать не мог ни один из местных богачей. Замку, в котором по-прежнему обитала матушка Леона, будет возвращена былая слава, он превратится в дом, достойный Элизы и их будущих детей. Король настаивал на том, чтобы Леон вернулся ко двору, однако Леон не имел такого намерения. Он был по горло сыт придворной жизнью с ее легкими нравами и зловещими интригами. Он желал только одного: управлять своими южными владениями и воспитывать своих сыновей в сельской местности, которую так любил. В краю, пахнущем вином и чесноком, а не тошнотворно сладкими духами Парижа и Версаля.

Мариетта, пребывая в счастливом неведении о ходе его мыслей, скакала рядом с ним на своей лошади мимо полей, на которых трудились местные крестьяне; далее они миновали деревню, наполненную звонкими голосами играющих ребятишек. Женщины с любопытством поглядывали на босые ноги Мариетты и на богатую одежду и отделанные кружевом сапоги Леона. Не оставляя при этом свою пряжу, они явно судачили насчет проезжих.

— Вы проголодались? — спросил Леон, когда черепичные крыши и пыльные деревенские улицы остались позади.

— Да, — ответила Мариетта.

Хлеб и сыр пришлись весьма кстати, но они лишь обострили ее аппетит. Мариетта с надеждой посмотрела на седельную сумку Леона, и тот не удержался от усмешки. Сама по себе Мариетта была вполне привлекательным багажом, не ее вина, что она доставляла Леону немало хлопот.

— У меня с собой больше ничего нет, — сказал он. — Мы скоро приедем в Тулузу и получим приличный обед.

Песчаная дорога тянулась между полями золотисто-желтой кукурузы, и наконец на горизонте возникли башни и колокольни Тулузы, мерцающие в солнечном свете под ясным голубым небом.

Спустя благословенно короткий промежуток времени они уже въезжали в главные городские ворота и сразу очутились в шумном беспорядке базарного дня. Деревенские жители из дальних мест собрались сюда, чтобы продать плоды своего труда. На узких, мощенных булыжником улицах толпились окрестные фермеры и нагруженные тяжелыми корзинами вьючные ослы. Леон с трудом проложил путь к постоялому двору между повозками и телегами, овцами и коровами. Конюх, заметивший синяки и царапины на ногах Мариетты, а также грязный подол ее платья, с живейшим любопытством наблюдал за тем, как Леон помогает ей спешиться с коня. Мариетта обратила внимание на эти взгляды и поплотнее закуталась в плащ, чтобы не привлекать внимание посторонних к своему изорванному лифу.

Хозяин поставил перед ними на стол две кружки пива с шапкой пены, жаркое из баранины и тарелки с кукурузными зернами и капустой, от которых поднимался аппетитный пар. Мариетта с жадностью набросилась на еду. Что касается Леона, то настроение у него заметно улучшилось, когда он хлебнул глоток-другой крепкого пива.

— Вы знаете обо мне все, — заговорила Мариетта, опустошив тарелку. — Мое имя, откуда я родом — словом, все. А я не знаю о вас ничего. Даже… — Тут она немного смутилась, потом договорила: — Даже вашего имени.

— Это легко поправимо, — отвечал Леон, утоливший голод и жажду. — Мое имя Леон де Вильнев. Последние шесть лет я провел попеременно то сражаясь в войсках за короля Людовика, то служа ему при дворе.

— В Версале? — спросила Мариетта, широко раскрыв от удивления глаза.

Леон кивнул.

— Теперь я направляюсь к себе домой в Шатонне.

— А в Шатонне есть кружевницы? — робко задала вопрос Мариетта.

— К сожалению, нет, — отвечал он, припомнив долгие поездки, которые ему приходилось совершать ради того, чтобы приобрести наилучшие кружева для платьев Элизы.

— Значит, мы направляемся в Шатонне?

— Это значит, что я направляюсь в Шатонне, — поправил он.

Мариетта побледнела.

— Но я считала, что я еду с вами.

— Да, вместе со мной уезжаете из Эвре, — признал Леон, принимаясь за яблочный пирог. — Я оставлю вам лошадь и снабжу вас деньгами перед тем, как мы расстанемся.

— Не нужны мне ваши деньги! — прошипела Мариетта. — Я думала, что мы… — Она запнулась и густо покраснела.

— Я еду в Шатонне, чтобы вступить в брак, — достаточно резко заявил Леон.

Мариетта ошеломленно уставилась на него:

— В таком случае вам не следовало обращаться со мной как с распутной девкой!

— Господи помилуй, да ведь я всего лишь поцеловал вас! — возмущенно возразил Леон.

Тарелка с пирогом полетела ему в лицо.

— Ад и все дьяволы! — утратив всякую выдержку, заорал Леон и схватил Мариетту за руку, в то время как с его перемазанной пирогом физиономии шлепались ему на камзол куски начинки. — Не стоило избавлять тебя от костра!

Мариетта вцепилась ногтями ему в лицо, а хозяин постоялого двора прибежал на шум как раз в то время, когда Леон, силой уложив Мариетту поперек своего колена, награждал ее увесистыми шлепками. Хозяин заулыбался и, скрестив руки на груди, наблюдал за экзекуцией в полное свое удовольствие. Девчонка, без сомнения, заслужила взбучку. Она привела в плачевное состояние камзол своего спутника, употребив для этого не что иное, как яблочный пирог, и до крови исцарапала ему лицо.

— Вот тебе, — прорычал Леон, нанося очередной удар, — за то, что мне пришлось продираться сквозь заросли, чтобы вытащить тебя из них! А это… — рука его снова поднялась и опустилась под пронзительный вопль, — за то, что мне пришлось загнать свою лошадь до полусмерти! А это!.. — Тут хозяин постоялого двора даже вздрогнул и поморщился. — За то, что меня чуть не задушил поганый охотник за ведьмами!

Леон отпустил Мариетту так резко и неожиданно, что она упала на пол, предоставив хозяину удовольствие взглянуть на ее длинные ноги и пышную грудь. Вскочив с пола, Мариетта ухватила кружку, полную пива, и выплеснула все пиво Леону в лицо, после чего кинулась к двери и выбежала на улицу.

— Черт побери! — выругался Леон, вытирая глаза от пивной пены.

Хозяин постоялого двора усмехнулся:

— Думаю, вам лучше избавиться от нее. Такой цвет волос, как у нее, всегда говорит о дрянном нраве.

Леон горячо согласился с этим замечанием, и хозяин принес еще одну кружку пива.

Леон, как сумел, очистил камзол от пирога и продолжил обед.

Мариетта оставила в комнате его плащ, а это значит, она разгуливает по улицам полуголой, выставляя напоказ кому угодно соблазны своего тела.

Леон усмехнулся.

Надо быть настоящим храбрецом, чтобы посягнуть на нее. Настоящая шлюха!