Алекс Джиллиан - Седьмой круг Страница 93

— А зря. Здорово восстанавливает силы.

— Боюсь, что я захмелею от одного глотка. Где мы? — девушка медленно оглядело бедно обставленную маленькую комнатушку.

— А то ты не знаешь? — усмехнулась Беатрис. — У Джона Дургама. Где же еще? На рай точно не похоже, а для ада слишком хорошо.

— Ты еще в состоянии шутить.

— Мы живы, мы в тепле. И главное, мы свободны. Так что не вижу причин для грусти. — легкомысленно ответила Рисса. — А сейчас Джон и его брат принесут нам бадью с водой, и мы сможем помыться.

— Очнулась? — спросил теплый женский голос за спиной Элизабет. Она резко мотнула головой, чтобы увидеть вошедшую.

— Как ты, милая? — спросила невысокая полная женщина средних лет с удивительно добрыми карими глазами и немного усталой улыбкой. Не смотря на старое поношенное платье и неопрятную прическу, она сразу понравилась Элизабет.

— Мне уже гораздо лучше, мадам. Спасибо вам за одеяла и приют. — охрипшим голосом поблагодарила Элизабет.

— Ерунда. Мы всегда рады помочь друзьям Александра. — отмахнулась женщина, вытирая запачканные мукой руки о засаленный передник. — Меня зовут Роза Дургам, я хозяйка этого дворца. — обведя рукой убогие владения, шутливо добавила она. — Я жду вас на кухне, после того, как вы помоетесь и оденете чистую сухую одежду. У нас тут все по-простому, но я очень постараюсь, чтобы вы легли спать сытыми и довольными.

— Спасибо, миссис Дургам. — ответила за двоих Элизабет, заметив, как высокомерно фыркнула Беатрис. — Мы вовсе не прихотливы к еде.

Лиз приветливо улыбнулась маленькой рыжеволосой девочке, с любопытством выглядывающей из-за спины матери.

— Привет. — шепнула Элизабет.

— Это моя дочь Мария. Мы с мужем назвали ее в честь первой и единственной законной жены короля, а так же в честь моей племянницы Марии. Вы не поверите, но ей из простой крестьянки удалось выбиться в графини. Как жаль, что ее нет в живых. Такая страшная смерть.

Элизабет нахмурилась и быстро посмотрела на Беатрис, невозмутимо попивающей вино.

— Вы правильно поняли, мисс Невилл. — отозвалась она. — Мария Дарлинг была дочерью родной сестры миссис Дургам.

— Вы были знакомы с Марией? — встрепенулась Роза и подошла ближе. Элизабет отрицательно покачала головой.

— Нет. К сожалению, нет. — тихо ответила она.

— Какая славная была девочка. Такая добрая, ласковая и настоящая красавица. Они с Алексом были молочными братом и сестрой, практически выросли вместе.

— Как это? — растерянно заморгала Элизабет. Беатрис снова сморщила презрительно рот, но промолчала.

— Кэти и я родились в деревушке, принадлежащей барону Ридсдейлу, отцу Алекса. Его мать померла родами, а у Кэти, только родившей дочь, было полной молока, вот ее и пригласили в замок. Ее мужа тоже пристроили на хорошую должность. Они так и остались. Кэти работала на кухне, ее муж плотничал. Они оставались в имении Ридсдейлов, пока Алексу не исполнилось шестнадцать, а потом Стефан, муж моей сестры занялся торговлей и перебрался к другую деревню, поближе к торговым путям, сколотил небольшое состояние, выучил Марию грамоте, стал наряжать, как принцессу. И в конце концов девочку приглядел соседский граф Мельбурн и женился, не смотря на низкое положение. Как жаль, что сказка так быстро закончилась. Мы все радовались за Марию и гордились. — Роза Дургам печально вздохнула. Элизабет потрясенно молчала. Кусочки мозаики начали постепенно складываться. Алекс Флетчер не просто был любовником Марии, они выросли вместе. Их определенно что-то связывало, большее, чем детская дружба. Возможно ли, что Алекс был влюблен в нее и произошедшее в замке было актом мести за измену? Элизабет тут же отмела эту мысль. Влюбленный человек ни за что не причинит боли любимому человеку. В сложившейся ситуации она больше всех не понимала Марию и ее отношения с двумя мужчинами. Кого из двоих она на самом деле любила? Если Александра, что зачем вышла за Ричарда?

— И что это я разболталась! — спохватилась женщина. — У меня пирог подгорает. Побегу, потороплю Джона и Френка.

Только миссис Дургам и цепляющаяся за ее подол девочка вышли из комнаты, как появились два огромных верзилы в грубых шерстяных рубахах, вытертых шароварах и громко топающих сапогах с налипшей на подошвы грязью. Они втащили ржавую большую бадью на середину комнаты и осторожно поставили ее. Рыжеволосый великан повернулся к женщинам у камина. Элизабет поняла, что он и есть Джон Дургам. Борода у него была такой же рыжей, как и волосы. Суровое изможденное лицо, покрытое шрамами и морщинами, но удивительно чистые голубые глаза, резко контрастирующие с тяжелыми неправильными чертами лица. Он проницательно оглядел девиц, задержав взгляд на Элизабет. Короткая улыбка смягчила грубое лицо. И девушка заметила, что его дочь — Мария, унаследовала у отца только лучшее. Огненные волосы, голубые глаза и мягкую улыбку.

— Миледи, для меня честь принимать у себя таких прекрасных леди. — склонив голову, поприветствовал он онемевших девушек, испуганно поглядывающих на высоких и широкоплечих богатырей. — Мария сейчас принесет вам банные принадлежности. А потом милости просим на кухню.

Развернувшись, Джон окликнул разглядывающего красавиц брата, и грохая сапогами, они вышли.

— Боже, Элизабет, ты это видела? У них все лицо покрыто волосами? А ручищи? Да такие шею свернут и не почувствуют. — сипло прошептала Беатрис. — Несчастная женщина, эта Роза. Делить постель с таким чудовищем!

— Не будь такой противной, Рисса. Твой брат выглядит сейчас не многим лучше. Разве что в плечах уже, но это отнюдь не достоинство.

— Не известно, сколько времени Алекс провел в заточении, прежде чем его сдали Мельбурну. Ему уж точно никто не приносил ванну и бритвенные принадлежности. Ты сама побывала в темнице, и знаешь, какими люди возвращаются оттуда.

Элизабет нечего было ответить на праведную отповедь Беатрис.

— Извини, я сказала, не подумав. — мягко отозвалась Элизабет. — Просто эти люди живут в глуши, в тяжелых условиях. И своими огромными ручищами они сами добывают свой хлеб. А это нелегкий труд.

— А ты у нас мать Тереза. Защитница обиженных и угнетенных. — съязвила Беатрис. — Я первая приму ванну.

— Как хочешь. Я подожду. — пожала плечами Элизабет.

Возможно сказалась усталость и чувство голода, но ужин, который подала Роза Другам, показался Элизабет самым вкусным из всего, что ей пришлось отведать в жизни. Она с удовольствием съела все, что было предложено, забыв обо всех правилах приличия за столом, да и соблюсти их в этих условиях было практически невозможно из-за отсутствия элементарных приборов. Беатрис тоже отведала все блюда, не забывая, тем не менее, презрительно фыркать. Алекса за столом не было, как и других мужчин.