Софи Уэстон - Сумасбродная англичанка

Софи Уэстон

Сумасбродная англичанка

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Твоей подружкой на свадьбе, конечно, будет Белла?

Эннис нервно крутила в руках образцы свадебных приглашений.

— Не знаю. Белла в Нью-Йорке чуть больше месяца. Ей нужно время, чтобы обосноваться. Поездка в Лондон может помешать.

— Разумеется, — согласилась Линда. — Именно поэтому мы не виделись на Рождество. Но твоя свадьба — совсем другое дело. Белла всегда мечтала быть подружкой на твоей свадьбе.

— Ты права. Она просто создана для этого.

Не сговариваясь, женщины одновременно повернули головы и посмотрели на фотографию Беллы. Широкоскулое девичье лицо с живыми глазами. Черно-белый снимок скрывал золотистый оттенок волос и голубой цвет похожих на незабудки глаз, но фотографу удалось схватить главное — озорство. Несмотря на торжественную позу, Белла едва сдерживала смех. Кокетливо наклонив головку, искрящимися глазами она смотрела в объектив. Для такой девушки жизнь всегда праздник.

Линда Кэрью улыбнулась.

— Да, она любит наряжаться.

— Ну а сейчас тем более — работая в журнале мод. Теперь она у нас модная девочка.

Линда подавила горестный вздох.

— Белла нашла прекрасную работу. Но зачем же уезжать так далеко от дома?

Эннис промолчала. Судя по всему, Беллу вполне устраивало огромное расстояние между лондонским домом семейства Кэрью и офисом журнала «Элеганс» в Нью-Йорке. Эннис предполагала, что у нее были на то причины. Белла как-то странно повела себя, когда она объявила о своей свадьбе с Костой Витале, но тогда Эннис не придала этому никакого значения.

Но, с другой стороны, у Беллы всегда все зависело от настроения. «Мисс Спонтанность» — так называл ее отчим. К тому же она любила путешествовать.

— Эннис?

Девушка подняла глаза. Линда пристально смотрела на нее. Эннис очень любила и уважала свою мачеху, но исключительная проницательность Линды частенько ставила ее в тупик. Вот и сейчас та тихо спросила:

— Ты что-то скрываешь, девочка?

Эннис давно боялась подобного вопроса. Иногда, просыпаясь по утрам в объятиях Косты, она спрашивала себя: «Неужели мое счастье куплено ценою счастья Беллы?»

— Нет, — неуверенно ответила она.

Линда была мягкой женщиной, но, если дело касалось чего-то важного, никогда не отступала.

— У Беллы неприятности?

— Я…

— Скажи мне, Эннис.

Эннис снова посмотрела на фотографию сводной сестры. Настоящая проказница! Едва сдерживаемый смех, чувственный рот способен повысить давление у любого мужчины. Отчим души в ней не чаял. В день совершеннолетия он подарил Белле маленький бриллиант в форме слезинки, который и сейчас соблазнительно поблескивал на ее шее.

Ну конечно, ничего страшного не произошло. Белле двадцать четыре года. Она красавица. У нее работа, о которой многие могут только мечтать. Она живет в самом восхитительном городе мира. От мужчин наверняка отбоя нет. У такой девушки все должно быть прекрасно!

— Нет, — теперь уже уверенно произнесла Эннис. — У Беллы все в порядке.

Она одарила Линду лучезарной улыбкой, но мачеха не успокаивалась.

— Если бы я действительно знала, что с Беллой, я обязательно рассказала бы тебе, — заверила ее Эннис.

— Тем более Белла должна быть твоей подружкой, — рассудительно подытожила Линда. — Только ей удастся поддержать тебя.

Эннис вспомнила школьный драматический кружок, концерты, выступления в парусном клубе. За минуту до того, как нужно было открыть рот, Эннис всегда немела. Белла же, напротив, сохраняла спокойствие.

— Перед алтарем нельзя терять дар речи, — предупредила Линда. — Моя дочь тебе просто необходима.

— Я позвоню ей сейчас же, — решительно заявила Эннис.

Просторный, с огромными окнами офис нью-йоркского агентства журнала «Элеганс» не имел ни одного письменного стола. Столы были не в моде. Портативные компьютеры журналистов размещались на крошечных деревянных столиках самых причудливых форм. Кое-где стояли стулья, но преобладали все же табуреты. Повсюду были зеркала. Вся мебель — на колесиках.

«Подвижность. Динамика. Нам нравится, когда все движется. Дизайн нашего офиса напоминает о том, что мир постоянно меняется» — так говорила Рита Карузо, заведующая отделом сенсационных материалов, знакомя Беллу с редакцией. Теперь Белла работает под Ритиным началом, и все знают, что с мисс Кэрью никогда не бывает скучно. Только она может устроить вечеринку, какой еще не бывало. Юрист журнала Клайд заявил: «Она никогда не станет Снежной королевой. Ее стихия — гром и молния». К тому же Белла прекрасно танцует. У нее столько знакомых, что записной книжки не хватает.

В пять часов вечера Белла сидела за невероятно уродливым столом, по форме напоминавшим кинжал. Она пыталась разговаривать со стилистом из Лос-Анджелеса и одновременно делать записи.

Белла чувствовала, как у нее немеет нога, ноет растянутая мышца шеи и быстро испаряется терпение собеседника на другом конце страны. Она изо всех сил старалась держать себя в руках и не заметила, что зазвонил телефон.

— Эй, англичанка!

Белла обернулась.

— Твоя сестра, — сообщила Салли Кубитчек.

— Э-э-э, — Белла вновь подключилась к беседе с Лос-Анджелесом, — извини, Антон. Я вынуждена перезвонить тебе позже.

Несмотря на протесты Антона, она отключила сотовый телефон.

— Возьми трубку в кабинете Карузо, — посоветовала Салли. — Рита в Гаггепхайме. Сегодня она не вернется.

— Спасибо.

В кабинете начальницы стояло кресло — большое, удобное и без колесиков. Одно из немногих в редакции. При первой же возможности все журналисты пользовались им. Белла с удовольствием плюхнулась в него и схватила трубку.

— Привет, Энни. Как дела?

— Привет, Белла. У меня все хорошо. Как ты?

— Лучше не бывает.

— Ты уверена?

— Вполне. Карузо говорит, что у меня вульгарное британское чувство юмора. На ее языке это означает, что я пишу интересные статьи. Она мне даже обещала интервью с одним миллионером, если я буду хорошей девочкой. Хорошей — значит, злой и остроумной.

Эннис обрадовалась и одновременно удивилась.

— Остроумной — да, но злой ты никогда не была.

— Я перевоспитываюсь, — весело заявила Белла. — Как свадьба?

— Грандиозно, — грустно ответила Эннис.

— Скромная свадьба не в мамином вкусе, — улыбаясь, продолжала Белла.

— Тебе, может, и подошел бы такой размах. — Хорошо, что Эннис не видит, как тускнеет улыбка ее сестры. — К тому же я слишком высокая для оборок и вуалей. Свадебное торжество и я — две несовместимые вещи, но Линда ничего не хочет слушать.