Барбара Гилмур - Время любить

Барбара Гилмур

ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ

Глава 1

Они ехали по дороге через вересковую пустошь, к северу от Шеффилда, когда Джиллиан попросила Дэвида повести машину.

— Ты сможешь отвлечься, — добавила она.

Поля были белыми от пушицы, и дул сильный ветер. Под высоким багровым небом местность казалась пустынной. День близился к концу, было около шести часов вечера.

Дэвид направил кабриолет к обочине. Верх был поднят сразу после выезда из города, и Джиллиан повязала свои темные волосы желтым шарфом. Дэвид смотрел, как она жадно глотает воздух, пытаясь успокоиться, и испытывал удивление, смешанное с раздражением. Он мягко спросил:

— Может, тебе пора подумать? Пять минут здравых размышлений, потом повернем машину и обратно на Горли-стрит.

— Нет! — взорвалась Джиллиан.

Она пересела на место водителя. Ее длинные стройные ноги загорели этим летом до непривычного под северным солнцем светло-кофейного оттенка. Дэвид помог ей передвинуться, и его руки задержались на ее талии. На ней было темно-синее льняное платье, купленное специально для собеседования.

Джиллиан убрала его руки:

— Не сейчас.

— Но потом ты поплачешь на моем плече?

— До этого может не дойти.

— Они не сумасшедшие, чтобы дать тебе эту работу.

Джиллиан отжала сцепление.

— Если кроме меня не будет других кандидатов, им придется это сделать.

Такая возможность не приходила ему в голову. Дэвид беспомощно рассмеялся. Джиллиан была взвинчена.

— Ради бога!

Дэвид ощутил ее напряжение и заставил себя замолчать.

— Тебе двадцать три. Два года назад ты закончила педагогический колледж. Начальная школа на Горли-стрит тебе осточертела, и ты решила побыть директором. Более непоследовательного человека я еще не встречал!

— Двадцать детей в сельской школе в нескольких милях от города…

— Но директорская должность!

— Только номинально. Я буду там единственной учительницей.

Дэвид посмотрел на ее профиль. Губы Джиллиан были плотно сжаты — решимость от отчаяния. Он мягко сказал:

— Есть другие способы сбежать с Горли-стрит.

— Например? — Она догадалась, что он имеет в виду.

— Ты поможешь мне получить скидку при заполнении декларации о доходах.

— Как романтично!

— Тебе нужна торжественная речь?

— Мне ничего не нужно, по крайней мере сейчас. — Джиллиан смягчила резкие слова улыбкой.

Дэвид почувствовал, что это правда. Казалось, Джиллиан жила в каком-то аду, почти не сознавая, что происходит вокруг. Неужели книга, которую она пишет, привела к такому отчуждению? Они никогда не были слишком близки, Дэвиду так и не удалось достучаться до нее. Он ей нравился, и не более того.

Ему было двадцать восемь, и по сравнению с остальными работниками школы он считался ее ровесником. Они начали встречаться после ее первой провалившейся попытки заставить детей построиться на школьной площадке. Она сделала первый робкий свисток, словно совершала что-то недозволенное. Дети видели, что она молода и не уверена в себе, и не обращали на нее ни малейшего внимания. Родители, беседующие у школьных ворот, подошли посмотреть. Ситуация была близка к мятежу. Затаив дыхание они ждали дальнейшего развития событий.

Джиллиан снова свистнула, ее щеки покраснели от смущения, но дети продолжали вопить и носиться по площадке. Дэвид возвращался из учительской и решил ей помочь. Он подошел и встал рядом с ней, скрестив руки на груди. Мгновенно воцарилось молчание, дети выстроились в ряд.

Джиллиан прошептала, чтобы дети не услышали:

— Спасибо, это был ужас!

— Вы были похожи на пророка Даниила в женском обличье.

— На стороне Даниила был Бог.

Дэвид ухмыльнулся.

— Дайте им понять, что вы настроены серьезно.

— Как вы их учили, кнутом?

— Это поведение старшего сержанта, со временем научитесь.

— Вы думаете?

Ее лицо по-прежнему пылало.

Дэвид мягко ответил:

— Если захотите.

— Я не на своем месте?

— Не обязательно.

Дети начали выражать нетерпение. Достаточно Дэвиду было кинуть один взгляд на них, и они успокоились.

— Лучше отправьте их по классам. Я буду рядом, пока вы не научитесь управляться с ними.

— Я не могу все время рассчитывать на вас.

— Дорогая, мне бы этого так хотелось, — нежно произнес он.

Они ехали уже давно. Джиллиан уверенно вела машину, ее руки твердо держали руль. Ветер раздувал ее волосы.

Дэвид спросил:

— Кто состряпал твои рекомендательные письма?

Она улыбнулась.

— Я использовала письма профессора Карсона, директора колледжа. Наверное, он их пишет сотнями. К тому же помог наш местный член парламента — младший министр, друг семьи. Он считает, что я отлично справлюсь.

— А третий? Только не говори, что старина Уиллет тоже замолвил словечко?

Уиллет, пухлый, флегматичный директор школы на Горли-стрит, отнесся к ее просьбе со своим неизменным равнодушием. Его рекомендация была краткой и ни к чему не обязывала. У девушки хватило наглости обратиться к нему с такой просьбой, но если ей повезет, то она получит работу. Городская школа в промышленном районе, где сорок детей, требует не только доброты и приятного произношения. Она не подходит для этой работы.

Джиллиан ответила:

— Он рад избавиться от меня.

Машина поднималась на длинное плато с залежами крупнозернистого песчаника и глинистого сланца. Ветер становился сильнее и холоднее, и Джиллиан поежилась.

— Думаю, мы почти рядом. Посмотри на карту, — попросила она.

Они направлялись в деревушку под названием Скрэпдейл. Дэвид нашел дорогу на карте.

— Мне кажется, что деревушка — слишком громко сказано. Тут всего несколько разбросанных ферм.

Джиллиан остановила машину и посмотрела на лежащую на его коленях карту. Школьный служащий написал ей, как найти дорогу.

— Мы должны подъехать к почтовому ящику общества анонимных алкоголиков на перекрестке. Потом поворот налево. Школа находится в паре миль оттуда.

Джиллиан взяла с заднего сиденья сумочку и достала зеркальце.

— Чувствую себя ужасно. Как я выгляжу?

Дэвид оценивающе посмотрел на нее. Она обладала той яркой красотой, которую художник предпочтет скорее выразить в камне, нежели нарисовать: широкие скулы, узкий подбородок, глубоко посаженные серые глаза под высокими бровями и полный чувственный рот. Общее впечатление было поразительным. Такую девушку запоминаешь надолго. Дэвид спросил:

— Ты правда хочешь, чтобы я ответил?