Дженнифер Хейворд - Вечеринка в честь развода Страница 10

Их мать Франческа, представительница старинного европейского рода, не слишком баловала их, а отец был слишком властным. Может, поэтому братья так тесно сплотились. В семье де Кампо для них было два варианта: либо утонуть, либо выплыть, и они учились выживать – вместе.

Гейб взглянул на Риккардо:

– Как ты думаешь, что замыслил Антонио?

Риккардо покачал головой. Они звали отца Антонио, потому что он был для них не только отец. Он был доминирующей, главной фигурой, превратившей маленький, со средней прибылью, виноградник Де Кампо, полученный в наследство от деда, в конкурентоспособную винодельческую компанию.

Гейб пожал плечами:

– Все знают, что он выберет тебя. Де-факто ты уже стал главой компании с тех пор, как Антонио начал слабеть.

Риккардо вгляделся в лицо брата. Антонио поручил Риккардо управлять компанией, когда тяжело заболел, хотя логически он должен был выбрать Гейба, учитывая увлеченность Риккардо автогонками. Однако лицо его брата было совершенно спокойным, даже безразличным. Будто он уже давно смирился с тем, что отец оказывал предпочтение своему старшему сыну.

Риккардо глотнул пива.

– Трудно предсказать, что сделает Антонио. Особенно учитывая, что преподать урок сыну было для него гораздо важнее, чем принять правильное решение. Антонио никак не мог простить Риккардо того, что он променял образование в Гарварде на карьеру автогонщика. И неважно, каким классным гонщиком тот стал. Он считал гонки пустым занятием, бросающим тень на семью. Не для этого Антонио растил своего старшего сына. Он не разговаривал с ним несколько лет и смягчился, лишь когда Риккардо вернулся, чтобы взять на себя бразды правления империи де Кампо.

И теперь Риккардо надрывался как вол.

Встав, он взял бензопилу:

– Давайте покончим с этим.

Он стал обрезать толстые ветви дерева, а братья оттаскивали их в сторону. Мышцы Риккардо напрягались, зато голова прояснилась. Он придумает, как решить проблему. Ледяному отчуждению его жены должен настать конец. И он настанет сегодня.

Примерив в сотый раз бледно-лиловое облегающее платье, Лили спросила себя, зачем она согласилась его надеть. Дизайнер платья убедила ее в том, что это именно то, что ей нужно.

В нем она чувствовала себя вызывающей и обнаженной. Да, сексуальной и желанной тоже. Но это чересчур. Ей совсем не хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Их первое появление на публике в качестве воссоединившейся пары и без того вызвало небывалый интерес.

А если она появится еще в платье от Антонии Абелли, то взоры всех присутствующих обратятся на нее, а ее фигуру вряд ли можно назвать безупречной.

Желудок ее сжался. Примерка с дизайнером была для нее унизительной. Экстравагантная женщина, чей романтический стиль Лили всегда очень нравился, кружилась вокруг нее, нахмурив брови. «Надо бы убрать эти складки, – пробормотала она. – Платье должно облегать идеально».

Лили ушла с горящими щеками, чуть не сказав ей о том, чтобы кто-нибудь другой надел это платье. Тот, кому оно идет! Но проблема в том, что она обязана стать новой Лили. Лили, которую ничто не должно было волновать. Которая сегодня вечером должна появиться с Риккардо на публике и вести себя как идеальная жена, и никто не должен был догадаться, как тяжело ей это дается. Она стала старше и мудрее. Она может справиться с этим.

«Думай о Лизбет».

Лили услышала, как Риккардо выключил воду в душе. Он вернулся домой со своими братьями, устало взглянул на кучу вещей, разбросанных по полу, и только спросил: «Ты готова выйти в три часа?»

«Туфли», – пробормотала Лили и стала рыться в шкафу. Там были туфли на шпильках и босоножки всевозможных форм и расцветок. Лили нашла серебристые босоножки на самой верхней полке. Усевшись на кровать, она надела босоножки. В них ее ноги выглядели гораздо длиннее, именно это ей сегодня и нужно. А то, что она практически не могла в них ходить, не имело никакого значения. Главное, что они придавали ей уверенность в себе.

Пальцы ее не слушались, и ей никак не удавалось продеть конец ремешка в крошечную петельку. Интересно, как они с Риккардо будут обманывать людей, притворяясь, что они все еще любят друг друга, когда на самом деле у них разгар войны?

Лили удалось застегнуть одну босоножку, и она приступила к другой, начав тот же утомительный процесс. Наверное, ей следовало надеть очки, потому что застежка, похоже, не хочет…

– Черт…

– Тебе помочь?

При звуке его низкого, сексуального голоса ремешок выскользнул из ее пальцев.

– Нет, спасибо, – пробормотала она, вновь подхватив ремешок и с отчаянием вставив его в петлю. На этот раз он попал точно в дырочку. Слава богу. Ей совсем не нужно было, чтобы Риккардо приближался к ней.

Выпрямившись, Лили взглянула на мужа, прислонившегося к двери ванной, и кровь застучала в ее ушах. Вокруг его бедер было обмотано полотенце, но все остальное тело – с бронзовой кожей и рельефными мускулами – было обнажено. Лили сглотнула комок в горле. Взгляд ее устремился ниже – на накачанный брюшной пресс, который был редкостью у мужчин, – и еще ниже. У Риккардо были самые красивые ноги, какие только она видела. Мускулистые, сильные, идеальной формы. О боже!

«Не смотри на меня так, если только ты не хочешь продолжения».

Лили резко встала, покачнувшись на высоких каблуках.

– Нам нужно идти. Мы уже опаздываем, а если попадем в пробку…

Риккардо не слушал ее. Он неспешно оглядывал ее с головы до ног.

Кровь прихлынула к ее щекам. Риккардо любил женские ноги. И ее – в особенности.

Повернувшись, Риккардо пошел к платяному шкафу и достал что-то с полки. Сердце Лили учащенно забилось, когда он вернулся к ней.

– Нам надо идти, – сдавленным голосом повторила она.

Встав перед ней, Риккардо взял ее за плечи и повернул к себе спиной.

– Тебе не хватает ожерелья, – пробормотал он, убирая волосы с ее шеи. – О чем ты беспокоишься, Лили? Что я разорву твое платье и овладею тобой?

Будто он не делал это раньше… Она вздрогнула, почувствовав прикосновение холодных камней к своей разгоряченной коже.

– Риккардо…

– Что? – Голос его был веселым. – Разорвать твое платье?

– Отойди от меня, черт возьми!

– Ты не можешь справиться с собой, когда я притрагиваюсь к тебе?

– Мы не на публике, не притрагивайся ко мне, – прошипела она.

Риккардо застегнул ожерелье на ее шее.

– Ты помнишь, как мы отметили его покупку?

Лили уставилась на бриллианты, сверкавшие вокруг ее шеи, словно огненное кольцо. Разве она могла забыть! Они сидели в ресторане, не разнимая рук, и как только им принесли счет, Риккардо мигом расплатился и увез ее домой. Он так жадно и страстно набросился на нее, что Лили, надевая потом это ожерелье, всегда вспоминала тот умопомрачительный вечер.