Кейтлин Крюс - Поцелуй из прошлого Страница 10

— Я не хочу здесь оставаться, — сказала она, чеканя слова, по-прежнему холодно глядя на Лео. — Других причин нет.

Лео выпрямился, спокойно замечая, как Бетани покачнулась назад, словно ожидая, что он на нее нападет. Ему действительно хотелось схватить ее, перебросить через плечо и отнести в кровать. Лео знал, что близость между ними неизбежна.

Их сексуальная жизнь всегда была прекрасной. Он использовал секс как некое оружие, способ забыть о пререканиях и проблемах. Он хотел воссоединиться с Бетани и знал, что добьется своего.

— Позволь мне внести ясность, — резко и категорично произнес он. — Жить в деревне ты не будешь. То, что ты попыталась поселиться в отеле под девичьей фамилией, только доказывает твой эгоизм.

Он наблюдал, как она краснеет и необъяснимо-привлекательно поджимает полные губы.

— До чего же ты любишь повелевать, Лео, — равнодушно сказала она, хотя он услышал злобные нотки в ее голосе. — Повелевать и пренебрегать желаниями других людей.

Лео пожал плечами:

— Если тебе будет легче смириться с тем, что ты все-таки вернулась в замок, можешь обзываться, — сказал он.

«Во что бы то ни стало, ты снова станешь моей женой», — поклялся он про себя. На этот раз все будет так, как он задумал.

Голубые глаза Бетани злобно сверкнули.

— Я спокойно отношусь к тому, что сюда приехала, — выпалила она. — Мне просто не нравится то, что ты разговариваешь со мной как с ребенком.

— Знаю. — Лео посмотрел на нее в упор. — Но ты всегда вела себя неподобающим образом, будто несмышленый ребенок.

Она прищурилась.

Он чувствовал, как Бетани выходит из себя, но не мог понять, что ее взбесило. Неужели ей неприятна простая констатация факта? Лео изумлялся тому, что она до сих пор ничем в него не запустила и не бросилась на него, чтобы впиться в него острыми ноготками, как когда-то в порыве страсти.

Он смотрел, как она прилагает все усилия, чтобы не терять самообладания. Перед ним была совсем другая женщина. Прежняя Бетани была полна страсти и сожалений, вожделения и капризов. Она разбивала о стену драгоценный фарфор, орала до хрипоты, устраивала истерики, сотрясая своими воплями старинные стены замка. Как только Бетани расходилась, ее было невозможно успокоить. Но сейчас перед ним другой человек.

Он видел в ее глазах гнев и страсть, ярость и желание. Но Бетани не сдвинулась с места, не старалась ударить Лео, не кричала. Она молча на него смотрела.

Лео не понимал, то ли восхищаться тем, что она так изменилась, то ли разочаровываться.

— Я не допущу, чтобы ко мне относились как к необузданному подростку или служанке, Лео, — сдержанно произнесла она. — Я понимаю, ты привык к тому, что твои желания мгновенно исполняются, но я не твоя подданная. Я взрослая женщина. И я живу своим умом.

— Рад это слышать, — сказал Лео. — Значит, античные вазы не пострадают от твоего буйства?

Бетани помрачнела, но отреагировала спокойно. Против воли Лео все больше ею восхищался.

— Станешь относиться ко мне как к ребенку, и я буду относиться к тебе точно так же, — многозначительно произнесла она. — А я очень сомневаюсь, что твое самомнение при этом не пострадает.

Итак, Бетани повзрослела? Неужели она избавилась от ребячества? Лео с восторгом ее оглядел. На самом деле он даже обрадовался. Разве он позволил ей сбежать в Канаду не потому, что устал от ее истерик? Она была так молода, когда они познакомились. Разве он не хотел, чтобы она поскорее образумилась?

Лео сам виноват в том, что предпочел на нее сердиться, как на ребенка, но не постарался ее перевоспитать.

— Ты по-прежнему моя жена, — спокойно произнес он после долгого молчания. — Поэтому ты не можешь жить в деревне. Это спровоцирует слишком много сплетен.

— Спасибо за то, что на этот раз поговорил со мной как со взрослым человеком. — Бетани вздернула подбородок. Ее ясные глаза сверкали неповиновением и категоричностью, и Лео насторожился. — Мне интересно, сможешь ли ты продолжать общаться так же?

Глава 5

— Будем считать вопрос риторическим, — мягко произнес Лео, однако взглянул на нее так пристально, что Бетани поняла: она не сможет притворяться хладнокровной, если продолжит на него смотреть.

Нервничая сильнее, чем ей бы хотелось, Бетани принялась мерить шагами гостиную, нарочито внимательно рассматривая огромную картину Тициана на противоположной стене, стоящие на комоде ало-синие вазы муранского стекла, на которые падал свет от венецианской люстры на высоком потолке.

Она старалась делать вид, что не замечает Лео, однако ощущала каждое его движение и слышала каждый вздох.

— Ужин в восемь часов, — надменно произнес он, нарушая гнетущую тишину. — По сохранившимся традициям к столу нужно явиться в вечернем наряде.

Бетани повернулась к нему, надеясь, что ее небрежная одежда раздражает его так же сильно, как три года назад, когда он приказал своему секретарю сообщить Бетани, что княгине не следует одеваться как простушке.

— Вы уже не студентка, а княгиня Ди Марко. Было бы лучше, если бы вы одевались подобающим образом, — сухо и неодобрительно сказал ей тогда секретарь по имени Нунчо.

Бетани напомнила себе, что всего лишь несколько минут назад утверждала, будто повзрослела.

Улыбнувшись как можно вежливее, она махнула рукой на чемодан у двери:

— Я привезла с собой очень мало одежды. Сомневаюсь, что у меня есть подходящее платье. Я могу поужинать у себя в комнате.

— В этом нет необходимости, — спокойно ответил Лео, слегка растягивая чувственные губы в улыбке. Широко шагая, он подошел к большой гардеробной, открыл дверь и легким кивком указал внутрь: — Твой гардероб в целости и сохранности.

Бетани открыла рот, потом сомкнула губы.

— Неужели? — Она моргнула. — Я уехала отсюда три года назад.

Лео улыбнулся шире.

— В восемь часов, — тихо сказал он.

Бетани не понимала, почему чувствует себя такой обезоруженной. Ей вдруг показалось, что Лео сохранил ее вещи из-за некой эмоциональной привязанности к ней. Хотя такое невозможно. Лео никогда ни к кому не привязывается. Гораздо вероятнее, что он просто забыл о существовании гардеробной, когда Бетани уехала из замка.

Тем не менее от волнения у нее засосало под ложечкой и сдавило в груди.

Лео стоял к ней слишком близко — на расстоянии шага, и Бетани показалось, что в комнате стало жарче. Его глаза потемнели от вожделения.

— Нет, — прошептала она.

— От чего ты отказываешься? — спросил он, усмехаясь. — Я ничего тебе не предлагал.

— Я здесь только по одной причине, Лео, — произнесла Бетани, желая отойти в сторону, но опасаясь, что подобный жест докажет ее слабость и даст Лео преимущество. — Я приехала не затем, чтобы наряжаться в маскарадные платья для пышных ужинов и играть с тобой в постельные игры.