Кэрол Мортимер - Итальянец с дурной репутацией Страница 10

Она судорожно вздохнула.

— Его зовут Тоби. Тобиас, — с трудом выговорила она. — Ему четыре года.

Габриель сжал кулаки.

— Четыре года и четыре месяца, если быть точным!

Белла молча кивнула.

Темные глаза полыхнули гневом.

— Где он сейчас?

— Я отвела его к матери и Лайаму. Он испугался, когда твоему отцу стало плохо.

Габриель холодно посмотрел на нее и сказал:

— Слишком сильным оказалось потрясение для человека, перенесшего три сердечных приступа за последние четыре года!

Габриель, и Белла ни секунды не сомневалась в этом, жаждал получить ответы на некоторые вопросы. Как, наверное, и ее родной отец, когда закончит осмотр пациента.

— Полагаю, сейчас не время обсуждать проблему, Габриель….

— Это следовало сделать в тот момент, как только ты поняла, что беременна! Ты не имела права скрывать от меня правду о существовании ребенка! — Он яростно стиснул зубы.

Белла покачала головой:

— Ты потерял право знать о существовании Тоби, после того как, переспав со мной, исчез и даже ни разу не позвонил! Ты просто-напросто использовал меня, чтобы забыть бывшую подружку, сбежавшую от тебя к Пауло Дескари!

Габриель стал мрачнее тучи.

— Я…

— А не могли бы вы отложить ваш разговор… — перебил его Генри Скотт, появившись в дверях комнаты, в которой лежал на диване больной. — Ваш отец перенес тяжелый шок, но не сердечный приступ, мистер Данти. Но, по-моему, следует отправить его в больницу для полного обследования.

Белле без слов стало ясно: отец знает, что связывает Тоби и двоих мужчин из рода Данти.

Интересно, что отец думает о ней?

И что он думает по поводу отцовства Габриеля Данти?

— Я бы хотел увидеть сына.

Габриель приехал из больницы, куда отвез отца.

Белла ни секунды не сомневалась в том, что Габриель вернется в отель сразу, как только получит сведения о состоянии отца…

Тоби давно уже спал, однако сама Белла даже не пыталась уснуть. Она переоделась в джинсы и черную майку и приготовилась ждать.

Было два часа ночи, когда раздался стук в дверь.

Вид Габриеля не предвещал ничего хорошего. Мрачный, осунувшийся, он грозно навис над Беллой. В его взгляде читались укор и ярость.

— Тоби спит, — тихо проговорила она.

Габриель с такой силой стиснул зубы, что кривая линия шрама на щеке стала более заметной.

— Тем не менее я хочу его видеть.

— Что с твоим отцом?

— Анализы и тесты подтвердили верность диагноза твоего отца — эмоциональный шок. Сердечного приступа на этот раз не было. Утром его, скорее всего, выпишут. Изабелла…

— А мой отец? Он вернулся в отель вместе с тобой? — Вечером у Беллы состоялся тяжелый разговор с матерью, и она не была уверена, что выдержит еще один с отцом.

Габриель кивнул:

— Он просил передать, что поговорит с тобой утром.

Белла широко распахнула глаза.

— Он знал, что ты придешь сюда? — спросила Белла. Ответ ей был известен заранее: отец не только предполагал, что Габриель придет к ней, но даже подсказал ему, в каком номере она остановилась.

— Ему не надо было объяснять, что перед отъездом я захочу увидеть своего сына, — заявил он.

Последние слова Габриеля поразили Беллу до глубины души. Тоби только ее сын, не Габриеля!

Она покачала головой и медленно произнесла:

— Мне кажется, это плохая идея…

Пренебрежительный смех Габриеля заставил ее умолкнуть на полуслове.

— Мне плевать на твое мнение, твои желания! Твои соображения ничто для меня с того момента, как я осознал, что ты целых четыре года скрывала от меня факт существования ребенка! — Он даже не пытался скрыть своего негодования и презрения. — Где он, Изабелла?! — рявкнул он и, проследив за ее встревоженным взглядом, ринулся в соседнюю комнату.

— Куда ты?

Габриель осторожно открыл дверь. На первой кровати он разглядел спящего Лайама, вторую кровать занимал маленький ребенок.

У Габриеля остановилось дыхание, когда он увидел своего крошечного сына. Тоби. Тобиас. Господи, какой же он красивый, восхитился Габриель. Само совершенство! В нем идеально соединились черты обоих родителей.

Малыш! Сын! Этот чудесный ребенок — его родная плоть и кровь!

Белла застыла, беспомощно прижав пальцы к губам. Что ей оставалось делать?

А Габриель опустился на колени возле кровати сына, медленно протянул руку и тихо погладил мальчика по тугой щечке, так ласково, что тот даже не пошевелился.

Белла взглянула на Габриеля, и сердце стеснилось у нее в груди: такой любовью осветилось вдруг его суровое лицо! Его глаза восторженно горели, когда он с обожанием разглядывал ребенка.

Четыре года Тоби всецело принадлежал ей и ее родным, подумала Белла. Но эти времена прошли…

— Мне надо выпить, — решительно заявил Габриель, входя в гостиную, где его поджидала Белла.

Не дожидаясь ее ответа, он подошел к мини-бару, достал бутылочку виски и вылил содержимое в стакан.

— Итак, Изабелла, — произнес он, выпив залпом виски. — Как нам решить проблему?

— Какую проблему? — приняв воинственную позу, переспросила она.

Губы Габриеля сжались в тонкую линию.

— Проблема в том, что Тоби имеет право знать обоих родителей!

У Беллы перехватило горло, но она мужественно продолжила разговор:

— Как я уже тебе объяснила…

— Ты лишила меня права знать о рождении ребенка. Ты, видите ли, решила, что я переспал с тобой из чувства ревности и мести, желая забыть бывшую подружку и досадить ей, — припомнил он предъявленные ему Беллой обвинения. — Ничего подобного я не испытывал той ночью, Изабелла, — добавил он. — Ни о чем подобном не думал в день аварии.

— Ты сам упомянул об этом, — с трудом выговорила Белла, облизывая пересохшие губы.

— Трудно забыть о бредовых заявлениях Джанни, — огрызнулся Габриель. — Официальное расследование доказало мою невиновность. Но, быть может, тебе хочется верить в то, что я намеренно подстроил катастрофу, в которой погибли два человека? Это злые домыслы истеричной женщины, которая воспользовалась тем, что я не мог сразу опровергнуть обвинения, поскольку несколько дней находился без сознания.

Белла вздохнула. Причина, по которой она не стала разыскивать его после аварии, не была связана с ложными обвинениями какой-то там Джанин.

Ну как могла она появиться у него в больнице? Кем она ему приходилась?

Если бы он действительно хотел ее видеть, вынесла свой вердикт Белла, обязательно связался бы с нею, как обещал.

Новость о беременности перевернула всю ее жизнь. Отныне все мысли ее были заняты только ребенком, и, принимая какие-либо решения, она руководствовалась в первую очередь интересами малыша и лишь потом собственными. Габриель ни разу не позвонил и тем самым подтвердил догадку Беллы: он не хотел иметь ничего общего с ней… или с ними. И в его власти было отнять у нее малыша, если бы он того захотел. А этого она не могла допустить. Но теперь было поздно что-либо объяснять…