Кэтрин Спэнсер - Сокровище по имени няня Страница 10

При ясном свете дня ночные мысли о Пирсе предстали в своем истинном виде. Смешные фантазии, какие часто появлялись у молоденьких сестер в отношениях с врачами. Николь хотелось думать, что она много лет назад избавилась от них. Луизе Трент не стоит опасаться ее.

— Я люблю детей, — продолжала Николь. — Всю свою взрослую жизнь я посвятила им.

— Конечно, это очень благородно, — шелковым голосом произнесла Луиза. — И очень умно.

— Умно?

— Ну, дорогуша, Пирсу трудно было бы оправдать ваше присутствие здесь, если бы при виде вас Томас вздрагивал от неприязни. Не согласны? — Последовала короткая рассчитанная пауза. — Я отношусь к этому так. Ваша компетентность и преданность позволяют Пирсу и мне продолжать наши личные отношения, не опасаясь, что Томас заброшен. Мы оба благодарны вам. Уверена, что вы понимаете, о чем я говорю.

— Абсолютно. — Николь, не моргнув, выдержала взгляд Луизы. — Трое — это толпа.

— Очень хорошо, дорогуша! — Улыбка Луизы Трент напоминала оскал тигра, обнажившего зубы. — Не люблю бесполезно тратить время. Вы проницательная женщина, Николь.

Я лгунья, подумала Николь. Я лгу всем, включая себя. И не могу удержаться, чтобы не стать врагом женщине, которая если не раскроет мой обман, то все равно разрежет меня на мелкие кусочки и подаст на тарелке Пирсу.

— Николь, — помахал рукой Пирс с дальнего конца бассейна. Темные волосы слиплись и блестели от воды. Томми прыгал возле него, повизгивая от восторга. — Кому-то здесь нужна ваша компания.

Искушение так заманчиво. И какой от этого вред? Разве не для этого ее наняли? Заменить мать малышу, потерявшему обоих родителей?

Да, так говорит здравый смысл. И нет, если, выполняя роль матери, ты забудешь, что в этом деле Пирс Уорнер тебе не партнер. Он встречается с другой женщиной. Он проведет с ней вечер, а может быть, и ночь. В этой компании не ты третья. Третья Луиза Трент. И она добровольно не освободит место.

— Николь, идите сюда. Что вас задерживает?

— Я обещала Жанет помочь собрать малину на десерт. — Она улыбнулась, хотя от усилия у нее заболели щеки, и взяла тарелки. — Подойду позже, когда вы соберетесь уезжать.

Он пожал широкими загорелыми плечами. Последнее время они чересчур часто привлекали ее внимание.

— Как хотите.

Она не хотела. Но то, чего хотела, было недоступно.

Он вернулся в час ночи. Томми опять проснулся и заплакал. Николь как раз спешила в его комнату, когда на верхней ступеньке появился Пирс.

— В чем дело? — тихо спросил он, делая шаг к ней. — Том заболел?

— По-моему, ему приснился плохой сон. Монитор показал, что он плачет.

— Бедный парень, — сочувственно пробормотал Пирс. — Не хотите, чтобы я помог вам успокоить его?

— Я могу справиться сама.

— Уверен, Николь, что можете. Но он, наверно, лучше себя почувствует, если мы оба будем там.

— Как угодно, — пожала она плечами и, не удержавшись, добавила:

— Если вы не слишком устали.

Едва ли он пропустил мимо ушей сарказм. Но она не дала ему времени задуматься. Проскользнув мимо Пирса, Николь заспешила в комнату Томми.

— Здесь очень темно, — рыдал мальчик. — Я хочу маму. — Он запутался в одеяле, лицо мокрое, покрасневшее от слез.

— Томми, проснись. — Николь взяла его на руки и начала укачивать. — Тебе опять приснился плохой сон. Но я здесь, с тобой.

— Мама забыла меня, — всхлипнул он. — Оставила одного.

— Ты не один, дорогой. Здесь дядя Пирс и я. Как заполнить ужасную пустоту в жизни ребенка?

— Дайте я попытаюсь. — Пирс подошел к Томми с другой стороны кровати.

Томми никак не мог успокоиться. Он с отчаянием сжимал свое ди-ди и уткнулся лицом в шею Николь. Явно огорченный, Пирс шагал по комнате. Потом снова подошел к кровати.

— Что я могу сделать? — почти про себя пробормотал он. — Если бы я знал, то сделал бы все!

— Побудьте здесь с ним, Пирс. — Николь понимала и разделяла его отчаяние. — Любите его. Это все, что от нас требуется.

— Этого мало. — Гримаса гнева исказила его лицо. — Ему нужна мать. Ему нужен отец.

— Да. — Она положила ладонь на затылок Томми и продолжала укачивать его, прижимая к плечу. Рыдания стихли, но судорога еще сотрясала маленькое тельце.

С мрачным выражением Пирс наблюдал за ними.

— Помоги мне Бог, если кто-нибудь еще раз обидит ребенка… — Он сглотнул и покачал головой. — Лучше им держаться подальше от меня.

Конечно, грозное предупреждение не было адресовано ей. Разумом Николь это понимала. Но ее обман лежал темным пятном между ними. И в этот момент оно стало еще темнее. Как он будет реагировать, если.., когда откроет правду?

— Почему бы вам не пойти спать? — предложила она, вдруг испугавшись, что его наблюдательный глаз что-нибудь заметит. — Нет смысла нам обоим оставаться здесь.

— Подожду, пока Том успокоится.

— После таких кошмаров ему нужен почти час, чтобы снова уснуть.

— Вы хотите остаться с ним, пока он не уснет?

— Конечно.

— А если он не успокоится? Если вам придется полночи не спать?

— Если надо, я возьму его к себе в постель.

— Вы думаете, это хорошая мысль?

— А чем плохая? — защищаясь, прошептала она. — Ему только четыре года. Какой от этого возможен вред?

— Не стоит лезть в драку, Николь, — спокойно упрекнул он, отступив.

— Мне кажется, если это поможет ему пережить его страхи, то уступка совсем маленькая. Разве не вы говорили, что пойдете на все, лишь бы ему было хорошо?

— Меня только беспокоит, как бы мы не столкнулись с новыми неприятностями, если позволим уступкам стать привычкой.

Они стояли так близко, что она почувствовала запах его лосьона. И будто этого было мало, она заметила, что он, видимо, среди вечера снял галстук и сунул его в карман светло-бежевого блейзера. Кончик галстука выглядывал из кармана и доводил Николь до полного безрассудства. Как еще объяснить неразумное замечание, выскочившее у нее?

— Очень похоже на доводы, какие могла бы привести ваша подруга Луиза.

— Действительно, мы это обсуждали.

— Это? — вырвалось у Николь. — Что это?

— Вашу преданность Томми. Ваше терпение. Как быстро вы полюбили его. Как раз сегодня вечером Луиза упомянула, какая вы замечательная женщина. Ее, правда, тревожит, не портите ли вы немного мальчика. — Он внимательно наблюдал за ней. Глаза цвета синих чернил мягко поблескивали в приглушенном свете ночника на стене возле постели Томми. — Вам не нравится, что мы обсуждали вас? Ее так и подмывало крикнуть: все, что касается Луизы Трент, не нравится. И особенно не нравится, что вы полуодетый возвращаетесь домой, проведя в ее компании шесть часов.

— Вовсе нет, — с похвальной сдержанностью ответила она.