Дана Хадсон - Когда догорает закат Страница 10

С этими словами она поднялась наверх, а Ник, чувствуя неприятную истому во всем теле и тяжелое, опустошающее вожделение, решил воспользоваться ее приглашением и зашел в каюту.

Она была невелика. Вдоль одной стены стояла привинченная к полу койка, вдоль противоположной разместился узкий деревянный шкаф для одежды и постельных принадлежностей. Стянув джинсы, Ник упал на кровать и улегся на живот, стараясь подавить напряжение в паху. Это было непросто, но опьянение от свежего ветра, соленой воды и вкусной пищи, а также ранний подъем сделали свое дело — и он уснул.

Открыв глаза, Ник долго не мог понять, приснился или нет ему страстный шепот, преследовавший его во сне. Яхта мерно покачивалась, и он наконец сообразил, что это всего лишь шорох волн, мягко ударявшихся о борт судна. Это открытие накрыло его невидимой, но вполне ощутимой волной разочарования, и он резко вскочил, стараясь разогнать охвативший его чувственный дурман.

Наверху кто-то ходил, ступая по деревянной палубе почти неслышно, как кошка. Джоанна… При одной мысли о ней потеплело на сердце, и он испугался своей неразумной реакции. Нельзя забывать, что это только игра. С обеих сторон. Правда цели у них разные, но сам процесс, похоже, приносит удовольствие обоим. Однако ему нужно быть начеку, чтобы это легкое удовольствие не переросло в нечто большее.

Зайдя в малюсенькую туалетную комнату, Ник быстро сполоснул лицо и взбежал наверх по металлическому трапу. Джоанна и впрямь ходила босиком по прогретой палубе, что-то тихо напевая себе под нос. Заслышав его шлепающие шаги, повернулась к нему с нежной улыбкой.

— Проснулся, соня? Это хорошо, потому что скоро вечер и нам пора в док.

Он помог ей сладить с парусами, и они, сделав оверштаг, с хорошей скоростью вернулись на пристань. Поручив яхту все тому же скептически поглядывавшему на них сторожу, забрали с автостоянки машину и поехали обратно в Ливерпуль. По дороге Ник предложил:

— Может, махнем в ресторан? Есть здорово хочется…

Чуть зарумянившись, Джоанна отказалась:

— Я в таких местах стесняюсь. Мне кажется, что все смотрят только на меня, и кусок в горло не лезет…

Ник несколько удивился. Почему-то в тот образ, что сложился в его голове, подобная патологическая застенчивость никак не вписывалась.

Не желая отказываться ни от Джоанны, ни от хорошей еды, он успокоил:

— Мы пойдем в «Прадо», там уютные кабинетики, и никто за тобой следить не будет…

Она покраснела еще больше, и он, внезапно догадавшись, о чем она подумала, рассмеялся.

— Да не буду я там к тебе приставать, вот еще! Если бы хотел, то занялся этим на яхте, там-то уж действительно никто не мог помешать…

Джоанна как-то враз погрустнела, потупив глаза, и он недоуменно пожал плечами. Все ей не так! Хотя, если она решила, что совершенно его не интересует, то ее реакция вполне понятна. Ей же от него нужна не контролируемая разумом страсть…

Протянув руку, Ник положил ей на колено свою горячую ладонь, слегка сжал и просительно прошептал:

— Пойдем? Ну, пожалуйста!

Это получилось у него так по-детски, что она невольно хихикнула.

— Ладно, но с условием: мы заедем ко мне и я переоденусь. Не могу же я ехать в приличное место в таком виде. — И она жестом показала на свою легкую прогулочную одежду.

Ник послушно кивнул и помчался было к дому Джулиуса, но она поправила:

— Мои вещи не там. Я же говорила, что живу в другом месте. — И назвала адрес почти в центре Ливерпуля.

Не подав виду, что удивился и обрадовался, Ник свернул на указанную ею небольшую улочку и остановился возле привычной для глаз коренного лондонца серой двадцатиэтажной башни. Извинившись, что не приглашает его внутрь, поскольку ее соседки ходят дома в слишком вольном, не предполагающем приема нежданных гостей, виде, Джоанна выскользнула из машины и быстро скрылась с глаз.

Сочтя, что в такой простоватой одежде, что на нем сейчас, он будет выглядеть рядом с приодевшейся Джоанной нелепо, Ник открыл багажник, вынул из него походный чемодан и, благословляя свою предусмотрительность и тонированные окна машины, поменял джинсы и тенниску на вечерний костюм и серебристую рубашку.

Повязав голубоватый с розовым отливом галстук, он решил, что вполне соответствует требованиям дорогого ресторана, откинул голову на спинку и приготовился к долгому ожиданию. Весь его предыдущий опыт говорил о том, что женщине, чтобы достойно выглядеть, нужно не менее полутора часов. Хотя он уже убедился, что Джоанна сильно отличается от всех его знакомых женщин.

Действительно, она появилась всего через десять минут. В изящном вечернем платье, с уложенными на затылке французским узлом волосами и аккуратно подкрашенная. Во всеоружии, так сказать.

Не скрывая удивления, он вывел машину на дорогу и лишь потом спросил:

— И как тебе это удалось?

Она не поняла.

— Что удалось?

— Так быстро переодеться? Ты не моделью ли подрабатываешь? Говорят, они тоже переодеваются фантастически быстро.

Джоанна потрясла головой.

— Ну что ты! Да меня на подиум можно вынести только связанной, сама я ни за что не выйду. А что быстро, так это девчонки помогли. У них большой опыт в этом деле, я имею в виду переодевания. Они на свидания часто ходят. А вот где ты сумел переодеться — это для меня загадка.

Ник снисходительно пояснил:

— У меня с собой всегда есть запасной костюм. Никогда не знаешь, что может понадобиться в моей кочевой жизни….

Не успели они подъехать к ресторану, как им навстречу бросился швейцар. Почтительно распахнув дверцу автомобиля со стороны пассажирки, он проводил их до входа. В фойе их встретил важный метрдотель и, выслушав пожелания посетителей, провел в небольшой уютный кабинет. Устроившись напротив своей дамы за круглым столиком, украшенным букетиком лиловых фрезий, Ник любезно осведомился:

— Ну как, здесь лучше, чем в общем зале?

Джоанна благодарно улыбнулась.

— Конечно. По крайней мере я уверена, что смогу нормально поесть. А то из подобных заведений я всегда ухожу полуголодная.

Они заказали жюльен из грибов, пулярку и традиционный английский пудинг со сливами. Джоанна ела с удовольствием, запивая еду сухим красным вином. Нику даже показалось, что она несколько захмелела. Во всяком случае, она не казалась ему такой скованной и застенчивой, как раньше.

Из общего зала доносилась нежная мелодия, и Джоанна несколько раз поворачивала голову к выходу. На ее лице так явственно проступило нежно-мечтательное выражение, что Ник, бросив салфетку на стол, встал и предложил:

— Давай потанцуем?