Эйлин Колдер - Избавься от гордыни Страница 10

– Во главе новой компании? – Марджи растерянно смотрела на него. – Что ты имеешь в виду?

Но ее вопрос повис в воздухе: Фернандо уже закрыл за собой дверь, и Марджи осталась в офисе одна.

В коридоре руководитель новой компании едва не столкнулся с Норманном Даблдэем. Редактор отдела документального очерка все еще прогуливался взад и вперед около двери офиса, в который его не впустил Фернандо.

На вид ему было лет двадцать пять, не больше. Взъерошенные светло-русые волосы и обеспокоенные серые глаза не вызвали восторга у Фернандо. И этот юнец, подумал он, вот уже два месяца как обхаживает Марджи и заигрывает с Шоном, пытается войти к нему в доверие в роли отца! Забавная самоуверенность…

– А, это вы… Вашему терпению можно только позавидовать, – сказал Фернандо и ухмыльнулся; потом добавил: – Если хотите, можете зайти к ней. Мы закончили беседу.

3

– Что там происходит? – пробормотал Норманн, уставившись через стеклянную стену-перегородку на толпу людей в главном офисе редакции.

Толпа состояла из сотрудников, занимавших ответственные должности, и все они с энтузиазмом приветствовали Фернандо Ретамара. Спустя несколько минут в офис вошел вице-президент журнала «Время и люди», который прямо от двери направился к Фернандо, чтобы тоже пожать ему руку.

– Теперь мне ясно, кто был инициатором слияния нашего журнала с другой компанией. – Марджи вздохнула и повернулась к Норманну. – Что ты на этот счет думаешь?

– Думаю, операция по захвату издания «Время и люди» была проведена столь же бесшумно, сколь и успешно.

Неудивительно, что Керк Сэлинджер с утра выглядел таким подавленным. Ему наверняка заранее был известен исход переговоров, рассуждала Марджи. Если Издательский дом «Ретамар» решил поглотить, а точнее, проглотить его журнал, он уже ничего не смог бы изменить. Попробуй он оказать сопротивление «Ретамару»… Это было бы похоже на сражение между игрушечным оловянным солдатиком и выступившей против него настоящей, живой армией.

– Но зачем Фернандо Ретамару понадобился наш журнал? – Марджи недоуменно пожала плечами. – Ведь мы не входим даже в двадцатку самых раскупаемых ежемесячных изданий.

Она замолчала и на несколько минут задумалась. Потом вдруг хлопнула себя ладошкой по лбу. Да ведь вся эта затея со слиянием придумана им только ради Шона! Он готов использовать любые способы и средства, делает самые невероятные тактические ходы, чтобы заполучить сына!

Фернандо уже завладел домом, в котором она жила. Теперь завладел компанией, в которой она работала… То есть он постепенно, шаг за шагом косвенно завладевал ею, загонял ее в безвыходную западню, чтобы в конце концов получить реальную возможность завладеть Шоном, то есть отнять его у нее… От этих размышлений Марджи стало тоскливо.

– Эй, ты что взгрустнула? – Норманн попытался заглянуть ей в глаза. – Фернандо, кажется, не такой уж плохой парень.

– Первое впечатление может быть обманчивым.

– Тебя ждет продвижение по службе, и вопрос этот, судя по всему, уже решенный. – Норманн говорил уверенным голосом. – Ретамар знает, что ты вполне подходишь для должности главного редактора. А вся эта чехарда со слиянием может оказаться для тебя даже выгодной. Я имею в виду, что Фернандо мог бы подыскать для тебя в новой компании какую-то даже более высокую и значимую должность. Стоит только ему захотеть.

– Норманн, очнись от сновидений. Какая уж там высокая должность! – Голос Марджи был безутешен. – Мне кажется, Фернандо не допустит, чтобы я заняла даже простую редакторскую должность.

– Но почему?

– Потому что я хорошо знаю его и могу смело утверждать, что сейчас ему нет дела ни до чего и ни до кого, кроме сына. Он во что бы то ни стало желает его заполучить. И если я не отдам ему Шона, он просто выгонит меня из журнала.

– Успокойся, Марджи. Думаю, ты слишком драматизируешь ситуацию. – Норманн говорил спокойным, рассудительным тоном. – Фернандо не связан с мафией, он респектабельный, процветающий бизнесмен, заслуживающий доверия. Вряд ли он стал бы присоединять к своему издательскому дому далеко не самое прибыльное периодическое издание только для того, чтобы добиться опеки над сыном. Нет, Марджи, он пошел на настоящую, большую, серьезную сделку.

– Ты просто не в курсе… Эта сделка для Фернандо – сущая мелочь, пустяк, она ничего ему не стоила.

– Хорошо. – Норманн внимательно посмотрел на нее. – Но даже если поверить твоему утверждению о том, что он купил журнал с определенной целью, все равно ему не удастся достичь ее. Кроме денег, а также соответствующей личной просьбы, с которой он вправе обратиться к тебе в суде, никаких других способов перетянуть к себе Шона в распоряжении Фернандо Ретамара нет и не может быть.

– Ты так считаешь? – Она очень хотела верить тому, что сказал Норманн.

– Милая Марджи, он может выгрузить перед тобой, перед кем угодно тонну долларов, но судьи все равно останутся на стороне матери. И Фернандо должен знать об этом.

– Полагаю, ты прав. – Она начала успокаиваться. – Как ты считаешь, я… не очень плохая мать?

– Ты прекрасная мать, и Шон обожает тебя. Норманн улыбнулся ей и нежно погладил по щеке. Но его прикосновение ничего не зажгло внутри нее, не вызвало переполоха чувств, не заставило биться сильнее сердце. Марджи всей душой хотела бы прореагировать на его ласку, но не смогла, и ее опять стали охватывать мрачные, панические предчувствия.

– Что ж, мне пора идти в свой кабинет. – Казалось, он не мог оторваться от ее голубых глаз. – Сяду опять за стол, разложу бумаги и, пока новый босс не покинул здание, буду делать вид, что работаю… – Не переживай так за себя и за сына, Марджи. Все у вас будет хорошо.

Когда дверь за Норманном захлопнулась, она вспомнила фразу Фернандо о том, что он всегда добивается того, чего хочет добиться, и сердце ее мучительно и тревожно сжалось. Несколько лет назад об этой черте характера Фернандо ей говорил еще Ники. Он восхищался этой чертой старшего брата. Фернандо был для него кумиром, настоящим героем. Еще задолго до того, как Марджи познакомилась с Фернандо, она узнала о нем все или почти все из восторженных рассказов Ники.

Со времени тех рассказов утекло много воды, но даже сейчас, когда Марджи вспоминала о Николасе Ретамаре, которого его родственники и близкие друзья называли ласковым именем Ники, в душе ее просыпалась старая боль.

Они познакомились в Колумбийском университете, и между ними сразу завязалась искренняя, чистая дружба. В Ники всегда горел энтузиазм и плескалось веселье, и его все любили. Где бы он ни появлялся, вокруг него сразу собиралась компания, люди начинали смеяться, шутить, радоваться жизни. Все знали его ярко-красный спортивный автомобиль, на котором он лихо подъезжал к университету, а женщины были без ума от его вьющихся черных волос и гладкой оливковой кожи.