Ноэль Бейтс - Сладкая неволя Страница 10

— Какие?

— Ничего такого, что могло быть тебе интересно, — ответил он достаточно твердо, давая понять, что разговор на эту тему закрыт.

Опять Ларсон не договаривает. Озадачил ее какими-то обрывками информации, а объяснить что к чему не желает. Может быть, считает ниже собственного достоинства раскрывать карты перед девчонкой, которая не принадлежит к его кругу? Хотя, уж кого-кого, а Ларсона снобом не назовешь. Значит, у него свои соображения, что говорить и когда.

— Что ты сделала с вещами отца? — спросил он вдруг.

Глэдис усмехнулась.

— Да их было немного. Кое-что, в основном большие вещи, я оставила у друзей в деревне. Мелочи забрала с собой в Лондон.

Она уставилась в пустую чашку. Мелочи… Это медальон с портретом матери, пачка детских писем, которые Глэдис писала Санта-Клаусу, какие-то ее школьные тетради, табели с оценками, шкатулка с фотографиями, часы, подаренные отцу мистером Редгрейвом на пятидесятилетний юбилей… Вот, пожалуй, и все ценное, что папа бережно хранил. Она аккуратно упаковала это в коробку и привезла с собой, а потом боялась открыть…

Глэдис смахнула слезу со щеки, надеясь, что Ларсон не заметил этот торопливый жест. Не хватало, чтобы он полез к ней с утешениями, да еще совал носовой платок, чтобы утереть слезы!

— Ну что, давай обсудим твою предстоящую работу.

Слава Богу, он ничего не заметил!

— Тебе вовсе не надо заниматься моим трудоустройством, — запротестовала Глэдис, которой действительно было неловко от его неожиданных благодеяний.

— Я все понимаю, — сказал Ларсон. — Понимаю, насколько тебе трудно принять помощь от члена семьи Редгрейвов. Но придется, потому что это не жест, не милость, как ты, очевидно, считаешь. Мне действительно нужны работники, на которых можно положиться. У меня здесь, в Англии, несколько компаний, который я приобрел два года назад на унаследованные деньги. Тогда они были в плачевном состоянии, теперь дела пошли в гору.

Так он покупал фирмы в Англии уже после отъезда? Глэдис ничего не могла понять.

— Значит, ты приезжал за это время в Англию? — догадалась она, оторопев.

— Да.

— И даже не заехал домой повидать мачеху?

— Нет.

— Почему?

— Не задавай так много вопросов, — лениво отмахнулся он, улыбаясь.

— Хорошо, сэр. Простите, сэр, — съязвила она.

— Так-то лучше. А теперь слушай. В одной из контор есть вакансия бухгалтера. Чему ты успела научиться за время учебы и стажировки?

Глэдис устроилась поудобнее на диване, поджав под себя ноги.

— Я немного не дотянула до диплома, — призналась она наконец, ожидая новых упреков со стороны Ларсона.

Он ничего не сказал, и Глэдис начала подробно объяснять, что освоила в бухгалтерском деле — налоговую систему, юридические основы, аудиторский контроль и прочее. В то время как она говорила, Ларсон внимательно слушал, и вид у него был весьма серьезный. Глэдис закончила свой «отчет» и нервно рассмеялась:

— Но учти, я могла забыть все это!

— Едва ли. Судя по тому, что ты рассказала, твоей квалификации более чем достаточно для этой должности. А если ты на своей последней работе преуспела в этой области…

— Больше некуда! В основном, печатала на машинке и возилась с бумажками! — заметила Глэдис и беззаботно рассмеялась.

Господи, да она смеется первый раз за все это время! Она даже не поверила, что у нее так легко получилось. Казалось, разучилась смеяться вообще.

И вдруг…

Ларсон сказал, сколько она будет получать, и Глэдис уставилась на него с удивлением.

— Это очень много! — проговорила она.

— Такая откровенность вредна в вопросах карьеры, — заметил Ларсон. — Ты не продвинешься но службе, если не научишься сдерживать ненужные эмоции. Я хорошо плачу работникам, потому что жду от них усердия и преданности делу. В конце концов, на них держится вся компания, и если они не оправдывают доверия, я их увольняю. Но при большой текучке кадров трудно преуспеть в деле.

— Главное — это успех и процветание, так?

— Точно.

Глэдис внимательно посмотрела на Ларсона. Если это его девиз, то он явно достиг своей цели. По всему видно, что дела идут отлично. Он всем своим видом, характером, манерами олицетворяет именно то, что проповедует. Успех.

— Ты сам руководишь этой конторой? — поинтересовалась Глэдис.

На самом деле ее эта идея не очень вдохновляла. Можно смириться с совместным проживанием, к счастью, изредка встречаясь в огромной квартире, но видеться с ним почти ежедневно на работе было бы слишком.

— Нет, — ответил Ларсон и, откинувшись на спинку кресла, знакомым жестом взъерошил волосы. — У меня совсем другие дела. Эту фирму возглавляют директора, которые отчитываются передо мной время от времени.

— А кто будет моим начальником?

Этот вопрос, конечно, интересовал Глэдис. Она надеялась, что тот не будет похож на мистера Уилсона. Правда, трудно представить, чтобы у Ларсона работал такой дурак.

— Одна женщина, американка. Ее зовут Тельма Фокс. Она умна, энергична, очень хороший специалист.

Женщина? Американка? Стоило тащить издалека такую ценность, когда в Лондоне полно умных и энергичных женщин!

Да кого он пытается обмануть? Конечно, Глэдис наивна, но не до такой степени, чтобы не сообразить, что умная и энергичная Тельма Фокс — не только работник. Что он из меня дуру делает? — подумала Глэдис. Сказал бы прямо: моя любовница.

3

Неужели вся одежда большого размера обязательно должна быть такой скучной? Глэдис придирчиво осмотрела себя в большом зеркале и осталась недовольна: выглядит старомодно одетой провинциальной дурнушкой. Надо же, она носит этот костюм уже несколько месяцев и ни разу не задумывалась над этим! Ей было абсолютно все равно. А теперь вдруг возникла проблема, Глэдис расправила складки на юбке, но это не помогло. Ничего с этим дрянным фасоном не сделаешь. Обычный летний костюм, светлых топов, как она считала раньше, а теперь видела, что просто блеклых.

Глэдис причесалась, заплела косу, но непослушные волосы все равно выбивались из прически, и только с помощью геля и лака она смогла придать голове аккуратный вид.

Хорошо, что Ларсон уехал в командировку и не видит, с какой тщательностью она собирается на работу. Конечно, он не делал ей замечаний по поводу внешности, но вполне достаточно нескольких оценивающих взглядов его серых глаз. Она сразу чувствовала себя виноватой и начинала оправдываться как последняя дура. Ларсон прав, она ведет себя по-детски, ужасно закомплексована…

Глэдис вспомнила последний разговор перед отъездом. Ларсон сказал, что позвонил Тельме и обо всем договорился.