Элис Детли - Два полюса любви Страница 10

– Значит, – переспросил он, не веря своим ушам, – ты все-таки полетишь со мной?

– По-моему, ты не спрашивал моего мнения. Ты просто приказал, чтобы я была готова, и уехал в свой отель. Разве нет?

– Нет… – На мгновение Фернандо закрыл глаза. Теперь его тон изменился. Он говорил мягко, словно умолял ее о чем-то. – Я никогда тебе не приказывал. И в этот раз… Я лишь попросил тебя. Попросил лететь со мной, быть рядом в качестве моей жены…

– И ты обещаешь, что между нами все будет… наш брак… будет настоящим?

– Как же иначе? Ведь мы на самом деле муж и жена. Сегодня ночью ты делила со мной постель. Я предлагаю тебе разделить со мной жизнь. Предлагаю стать мне настоящей женой.

На лице Бенедикт расцвела улыбка.

– В таком случае едем! – И она подхватила его под руку.

Перелет был продолжительным: все-таки им пришлось пересечь океан. Выходя из самолета, Бенедикт почувствовала, как пахнуло ей в лицо жарой. Да, теперь понятно, почему накануне Фернандо так отчаянно кутался в плащ, хотя на улице было совсем не холодно. По сравнению с теплым климатом Южной Америки, у нее в квартире был просто Северный полюс.

В аэропорту их ждал «мерседес» с открытым верхом. По-видимому, заказывая билеты, Фернандо позвонил и к себе домой и попросил прислать машину без шофера. За руль он сел сам: он любил прокатиться по живописным окрестностям своего поместья. Конечно, быть графом в Южной Америке далеко не то же, что в Европе. Но ведь он потомок знатного испанского рода, а его обширным владениям позавидовали бы многие кастильские герцоги. Кроме того, дело не в титуле, а в деньгах, а уж этого добра у Фернандо дель Альморавиды хоть отбавляй.

– Смотри! – Он указал на величественный замок, возвышавшийся в ста метрах от них. – Нравится?

– Еще бы! – вздохнула Бенедикт.

Ей всегда нравились величественные старинные постройки. Поэтому-то она с такой гордостью показывала туристам, прибывшим в Европу, архитектурные памятники, сохранившиеся от прежних времен. Ей казалось, что так она восстанавливает утерянную связь времен, подпитывается энергией предыдущих поколений. Вот почему, когда встал вопрос о работе, она решила стать экскурсоводом.

– С этого холма он весь как на ладони, – сказал Фернандо.

– Да, – согласилась с ним Бенедикт, кивнув с видом профессионала.

– Значит, вот где ты живешь!

– Собственно, здесь живу не я, а мои родители. У меня собственная вилла. Мы еще на ней побываем, она в Эстранхеросе, это милях в десяти к западу. Но я не зря привез тебя сначала сюда. Родители в жизни мне не простят, если я не познакомлю тебя с ними.

Фернандо, честно говоря, даже не мечтал, что этот день наступит. Даже сегодня утром, уезжая за вещами в гостиницу, он не знал, что будет, когда вернется. Ведь она могла захлопнуть дверь прямо у него перед носом и вычеркнуть его из своей жизни.

Вот почему он, вместо того чтобы позвонить, принялся колотить в дверь. Ему хотелось хоть немного собраться с духом, доказать себе, что он готов к самому худшему.

Но худшего не произошло. Она сидит с ним рядом в машине и ждет, когда они снова отправятся в путь.

– По глазам вижу, ты еще что-то хочешь сказать, – проговорила Бенедикт шутливым тоном.

Фернандо молча кивнул. Но она поняла: то, что он скажет, ей вряд ли понравится. Слишком уж серьезным был его взгляд.

– Видишь ли, Бенедикт… – Он запнулся.

– Да? Почему ты замолчал?

– Дело в том, что… В общем… ты не все знаешь.

– Вот как?! Чего же я не знаю?

– Не знаешь, почему ты здесь.

Бенедикт устремила на него непонимающий взгляд.

– Как же не знаю, я отлично знаю. Ты попросил меня лететь с тобой, и вот я здесь.

Фернандо пожевал губами. Его глаза были опущены, он избегал смотреть на нее.

– Ты не знаешь, в каком качестве я попросил тебя приехать.

– Фернандо, скажи мне правду! Ради Бога, не томи!

– Я и впрямь пригласил тебя к себе на родину. Но здесь ты будешь не в качестве моей жены, а в качестве…

– Любовницы?!

– Нет, невесты. Я скажу родителям, что мы помолвлены.

Бенедикт недоверчиво покачала головой.

– Невесты? Как это понимать?

– А что тут неясного?

– Ты что, смеешься надо мной?! – Она едва не задохнулась от возмущения. – К чему этот маскарад? И вообще, не пора ли тебе объяснить, что происходит?

– Я и пытаюсь это сделать, но ты рта не даешь мне раскрыть.

Бенедикт демонстративно откинулась на спинку сиденья и замолчала.

– Мои родители, – сказал Фернандо, – не знают, что я женился. Они вообще не подозревают о твоем существовании. Представь себе, как они отреагируют, если я заявлюсь вот так, ничего не сообщив, и скажу, что ты моя жена!

– По-моему, у тебя было достаточно времени, чтобы решить, как им все объяснить, – сухо заметила Бенедикт.

– Ты не понимаешь… Мой отец тяжело болен. У него слабое сердце. Сильное потрясение его убьет.

– Прости. – Бенедикт была смущена. – Я не знала.

– Врачи не берутся утверждать, сколько он еще протянет. Но в последнее время ему стало лучше. Не хочу портить то, чего моя мать добилась за эти годы, проводя бессонные ночи у его постели. – Фернандо вздохнул. – К тому же моим родителям очень хочется, чтобы я женился. Не узнать о том, что это произошло за их спиной два года назад, а женить меня как следует, так, как они всегда об этом мечтали: венчаться в церкви, устроить в замке пир…

– Но это означает, что нам придется второй раз проходить брачную церемонию. Ты об этом подумал? Изображать, что для нас обоих все происходящее впервые в жизни. Лгать, глядя в глаза священнику! Неужели я на такое способна?

– Придется сделать над собой усилие.

Ну вот, он снова говорит как урожденный аристократ, эдакий благородный идальго, оскорбленный беспечным отношением сеньориты к жизни. Будет так, как я хочу, заявляет он. И ему даже в голову не приходит, что кому-то, может быть, вовсе не хочется подчиняться его приказам и рабски исполнять его малейшие желания.

– Опять ты думаешь только о том, чего хочешь ты! – взорвалась Бенедикт. – А обо мне ты подумал? Тебе не приходило в голову, что мне не захочется играть по твоим правилам? Или тебе на всех наплевать, лишь бы ублажить собственное «я»?

Фернандо и бровью не повел. Он смотрел на нее в упор, не выказывая ни малейших признаков смущения, словно терпеливый учитель на непослушную девчонку, которую никак не удается перевоспитать.

– Послушай, Бенедикт…

– Нет, это ты послушай, красавчик! Я не собираюсь тебе подчиняться. Я не рабыня, а свободная женщина и буду вести себя так, как сочту нужным.

– Разумеется. Но постарайся понять, почему я так настаиваю на этом спектакле. Подумай, что бы ты испытала, будь ты на месте моего отца. Как бы ты чувствовала себя, если бы тебе сказали, что твой сын женился два года назад, а ты об этом ни сном ни духом?