Инга Берристер - В ожидании признания Страница 10

Кора остановилась возле двери одной из спален и подождала, пока Луиджи присоединится к ней. Ида и Марта следовали за ними. Ида нахмурилась, увидев, какую дверь открыла невестка.

– Но это ваша спальня – Оливера и твоя, – запротестовала она. – Я думала, ты поселишь гостя в спальне Барбары.

– Эта просторнее и... удобнее, – тихо ответила Карина.

– А где же ты будешь спать?.. – строго спросила Ида.

– Я...

– Послушайте, меньше всего я хочу лишить вас вашей спальни... – начал Гатти.

Но Кора покачала головой, и ее лицо слегка вспыхнуло.

– Я... я сплю в гостевой спальне. Эта... спальня Оливера. Была и моя тоже, – торопливо поправилась она. – Эта обстановка больше подходит мужчине. Здесь есть своя ванная комната, письменный стол с машинкой и телефоном. Иногда муж работал за ним...

– Ты давно переехала из этой спальни? – пристала Ида, будто не замечая, что Карина не желает продолжать тему.

Она похожа на провинившуюся школьницу, которую застукали за запретным занятием, подумал Луиджи.

Почему? Почему она не может поменять спальню, если ей так хочется? Ведь, в конце концов, это ее дом... Он вспомнил взгляд ее кротких глаз, когда она говорила о любви покойного мужа к первой жене, к женщине, чьим «домом» было это место.

– Хотела сделать здесь перестановку. Я никогда не чувствовала особой любви к этому месту, и...

– Но это хозяйская спальня, – протестовала Ида.

– Да, – согласилась Кора.

В ее тихом голосе послышалась ирония, которой не заметила Ида, но на которую обратил внимание Луиджи. Значит, Кора хладнокровна и остроумна – самая очаровательная и опасная комбинация женских качеств. По крайней мере, так он всегда думал.

Комната оказалась довольно большой, признал Луиджи, войдя внутрь. Много места занимали шкаф и кровать. Заметив ее, гость издал вздох облегчения. Он терпеть не мог стандартных американских спален с полуторными кроватями. Гатти с детства привык к королевским размерам семейных итальянских кроватей, передаваемых по наследству из поколения в поколение.

Взгляд гостя оценивающе скользнул по безупречной чистоты покрывалу и гардинам. Трудно было преодолеть искушение, которое сулила эта комната. Внезапно он услышал за спиной голос Иды, в котором читалось обвинение.

– Ты сменила покрывало и занавески?

По ответу Коры Луиджи догадался, что наблюдательность Иды смутила ее, и предположил, что все поменяли специально для него. Она действительно необычная женщина, подумал Луиджи, когда хозяйка показала ему ванную комнату.

Ванная была маленькой, но все же в ней оказалось достаточно места для душа и ванны. Пока Кора поджидала его на лестничной площадке, Гатти еще раз осмотрел комнату и признал, что уют и комфорт тут почти как в его собственном доме.

Из окна спальни открывался вид на прекрасный сад, который был разбит на множество лужаек с разными растениями. Улыбка тронула губы гостя, когда он заметил, что трава в одном месте сильно вытоптана.

Такой же клочок примятой травы был и на лужайке за его домом в Италии. Прошлой осенью он хотел заново засеять все травой, но родственники запротестовали, не желая, чтобы он трогал любимое всеми местечко, где играют дети и собирается семья.

Спускаясь по ступенькам, Кора чувствовала, как ее лицо заливает краска злости, когда Ида уже в который раз посетовала:

– Дорогая, я думала, ты собираешься поселить его в комнату дочери...

– Я... я думала, что это будет не слишком подходяще. Обстановка в той комнате больше подходит женщине, – ответила Карина, не желая говорить, что не хочет, чтобы Барбара, вернувшись из свадебного путешествия, обнаружила свою комнату занятой.

Кора хотела, чтобы Барби считала этот дом своим, чтобы падчерица всегда могла вернуться в свою комнату, когда пожелает. В душе, конечно же, Карина не хотела, чтобы это произошло – ведь теперь место Барбары рядом с мужем, и там ее дом.

– Но чтобы выехать из собственной спальни!.. – не унималась Ида.

– Это не моя комната, – сказала тихо Карина. – Это была комната Оливера, наша комната, – поспешно добавила она, увидев, что Луиджи направляется к ним.

Как она объяснит Иде – или кому-нибудь другому – что после смерти мужа вместо того, чтобы найти успокоение в комнате, в постели, которую они делили все годы десятилетнего супружества, она нашла эту комнату... холодной и что предпочла ей маленькую, уютную комнатку для гостей, которую теперь считала своей?

К тому же и раньше бывали ночи, когда она просыпалась и, не в состоянии снова заснуть, тихонько пробиралась в комнату для гостей, чтобы найти там уединение и нечаянно не разбудить Оливера.

– Так что ты думаешь, Луиджи? – спросила Ида тоном человека, который уже знает ответ.

– Уверен, мне здесь будет очень удобно, – ответил он, а потом повернулся к Карине. – Я понимаю, что у нас еще не было возможности обсудить финансовый вопрос. Вас устроит, если я перезвоню позже?.. Скажем, сегодня вечером... Нормально?

– Сегодня вечером? О нет, боюсь, я не могу. Я ухожу.

– Уходишь? – с грозным видом спросила Ида. – Куда?.. С кем?

Кора стала спускаться по ступенькам и столкнулась с Мартой, которая предотвратила дальнейшие расспросы своим комментарием.

– Так-так... Это не может быть мужчина. По крайней мере, не тот, которым заняты твои мысли...

Заняты мысли? Луиджи нахмурился. Означает ли это, что в ее жизни кто-то есть? Должно быть, Карина не хотела, чтобы о нем знала Ида. Это было видно по тоскливому выражению лица вдовы.

– Это родительское собрание в школе, – объяснила Карина.

– Но они же не думают, что ты придешь, – сказала Ида. – Ты же, в конце концов, не родитель!

– Да, но я воспитатель! – возразила Кора, и все в ней как-то резко изменилось – и голос и взгляд стали тверже и властнее.

Эта женщина могла быть решительной, даже почти агрессивной в своем стремлении защитить слабых и обиженных, всех, кто нуждался в ее покровительстве – будь то ребенок или взрослый, подумал Гатти.

– И я хочу быть там. Простите, но не смогу увидеться с вами сегодня вечером, – извинилась она перед гостем. – Возможно, завтра утром.

– Да, да, – согласился тот. – Я позвоню вам завтра. – Долгий перелет начинал сказываться, к тому же нужно было ехать в офис для встречи с Теодором.

Однако у Гатти пока не было сил начинать серьезные исследования проблем американского филиала компании. Впрочем, он уже стал понимать причину постоянного напряжения Тео в его присутствии: страх быть уволенным преследовал беднягу все эти дни. Интересно, он так же терзался, когда предлагал руку и сердце Иде? Будет ли такой день в моей жизни? – подумал Гатти. Перед глазами возник последний семейный сбор в Новый год.