Элли Блейк - Ее самое горячее лето Страница 10

Через сорок минут – приняв душ и надев все еще влажное бикини, которое валялось на полу ванной, – она заглянула в магазинчик при отеле и купила огромный тюбик солнцезащитного крема. А еще – футболку, рыбацкую шляпу и шлепанцы-вьетнамки вместо потерянных накануне туфель. Обмазалась этим австралийским кремом и вернула ключи служащей отеля.

Девицы за стойкой регистрации судачили о шоке после внезапного отъезда родителей Клаудии, а потом и Люка и о том, как Клаудия это переживет. Эйвери сказала, что ее подруга со всем справится, между тем подумав, что «шок» и «переживания» – слова довольно весомые. Решив как можно скорее увидеться с подругой, Эйвери поймала момент прибытия Джоны, хотя сама, сбоку от стойки, пару секунд оставалась для него невидимой.

–  Привет, Джона! – хором пропели девицы.

–  Доброе утро, леди. – Его гулкий австралийский голос сладким эхом отозвался у нее внутри. Он повернулся к ней: – Готова ехать?

Девицы посмотрели на нее с удивлением и ревностью.

Эйвери чуть качнула головой, словно дав им понять: Он меня слегка заводит, но не паникуйте, он не в моем вкусе.

Затем она повернулась, твердо настроенная оставаться холодной к мужчине, который за ней заехал.

Ничего удивительного, что Джона все еще оставался небритым, однако на нее эта его щетина подействовала как-то странно. Как и теплая загорелая кожа под синей рубашкой, как и сильные бедра под длинными шортами, а также ясные серые глаза.

– Поехали? – спросил он.

Мы поедем, подумалось ей.

– Пока, Джона! – промурлыкали девицы, и у Эйвери, шедшей впереди, округлились глаза.

На солнце она растерянно остановилась. Куда дальше?

– Когда отплытие?

– Никакого отплытия. Во всяком случае, для нас.

Джона положил руку ей на нижнюю часть спины, отчего Эйвери словно обожгло. А он просто направил ее по дорожке, она же после его короткого прикосновения чувствовала лишь ткань футболки и все еще влажные плавки.

– Сюда, – сказал он и провел ее через калитку по песчаной дорожке, мимо небольшой рощицы, к сверкающему голубому морю и причалу с квадратной площадкой…

– Вертолет? – спросила она, увидев винтокрылую машину с логотипом «Северного чартера» на борту.

– Прилетел сюда утром. До четырех дня он в нашем распоряжении. Это самый быстрый способ вернуться с острова.

– Нет, спасибо. Подожду прогулочного судна.

– Уверена? – Его взор скользнул к тому месту на ее груди, где образовалась впадинка после того, как она скрестила руки. Он не без труда вдохнул воздух. – Конечно, прекрасно восемь часов качаться на волнах, слышать удары волн и гвалт уставших после долгого жаркого дня на пляже детей…

Эйвери подняла ладонь, чтобы его остановить. После вчерашних коктейлей ее слегка подташнивало.

– Пожалуй, правда. Лучше полететь. А где пилот?

По его улыбке она все поняла.

Не успела она и глазом моргнуть, как Джона приобнял ее за талию и подтолкнул вперед. Она непроизвольно дернулась в сторону вертолета, словно он представлял меньшую опасность.

С помощью Джоны она взобралась на пассажирском сиденье, не продемонстрировав при этом свойственной ей грации. Он тут же устроился рядом, закрыв собой солнце, наполнил кабину своим запахом – душистого мыла, моря и мужчины, – подчинил себе все ее чувства, так что она стала тереть костяшками пальцев по футболке на животе…

Нажал в ней какую-то кнопку включения.

– Все отлично, – сказала Эйвери и добавила, почувствовав на щеках солнце: – Ремни хорошие. Симпатичные и надежные. – Симпатичные и надежные?

У Джоны дернулся мускул на щеке. Он надел на свою курчавую голову наушники, обменялся двумя фразами с диспетчером, и они взлетели, причем желудок Эйвери словно парил десятью футами ниже.

Ее не успокаивало даже то, что для Джоны это явно был рядовой полет, что солнце освещало его сильное лицо, а сам он невозмутимо сидел в кресле пилота.

Через три минуты Эйвери едва не вскрикнула от радости, когда вспомнила тему, лишенную всякой двусмысленности. Она махнула рукой Джоне.

Он показал на ее гарнитуру.

– Надеюсь, ты нашел кого-то присмотреть за твоим псом. – Ее голос в наушниках звучал с металлическим оттенком. – Думала о нем с вечера. То есть это моя вина, что ты вчера не вернулся домой.

– С Халлом все в порядке.

Халл. Вполне подходящая кличка для похожего на волка чудовища. Так древний викинг мог назвать своего четвероногого друга.

Джона добавил:

–  Но это не мой пес.

–  Ох. А я думала… Клаудия сказала…

–  Это не мой пес.

Что ж, ладно.

Прошла еще целая вечность, пока она снова услышала голос Джоны, густой, эхом отдающийся в наушниках:

– Не хочешь узнать, о чем я думал, когда наконец лег спать?

Да… Но, может, лучше сказать «нет»? Просто для пробы.

– Нет, – солгала она ровным голосом, хотя сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.

Он выстрелил в нее взглядом. Серые глаза потемнели, как небо перед грозой. А его улыбка казалась оскалом хищника.

– Хочу рассказать тебе в любом случае.

О, черт!

– Я размышлял, сколько времени пройдет, прежде чем спасу тебя от австралийского падающего медведя.

Эйвери не успела сдержать невольную улыбку. Или замешкалась, когда он прилип взглядом к ее губам.

– Может, я и туристка, Джона, но не идиотка.

Никаких падающих медведей в природе нет.

К счастью, он поднял взор и посмотрел ей в глаза:

– Клаудия тебе лапши на уши навешала?

– Она плохого не посоветует.

При упоминании подруги ее озарило. Выпрямившись, она, как могла, повернулась на сиденье, не обращая внимания на пробежавшие по коже мурашки, когда их колени соприкоснулись.

– Раз уж речь зашла о Клаудии… – Была не была. – Она считает тебя горячим парнем.

Он вскинул брови:

– Правда? – На секунду Эйвери показалось, что она поймала его на крючок. Он, как она и ждала, спросил: – А ты?

– Это к делу не относится.

–  Сомневаюсь.

–  Почему это вообще тебя заботит?

Он взглянул на нее пристально и непринужденно:

– Если вам это все еще непонятно, мисс Шоу, то боюсь, что вся ваша учеба была пустой тратой времени.

Она попыталась собраться с мыслями. Придумать какой-то язвительный ответ, выбить его из колеи. Но рядом с этими глазами, этим лицом, слыша такой голос, в наполненной крепким мужским духом кабине она двух слов связать не могла, не то что выстроить длинную фразу. И чем дольше длилась пауза, тем меньше оставалось у нее шансов перехватить инициативу.

Когда их подбросило порывом ветра, ему пришлось отвести взгляд, и она тоже посмотрела в сторону.