Виктория Васильева - Всё для тебя Страница 10

— Эдуа-ард! — тихо позвала Анна, наклонившись над его лицом.

Он повернулся на бок.

«Пусть поспит, пока я оденусь и приготовлю завтрак».

Анна пошла на кухню.

«Многочисленные эскизы и этюды лежат в комнате Матильды, — подумала она, ставя кофе на огонь. — Он обещал мне их показать, но я могу и сама посмотреть. Прямо сейчас!»

Она подождала, пока закипит кофе. Поставив горячий напиток на стол, Анна пошла в комнату Матильды.

Комната была вся заставлена холстами и мольбертами и пропахла краской. Эдуард, когда приезжал в Петербург, работал здесь. Большое окно давало много света, и художник оборудовал комнату под мастерскую.

Анна с любопытством разглядывала свежие наброски, и вдруг взгляд ее упал на стол.

Разбросанные фотографии обнаженных женщин привели ее в неприятное удивление. Она взяла одну из них.

— Катерина?! — невольно вырвалось из ее груди.

Молодая девушка лениво разлеглась на кровати, повернувшись к фотографу. Голову она подпирала правой рукой, а в левой держала зеркальце, в котором отражалось ее лицо.

— Еще одна Даная!

Анна нетерпеливо перебирала цветные и черно-белые снимки. Красивые женщины, среди которых была представлена и Катерина, в различных позах, с улыбкой на лицах смотрели на Анну. Холодная дрожь пробежала по ее телу.

— Но откуда? Эдуард! — закричала она и вбежала в спальню.

Эдуард лежал в постели, протирая глаза руками.

— Вот! — Анна разложила перед ним фотографии.

Он посмотрел ничего не понимающими глазами на них, потом на Анну.

— Что это? — выдавил он.

— Мне это тоже интересно! И спросить об этом я хотела у тебя, — она указала на него пальцем. — Весь стол мастерской завален ими.

Эдуард потянул ее за руку к себе.

— Пусти! — возмутилась Анна, высвободив руку. — Я устала от твоих сюрпризов. За красивой маской богатого любовника скрывается сексуальный маньяк!

— Но…

— Я ничего не хочу слышать! Меня ты тоже щелкнул в какой-нибудь позе?

Эдуард вскочил с кровати.

— Я ничего не понимаю! Откуда этот мусор? — раздраженно спросил он, надевая рубашку.

Анна была уже в прихожей. Она скинула туфли, обула сапожки и схватила шубу.

— Не хочу тебя больше видеть! — крикнула она и, хлопнув дверью, выбежала из квартиры.

Пока растерянный Эдуард натягивал брюки, Анна уже мчалась в такси за город.

«На дачу, в пустыню, где нет людей и обмана. Несчастный маньяк! Как я легко попалась на его удочку», — думала она, утирая слезы кружевным платочком.

Пять дней Анна провела на даче.

«Сначала я убегала сюда от мужа, теперь — от любовника. Это же надо меня так использовать! «Любовь, райские кущи!» Каких только слов я не наслушалась за это время! А какие дорогие подарки! К чему все это?»

Бурная жизнь предыдущего месяца: Австралия, безудержный секс, триумф на сцене, все это смешалось в голове Анны в сплошной поток событий.

«Я ничего больше не хочу. Ни-че-го!»

Возвратившись в театр, Анна старалась как можно реже вступать в контакт с Катериной. Но та от нее не отставала.

— Как дела? — спросила Катя, встретив Анну на репетиции. — Любовь продолжается?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь?

Анна отвернулась и подошла к зеркалу расправить складки на своем театральном костюме.

— Есть проблемы? Наверное, они связаны с твоим мужем? — девушка ехидно улыбнулась. — Ну ничего, впереди Италия, там развлечешься!

Анна вышла из гримерной.

«Представляю ее в объятиях Эдуарда. Превосходная парочка! — она грустно посмотрела в окно. — Портрет сказочной женщины с зеркальцем в руке!»

Обида и тоска душили Анну.

Борис, приехав из командировки, прочитал всю прессу за последнее время. Одна из газет сообщала о тайной связи известной певицы с преуспевающим художником и даже сочла нужным поместить их общую фотографию с подписью: «На одном из приемов у госпожи Везендок». Анна и Эдуард, подняв наполненные бокалы, улыбались и смотрели друг на друга.

Борис набросился на Анну в новом приступе ревности.

— Так вот чьей кисти принадлежит этот портрет! Роман художника с замужней женщиной!

— Я тебе не жена!

— А кому ты жена? Ему?

Анна закрылась в комнате и не отвечала ни на один вопрос.

Разъяренный Борис ходил под дверью, оскорбляя бедную женщину.

«Совсем все стало плохо! — переживала Анна. — Дома Борис, в театре Катерина!»

Она не подходила к телефону. В театре задерживалась до его закрытия, чтобы не столкнуться при выходе с Эдуардом. На все уговоры Матильды появиться на очередном «четверге», отвечала отказом.

Однажды, когда Анна возвращалась с репетиции домой, возле подъезда ее окликнули:

— Анна!

Услышав знакомый голос, Анна вздрогнула.

Она обернулась.

Эдуард стоял с букетом роз и улыбался.

— Я искал тебя очень долго. Днем из театра ты не выходишь. Тебе не дозвониться. Куда ты исчезла?

Анна отвернулась и хотела войти в подъезд, но столкнулась с человеком, выходящим из подъезда.

— Анна, почему ты до сих пор не дома? — нервно спросил он.

Она замерла на месте.

Это был Борис.

— Что вам нужно? — поинтересовался Эдуард.

— Как что? — возмутился Борис. — Она моя жена!

Эдуард потерял дар речи.

Анна повернулась к нему. Художник смотрел то на Анну, то на Бориса полными недоумения глазами.

— Анна!.. — начал было он.

Но разъяренный Борис схватил ее в охапку и втолкнул в подъезд, закрыв за собой дверь на защелку.

Дома он устроил истерику.

Анна ни на что не реагировала. Стоя у окна, она молча проводила глазами отъезжающий от подъезда синий «мерседес».

Следующий день прошел в душевных муках.

«Жизнь кончилась», — решила она.

Анна допоздна гуляла по городу, но наступающая ночь заставила подумать о ночлеге.

«На дачу не поехать, так как завтра нужно быть в театре. Телефоны подруг не отвечают. Остается только вернуться домой».

Она открыла ключом дверь и вошла в квартиру.

Борис был на редкость мягок и смирен.

— Аня, я тебя ждал! Хочу поговорить.

«Что еще за новость?» — подумала женщина.

— Нам не о чем говорить! — ответила Анна, разделась и прошла в свою комнату.

— Помнишь, было время, когда мы с тобой любили друг друга? — не унимался последовавший за ней Борис.

— Такого не было. Ты прекрасно знаешь, что я поддалась на твои уговоры.

Она с отвращением посмотрела на его толстый живот и жирные, как сардельки, волосатые руки.

«Всегда был немного полный, а сейчас растолстел просто до неузнаваемости. Ел бы целыми днями, да командовал».