Кристина Лестер - Синий бриз Страница 10

– Шарль, вы никогда не чувствовали себя куском пластилина в чьих-нибудь руках?

– Нет. Зато я чувствую себя идолом, которому поклоняются, но совсем не… Давайте лучше поговорим о вас, Жозе.

– Нет. Лучше – о вас. Вы чем занимаетесь в Штатах?

– Ну что ж. Я состою в одной компьютерной корпорации. А еще у меня там невеста.

– Вот как!

– Да, через полгода мы должны пожениться.

– Тогда зачем же вы…

– Пытаюсь вас соблазнить?

– Ну… я бы так не сказала…

– Интересно. – Шарль вдруг потянул ее к себе за руку, и Жозе была вынуждена встать со спасительного стула. – А что я должен был сделать, чтобы вы так сказали? Может быть – вот это? – Он начал целовать ее жадно, ненасытно, не только губы, но и шею, хотя ему сильно мешал высокий ворот ее свитера.

– Господи! И зачем я только переодел вас!

– Шарль, прекратите!

– Ну как? Теперь вы можете сказать, что я пытался вас соблазнить?

– Могу! – Она забилась на свой стул. – Но никогда больше этого не делайте! У вас – невеста в Нью-Йорке.

– Да. И прехорошенькая, между прочим. – Он был, кажется, зол.

– Вы любите ее?

– А что такое любовь? Вы считаете, она есть?

Жозе окаменела. Неужели – это рок? Встречать на своем пути мужчин, проповедующих это дикое, чудовищное, дикарское убеждение.

– А вы не верите?

– Видите ли, когда я был маленьким… Впрочем, я считаю, это химия мозга. Мы же не можем дать точное определение этому состоянию. У всех оно разное.

– Шарль, я тоже раньше так думала. Вернее, меня убедили в этом.

– Марк?

– Не важно. Но теперь я могу сказать точно: когда люди говорят, что не верят в любовь, значит, у них болит в этой точке. Значит, и у вас там проблема.

– А у вас – нет?

– Мы так можем поссориться.

– Давайте не будем. Только… – Он серьезно смотрел на нее. – Как же слова Себастьяна?

– А он вообще не говорил о любви! Он говорил о молнии.

– Жозе, по-моему, мы оба валяем дурака.

– Вы хотите сказать – у нас с вами наступила любовь с первого взгляда, и мы не хотим в это верить?

– Я никогда такого не скажу. И особенно – вам.

– И слава богу!

– У нас с вами есть люди, с которыми мы так или иначе собираемся связать судьбу.

– Да.

– Мы не можем просто так вот броситься в объятия друг друга.

– Да.

– И весь этот разговор между нами – бессмыслен.

– Тогда какого черта вам надо в моей комнате?

– Вы сами меня не отпускаете.

– Да убирайтесь отсюда!

– С удовольствием! Только… Жозе, если честно, вы способны свести с ума. Вся ваша натура создана для того, чтобы соблазнять мужчин. От макушки до пят! И в то же время вы – умница! Вот парадокс.

– Давайте не будем отвлекаться. Уходите!

– Я уйду. Но сначала предлагаю эксперимент. Сейчас я докажу вам, что Себастьян был не прав. Никакого электричества между нами нет! – Он с совершенно невинным видом поднял ее со стула и снова начал целовать. Теперь он делал это не спеша, основательно, заставляя Жозе обливаться то холодным, то горячим потом. Через несколько минут, которые пролетели гораздо быстрее, чем положено, он отстранился. – Вы что-нибудь почувствовали? – стараясь справиться с дыханием, произнес он тоном хирурга.

– Нет! – храбро ответила она.

– Я же говорил, никакого электричества. Никакой молнии! А ну-ка, попробуйте теперь вы.

Жозе медлила. Если она сейчас попробует, эксперимент вполне вероятно продолжится в другой части комнаты, где стоит широкая постель. Отказаться? Характер не позволял ей отступать. Ладно, будь что будет! Она осторожно обвила руками его шею и тоже прильнула к его губам… Они стояли так очень долго, покачиваясь совсем не по экспериментальному. Ситуация выходила из-под контроля.

– Я ничего… Я ничего не чувствую, – прошептала она, расстегивая верхнюю пуговицу на его рубашке и обжигая его шею своим горячим дыханием.

– Вот и хорошо. – Его чуть дрогнувший голос отрезвил ее. – Значит, этот старичок просто развлекался на свой лад.

– Совершенно верно! – Она никак не могла попасть в рукав свитера, который Шарль только что пытался стащить с нее. Руки предательски дрожали.

Голос Шарля звучал спокойно и буднично, может быть чуть ниже, чем всегда, словно откуда-то изнутри души, но, в общем, вполне обыкновенно.

– Представляете, – он встал возле двери, – как сейчас переживает бедный Жак!

– Он думает… – Жозе осеклась. Что же она такое говорит!

– Да, он думает про нас бог знает что! Как и все остальные, впрочем. Ну… я пойду, Жозе? – Ей вдруг показалось, что он взбешен.

– Куда?

– Как куда? Спать, конечно! Я же вам обещал – проведем эксперимент и разойдемся. Будем считать, что он удался?

– Оо! Вполне.

– Значит, я могу идти?

– Я вас не держала.

– А я и не напрашивался.

– Тем более что нас ждут Марк и… Как зовут вашу невесту?

– Кого?

– Невесту. Вы же собираетесь жениться в апреле.

– Почему в апреле?

– Так вы же сказали через полгода. Я посчитала.

– Оперативно. Ее зовут Бетти.

– Отличное имя! – Жозе отвернулась к окну. – Вам правда пора идти, Шарль. Все остальное будет – перебор.

– Жозе, вам никто не говорил, что вы потрясающая девушка?

– Нет! То есть да, конечно.

– Так вот, я потрясен, Жозе. Просто потрясен нашим с вами разговором. Спокойной ночи! – И с грохотом хлопнув дверью, он ушел.

– Ну и дурак! – крикнула она вслед, но, не дождавшись ответа, улеглась прямо в одежде на кровать и стала смотреть в потолок. Голова была пустая и звонкая. Что с ней происходит?

Шарль спустился вниз, слегка натыкаясь на мебель, налил себе еще коньяку, расплескав его по столу, сделал маленький глоток и со злостью вылил остатки на пол. Потом он подошел к дивану, где они весь вечер просидели с Жозе, медленно провел рукой по ее подлокотнику и улегся на него, сложив руки на груди и глядя в потолок…

Утром Жак разбудил всех радостным известием: дождь закончился, автобус сейчас заработает.

– Ой, а мы уже привыкли, – сказала Люсиль. – Мне будет вас всех не хватать.

– Доброе утро, – раздался голос Себастьяна. – Я знаю от этого лекарство.

– Какое?

– Давайте раз в год будем встречаться здесь девятнадцатого октября, заколачивать двери и сидеть в доме двое суток. Если, понятное дело, Шарль не будет против.

– О! Это будет лучший ежегодный праздник в моем доме!

Жозе старалась не смотреть на Шарля, он тоже, казалось, избегал ее. Еще утром она собиралась отнести ему одежду, в которой проходила сутки и провела часть ночи в его объятиях. Теперь настала пора вернуться в свои джинсы и рубашку. Перед тем, как снять уютный свитер, Жозе минут десять нежилась в нем, терлась щекой о ворот, словно благодушно настроенная кошка Сицилия, и в какой-то момент подумала: а может, вообще его не отдавать? Оставить себе на память и носить на работу. У них все художники почему-то любят ходить в балахонах с чужого плеча, на четыре-пять размеров больше. Только одна она носила симпатичные костюмчики, в каких сидят на ресепшене.