Олег Суворов - Моя итальянская возлюбленная Страница 10

Я преградил ей путь и, покачивая фотоаппаратом, спросил:

— А не сфотографировать ли вас на фоне этого идола, пока он еще существует?

Она усмехнулась и качнула головой:

— Не стоит.

— Вы меня узнаете?

— Узнаю.

В этот момент толпа разразилась аплодисментами — какой-то полуголый юноша, изображая из себя голубя, уселся на самую голову Дзержинского.

Девушка обошла меня и двинулась дальше, но я уже не отставал.

— Как вас зовут?

— Лена.

— Меня — Олег.

— Очень приятно.

— Мне тоже. А где ваш друг?

Ответ был неожиданным:

— Это не друг, а муж, и сейчас он уехал по делам.

— Неужели муж? — изумился я.

— А что вас так удивляет?

— Вы вели себя как любовники.

Видимо, она поняла мой намек, ибо опустила глаза и смущенно усмехнулась. Впрочем, женщины столь умело изображают смущение, что в его искренности всегда приходится сомневаться. Не знаю, о чем в этот момент подумала она, но я вдруг отчетливо вспомнил белые трусики, свисавшие с левой ноги, и обнаженное колено, вздрагивавшее в такт мужскому напору.

Кстати, в процессе дальнейшего разговора — а мы уже не расставались до самого вечера — я попытался выяснить это пикантное обстоятельство: зачем было покидать супружескую постель и ехать трахаться к «Белому дому»? После полученного ответа, я невольно почувствовал уважение к ее мужу:

— Он сказал, что его очень возбуждает чувство опасности.

Впрочем, иных причин для уважения не оказалось, как я и думал, тот оказался достаточно грубой, примитивной скотиной, и они постоянно жили на грани развода. Замужество Лены объяснялось самой классической причиной, объединяющей всех провинциальных девушек, — страстным желанием жить в столице. Она родилась в Мичуринске, в восемнадцать лет вышла замуж и, переехав в Москву, закончила здесь математический факультет пединститута. Сейчас учится там же, в заочной аспирантуре, и работает на какой-то кафедре.

Не прошло и трех часов, как мягкое, насмешливое остроумие все понимающей женщины покорило меня окончательно. Мы так и не дождались снова Дзержинского. Я поехал ее провожать, и расстались мы в девять часов вечера у подъезда ее дома. Первый поцелуй был довольно сдержан — не разжимая губ и не более пяти секунд. Но все равно — я был в восторге, тем более, что она обещала позвонить завтра, как только муж уедет в командировку.

Путч был закончен, но жизнь продолжалась, демократия победила, но счастье было не в ней, а вот в этом блистательном взгляде озорных женских глаз. Начиналась эра свободы, которую мы приближали все вместе, но принесет ли она удовлетворение — зависело от каждого в отдельности.

Сияя, словно обитатель психушки накануне обещанного подарка, весь следующий день я просидел дома, дожидаясь того момента, когда мне позвонит моя революционная фея. В том, что так и будет, я практически не сомневался — уж очень завлекательно звучал ее вопрос: «Когда тебе позвонить?» Я ответил: «Когда хочешь», — но после пожалел об этом. Мое тогдашнее состояние хорошо описывалось стихами Гейне:

«Пытай меня, избей бичами,На клочья сердце растерзай,Жги раскаленными клещами,Но только ждать не заставляй».

Телефон молчал весь день, и я с грустью понял, что бороться с женским коварством намного сложнее, чем за свободу огромной страны. В ту ночь я долго не мог заснуть, изнемогая от желаний и бормоча про себя другое четверостишие из того же самого стихотворения:

«Весь день прождал я изнывая!Весь день — с полудня до пяти.Ты не звонила[5], ведьма злая.Пойми, я мог с ума сойти!»

Через несколько дней она все-таки позвонила, но вот это коварство и необязательность, это великолепное умение водить за нос, причем порой совершенно бессмысленно, просто из любви к самому процессу, постоянно отравляли мне жизнь на протяжении нескольких месяцев нашего романа. Любопытно — почему кроткие и милые душечки нравятся только их мужьям, зато настоящие стервы всегда имеют множество поклонников? Неужели мужчинам доставляет удовольствие, что их постоянно обманывают и заставляют ревновать? Со стервами интереснее, ибо они вечно что-то скрывают, но вот любить-то их за что?

Если верить самой Лене, то нашему с ней роману все время мешал муж, так что мы не столько встречались, сколько болтали по телефону. О, это были очень сексуальные разговоры, поскольку мне постоянно обещалось, что вот-вот он уедет, она останется одна, и тогда… Если бы от подобных разговоров могли рождаться дети, то я бы давно затмил славу некоего африканского царька, ставшего отцом целого племени. А так я продолжал оставаться нетерпеливым поклонником, готовым буквально на все, чтобы приблизить вожделенный миг обещанного.

И, наконец, этот миг настал. О, это был вечер наполненный долгими, утомительными поцелуями и нежным воркованием типа «подожди, давай еще выпьем». Однажды она положила мою руку себе на грудь и даже позволила расстегнуть бюстгальтер. Но едва я тронулся в путь по указанному направлению, как был в очередной раз остановлен — вежливо, но твердо.

«Ну в чем дело? Что тебя смущает?» — я был возбужден до такой степени, что позабыл обо всем на свете.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что вернулся муж, — торопливо произнесла она, одергивая кофту. — Дай я позвоню и проверю, а то у меня душа не спокойна.

— Ах, ах, — притворно заохал я и с ходу выдал нечто вроде литературной пародии: —…она томно взглянула на дона Базилио и стала медленно расстегивать свое черное бархатное платье. Трепещущими руками он обнял ее, и ослепительно-белый бюстгальтер повис на черном мраморе надгробного креста.

— Милый, милый, — задыхаясь под страстными поцелуями дона Базилио, шептала Елена Анатольевна, — мне кажется, что он нас ревнует!

— Кто? — изумленно спросил дон Базилио.

— Мой покойный двенадцатый муж!

— Хватит издеваться, — засмеялась Лена, берясь за телефон. Она быстро набрала номер и… Да, все было разыграно как по нотам: — «Сережа? Ты вернулся? Я у подруги, сейчас еду домой. Пока, милый».

Что мне теперь были ее извинения и ласковые поцелуи. Мрачнее тучи я проводил ее до остановки, поймал такси и дал денег на дорогу. Едва она уехала, пообещав позвонить, я тут же бросился домой и набрал ее номер. Стоит ли говорить о том, что никто не подошел и меня приветствовали лишь издевательски-долгие гудки?

После этого я решил, что с подобным флиртом пора завязывать. Тем более, вскоре подвернулся подходящий повод. Позвонила Лена и очень взволнованным голосом заявила, что ей срочно нужны деньги. Сумма была весьма приличная, особенно для моих тогдашних заработков, поэтому я счел себя вправе поинтересоваться, на что именно.