Эрмина Блэк - Мелодии любви Страница 10

— Вы несправедливы к Кэри… — Вилльерс знал, что матушка неодобрительно относится к его племяннику. Он и сам слышал сплетни о нем и понимал, что дыма без огня не бывает. — Знаете, Кейт, я полагал, что с Кэри творится что-то неладное, надеялся, что присутствие сестры Андерсон поможет ему забыться, ведь она так очаровательна и добра!

— Так вот что вы замышляли! — воскликнула матушка.

— Ничего такого я не «замышлял». Просто надеялся, что они станут друзьями, — запротестовал он и поспешно сменил тему: — Итак, теперь в госпитале ожидается еще один трудный пациент. Состояние Саймона Грейсона чрезвычайно опасно. Я стараюсь не думать об этом, но откровенно говоря, его шансы выздороветь — пятьдесят на пятьдесят. Мы попробуем новое лечение. Даже если оно принесет ему только временное облегчение, это будет много значить для человека с такой жаждой жизни.

— Невероятно! — воскликнула она. — И он надеется…

— Из-за своей жены. Он обожает ее.

— Что она за женщина? — спросила матушка. — Кажется, вы не слишком хорошего мнения о ней. Она не отвечает ему взаимностью?

— Дорогая моя Кейт, эта женщина не способна любить кого бы то ни было, кроме самой себя. Большинство мужчин считают ее невероятно привлекательной. Она и в самом деле изумительно красива и, пользуясь модным современным выражением, «сексуальна». Если бы я был молод, то не удержался бы от комплиментов. Такие женщины… Впрочем, довольно, оставим этот разговор.

— Что же ваш племянник будет делать со здоровьем, которое вы возвратили ему? По-прежнему растрачивать его?

— Надеюсь, что нет. Не будьте так суровы к бедному мальчику. Я обожаю его и умру от горя, если с ним что-нибудь случится. — Мистер Вилльерс встал. — Не следует заставлять миссис Грейсон ждать. Вы поужинаете со мной завтра, Кейт?

— Если буду свободна.

Когда он ушел, матушка несколько минут сидела неподвижно, погруженная в тревожные размышления. Она была единственным человеком, способным до конца понять Стюарта Вилльерса. Иногда он казался ей очень одиноким, несмотря на весь свой талант и известность. Ему все-таки следовало жениться. Конечно, глупо теперь себя винить, но…

Направляясь к своему кабинету, хирург думал: «Не стоило говорить ей, что Марго Андерсон плакала. Девушка имеет право на свои личные переживания. Милое дитя — честное и бесхитростное! Очень жаль, если Кэри оттолкнул ее… Чертов безумец! Что же заставило его разочароваться в жизни?»

Марго не возвращалась к своему пациенту, пока не закончился ланч. Она уже сожалела о своей вспышке. Неважно, какие оскорбления ей приходится сносить — она всегда должна держать себя в руках.

— Мистер Реннингтон, я должна извиниться перед вами. С моей стороны такая несдержанность была непростительна! — Она повернулась, собираясь уйти, но он взял ее за запястье и удержал.

— Нет, подождите, Марго! — Она попыталась высвободиться, но он крепче сжал пальцы. — Это мне следует просить у вас прощения. Я вел себя отвратительно, вы были совершенно правы, я… — Заметив ее недоверчивый взгляд, он добавил: — Я не надеюсь, что вы когда-нибудь сможете простить меня. Вы относились ко мне, как ангел, а я срывал на вас свое раздражение. Послушайте, — быстро продолжал он, — не надо оправдываться, но когда я пытался быть любезным и вы отвечали мне тем же, казалось, что вы только исполняете свой долг по отношению к больному.

Ну разве могла она сказать: «А я думала, вы пустили в ход все свое обаяние с какой-то дурной целью»?

— Разумеется, я вам неприятен — чего же еще мне было ожидать, — его сожаление прозвучало весьма искренне.

— Я с самого начала пыталась сделать все возможное, чтобы помочь вам, а вы… казалось, вам не нужна моя помощь, — эти слова вырвались у Марго прежде, чем она сумела сдержаться. — Вы ясно показывали, как ненавистно вам все в Сан-Антонио, включая меня!

На мгновение он показался Марго маленьким мальчиком, который пытается оправдаться.

— Я совершил глупость. Вы понятия не имеете о болезни, терзающей меня. Вы верите в колдовство? Неважно, главное, что меня околдовали. Мне кажется, я нашел противоядие и теперь надеюсь, что оно подействует, — на его лице вновь появилось жестокое выражение, но насмешка уже не играла на губах.

— Значит, мы оба виноваты? — тихо проговорила она, удивляясь его неожиданной сердечности. — Сегодня я действительно потеряла всякое терпение, но прошу забыть об этом, если только вы не хотите видеть на моем месте кого-нибудь другого…

— Моя милая, глупая сестричка! — воскликнул Кэри. — Я хочу положить конец войне — провести полное разоружение и дать клятву никогда больше не нападать! А теперь пойдемте на прогулку, как посоветовал доктор.

Марго не стала размышлять над происшедшим примирением, зная только, что, признав свою вину, Кэри проявил истинное великодушие. Шагая позади него по дорожке сада, она улыбалась.

— Вам уже пора возвращаться в палату, — напомнила она.

— Хорошо. Скажите, как долго вы собираетесь пробыть в отпуске?

— Около трех недель. Но если мне надоест путешествовать, я вернусь на Мадейру. Мы с Фенеллой давно уже хотели уехать, однако мистер Вилльерс потребовал, чтобы я ухаживала за вами.

— У вас такое чувство долга, сестра Андерсон!

Она рассмеялась вместе с ним.

— Уверен, вам часто хотелось взбунтоваться.

— Вы же предупредили меня, что будете неблагодарным пациентом, — напомнила она, — так что я приготовилась ко всему.

— Я врал. Я благодарен и вам, и моему хирургу. Старик сильно вырос в моих глазах, он настоящий мастер своего дела!

— Я рада, что вы научились ценить его. Он просто замечательный, — искренне согласилась Марго.

— Давайте присядем, — предложил он, подойдя к скамье. — Я все-таки немного устал.

Скамья была довольно узкой, они сидели, почти касаясь друг друга, и Марго вновь забеспокоилась, вспомнив знаменитое обаяние Кэри, о котором ее предупреждала Фенелла.

— Значит, вы не расстроены, что проведете отпуск в одиночку? — спросил он.

— Ни капли. Конечно, с Фенеллой было бы веселее, но и без нее неплохо.

Марго ощущала в душе странный покой и умиротворение. Ей всегда нравилось гулять в саду, но еще никогда он не казался таким прекрасным, как сегодня. Цветы, ароматы, блеск солнца — можно ли желать большего? Марго прикрыла глаза.

— Вы навестите меня, когда вернетесь?

Выведенная из мечтательной дремоты, она взглянула на Кэри и слегка покраснела.

— О, как любезно с вашей стороны…

— Это не ответ. Да или нет? Я хочу увидеть вас в другой обстановке. Значит, решено: у Рейда в первый вечер после вашего приезда.