Его дерзкая горничная - Кэрол Маринелли Страница 10

— Фу, Алисия. Нехорошо так говорить.

— Я беру свои слова назад.

— Ладно. — Он взял бокал с вином. — Давай постараемся быть вежливыми.

Официант положил ей на колени белую салфетку, но к Данте он не подошел. Алисия никогда не ужинала в таком месте, и ей стало интересно: кладут ли салфетки на колени только женщинам, или просто суровый Данте всем своим видом показывает, что не желает, чтобы к нему прикасались.

Он всегда был таким.

Они молчали, пока им не принесли еду. Спагетти были щедро посыпаны тертым сыром и черным перцем. Алисия чувствовала себя так неловко, как будто ела палочками.

— Итак, — спросил он, — как тебе Милан?

— Нормально.

— Ты часто ездишь между Миланом и Сицилией? — Он сдержанно улыбнулся. — Я мог бы помочь тебе с жильем. У меня отель на востоке…

— Я в Милане не ради тебя, Данте.

— Я пошутил, — сказал он. — Так ты не вернешься на Сицилию?

— Зачем мне туда ехать? — Она не стала рассказывать о Беатриче, потому что не знала, что теперь говорить.

Он спрашивал ее о друзьях и о том, встречается ли она с кем-нибудь.

— Нет. — Алисия слегка покраснела от последнего вопроса потому, что ей было чрезвычайно неудобно обсуждать это.

У нее было много-много свиданий на один раз, но все они заканчивались расставанием. Она даже не целовалась с теми, с кем встречалась.

— На самом деле я недавно рассталась с одним парнем. — Она пожала плечами, думая о последней неудаче. — Ну, мы не сошлись характерами.

Алисия смотрела на оранжевое пламя свечи на столе, а не на Данте. Она наконец признала, что у нее не складывались отношения с мужчинами, потому что ей хотелось быть с Данте.

— Ну, ты, конечно… — Данте колебался, потому что они оба зашли на опасную территорию.

Она скромно сидела и накручивала макароны на вилку, но, по сути, Алисия была как вспышка молнии. И не только в сексе. Она с легкостью бросалась в омут страсти. Тем не менее, он не собирался давать Алисии Доменике советы о том, как вести себя на свиданиях.

— Кто я, Данте?

— Крепкий орешек.

Она грустно рассмеялась.

— Уверена, женщины скажут о тебе то же самое.

— Я имел в виду, тебе явно не нужны временные отношения.

— Откуда тебе знать? — Алисия подняла на него глаза. — Ты забыл сегодняшнее утро?

— Значит, ты бы просто оделась и ушла?

— Я бы хотела сегодня поужинать, — бойко ответила Алисия и указала на свою тарелку. — Но я получила ужин, не переспав с тобой.

Он поднял брови и с трудом промолчал.

— А ты? — спросила она.

— Что?

— У тебя есть кто-нибудь?

— Нет.

— Женщина, с которой я видела тебя в фойе…

— Это вопрос с подвохом?

— Ты не помнишь, о ком я говорю, да? — насмешливо спросила она, осматривая ресторан. — Сейчас для тебя рано. Ты предпочитаешь ночные гулянки и казино.

— Вообще-то нет. — Он покачал головой. — Если честно, то я играю в азартные игры, только, когда работаю. Но я хороший хозяин. Нужно, чтобы инвесторы были довольны.

— Никогда не думала, что ты хочешь кого-то радовать.

Он осторожно передвинул свечу между ними и наклонился вперед. Разозлившись, посмотрел ей прямо в глаза и ткнул пальцем в ее сторону.

— Мы все что-нибудь делаем, чтобы выжить, красавица.

Ей не терпелось схватить его за палец. Или прижать его руку к своему лицу или груди.

Он был таким сильным.

Ей казалось, что его ладони касаются ее рук под столом. Когда он наклонился к ней, она с трудом сдержалась, чтобы его не поцеловать.

— Мой отец не может так жить, поэтому…

Она вздрогнула от этой новости.

— Ты нашел своего отца?

— Он нашел меня, — сказал Данте.

— У тебя есть братья и сестры?

— Сводный брат.

— Он старше или моложе тебя?

— На два года старше. Но на самом деле он ведет себя как избалованный подросток. — Данте закатил глаза и откинулся на бархатном сиденье кабинки. — Будь осторожна со своими желаниями, Алисия. С семьей не все так просто. Ты наверняка собирала обо мне информацию.

— Нет. — Она покачала головой.

— Ну да… — Он не скрывал недоверия.

— Данте, пожалуйста, расскажи, каково наконец встретиться…

— Я не хочу в это вникать.

— Данте, — настаивала она, — не делай этого.

— Чего?

— Что бы ты ни думал обо мне сейчас, вспомни наше прошлое. Мы говорили об этом… мечтали об этом.

— Нет.

— Данте, мы сидели на кладбище или лежали у реки… — У нее перехватило дыхание, когда она вспомнила, какими невинными они были, лежа у реки, как две больших морских звезды, держась за руки и думая о своих родственниках. — Я была с тобой с самого начала. Пожалуйста, скажи, чем это закончилось.

* * *

Данте никогда не обсуждал такие вещи, но знал, какова была ее мечта. Все то время, что они проводили вместе, она предвкушала момент встречи со своими родителями или его встречи с отцом.

Ну, он подыгрывал Алисии, поэтому сейчас расскажет ей немного больше.

— Я не очень доверял ему, — сказал он.

— Ты никому не доверяешь.

— Да, но я пытался. Однако я не умею быть благодарным.

— Я могу себе это представить.

— С самого начала мне приходилось уступать, а меня это не устраивало.

Он отпил вина, и Алисия сделала то же самое. Она отодвинула от себя тарелку с недоеденным блюдом.

— Какие уступки? — спросила она.

— Отец попросил меня взять его фамилию.

— И что? — Алисия пожала плечами. — Я бы взяла фамилию своих родителей не задумываясь. Я была бы счастлива.

Он мрачно улыбнулся.

— Мне было бы неприятно узнать, что ты больше не Алисия Доменика. Итак, мне пришлось стать Данте Риччи.

— Нет. — Алисия нахмурилась, потому что это был не тот человек, который проник в ее самые смелые мечты. — Ты Данте Шинина.

— То же самое я сказал своему отцу, — произнес Данте. — Несмотря на все свои недостатки, моя мать немного заботилась обо мне, по крайней мере в первые годы, и дала мне свою фамилию.

— А какие еще уступки?

— У меня есть старший сводный брат Маттео, а у отца жена Джустина…

— Твоя мачеха?

— Она никогда не станет мне матерью. Тем не менее, она его жена. Моя мать была местной знаменитостью, Алисия.

— О да. Помнишь, я думала, что она пчеловод?

Данте впервые по-настоящему улыбнулся.

Алисия почувствовала себя победительницей.

В детстве она думала, что Данте часто улыбается. Но потом, видя его рядом с другими людьми, она поняла, насколько редка его улыбка.

— А как он объяснил твое