Мишель Селмер - Разборчивый жених Страница 11

– Да, правда, на это ушло несколько лет. В конце концов мы с Анджеликой стали подругами. Выяснилось, что у нас много общего. Мы обе обожали готовить, обе родились в Италии, хотя моя семья жила на севере.

Что ж, этим можно объяснить ее светлые волосы и белую кожу. И это означает, что Тони чистокровный итальянец.

– Жалко, что в вашей жизни не все было гладко, – посочувствовала Люси.

– Если бы Анджелика сразу приняла меня, это стало бы огромной поддержкой. Вот тогда я поклялась, что, если в подобной ситуации окажется кто-нибудь из моих детей, я без колебаний приму нового человека под свое крыло и постараюсь узнать ее или его получше.

– Спасибо.

Люси никогда не считала себя слезливой, но сейчас слезы обожгли ей глаза. Как это приятно – знать, что у тебя есть союзник, тем более что он может оказаться единственным союзником в стане врага. Хорошо бы, если бы примеру Сары последовали остальные Кароселли. Или хотя бы не стали судить ее сразу.

– Ну, поскольку мы с тобой кое-что выяснили, ешь. – Сара подвинула к ней тарелку. – Ты худая как щепка.

Люси почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она старалась питаться регулярно и есть полезные для ребенка продукты. Просто в доме матери еды вдоволь никогда не было, а так как Люси осталась без работы, ей приходилось жить на свои сбережения и быть очень экономной.

– Ничего, я тебя откормлю, – мягко проговорила Сара. – Мы, итальянки, это умеем. Это у нас в крови.

От ее слов, а главное, от тона у Люси снова защипало глаза. Как здорово будет, если кто-то станет ее опекать! И еще хорошо бы подружиться с Сарой. Но за откровенность нужно платить откровенностью. Это значит, что придется рассказать о себе такое, о чем лучше бы умолчать.

Люси хотела, чтобы у ее малыша была большая любящая семья, готовая прийти на помощь по первому зову.

Что ж, она не получила то, чего жаждала ее душа, но с ребенком все будет иначе. Она позаботится об этом.

Какую бы цену ни пришлось заплатить.

Около двух часов пополудни Тони ехал домой. Неожиданно ему позвонил дед. Все в семье знали: если дед назначает аудиенцию, следует немедленно к нему явиться. Вот почему Тони развернул машину и теперь сидел в его кабинете, готовясь выслушать строгое нравоучение. Единственное, в чем он не был уверен, – на какую тему.

Дед сидел в кожаном кресле рядом с окном, выходящим в парк, его тонкие скрюченные пальцы лежали на коленях. Случайный наблюдатель счел бы его безобидным старым джентльменом. Хилым стариком с лукавым блеском в глазах. Но Тони провести было нельзя. Он знал, что у деда сохранился живой и острый как бритва ум, а железная воля позволяла ему по-прежнему быть главой семьи. Может, отцу Тони и его братьям нравилось считать, что они хозяева своей жизни, но это была иллюзия. Что бы в семье ни происходило, за этим всегда стоял дед. Временами Тони недоумевал, как отцу удалось сохранить рассудок, долгие годы находясь под его давлением.

– Итак, женщина, которая расстроила твою свадьбу, носит твоего ребенка? – без раскачки приступил дед к самому главному.

– Да.

– Ты уверен?

– Я доверяю Люси. Она хороший друг.

Дед прищурился:

– Кажется, больше, чем просто друг. Будет мальчик?

– Пока мы не можем сказать наверняка, но Люси считает именно так.

Дед задумчиво кивнул:

– Если она права, ты можешь стать весьма богатым человеком.

– Вообще-то есть одна небольшая проблема, – признался Тони.

Дед склонил голову набок:

– Судя по твоему встревоженному лицу, не такая уж небольшая.

– Люси отказывается выходить за меня замуж.

Дед усмехнулся. Его явно позабавила эта ситуация.

– Она объяснила почему?

– Она не хочет, чтобы все считали, что она забеременела специально.

– А на самом деле?

– Черт, нет. Она не такая, – твердо сказал Тони.

– Эта женщина… она тебя любит?

Почему дед спрашивает? Ведь в условия получения денег не входит любовь.

– Мы просто друзья, – не стал лукавить Тони.

Дед поднял брови:

– Имело место непорочное зачатие?

– Конечно нет. Мы просто… – Тони замялся. О боже милосердный, неужели он в самом деле обсуждает свою интимную жизнь с девяностодвухлетним дедом? – Тебе знакомо понятие «дружеский секс»?

– Я не такой дряхлый, – развеселился дед. – Но в дни моей молодости мы называли это по-другому.

– Ну так вот, мы с Люсей именно такие друзья.

– Иными словами, она достаточно хороша, чтобы спать с ней и сделать ей ребенка, но недостаточно хороша, чтобы жениться на ней?

– Я хочу жениться на Люси. Я предложил ей выйти за меня замуж. Не могу же я ее заставить?

– Ты говорил ей, что любишь ее?

Что именно из понятия «дружеский секс» дед не понял?

– Я сказал, что ради ребенка нам стоит пожениться.

– И она отказалась?

– Не знаю, как ее переубедить, – признался Тони. Может, дед согласится на компромисс, если он пообещает, что у ребенка будет фамилия Кароселли? – Но даже если мы не поженимся, фамилия у ребенка будет моя.

– Ты хочешь выяснить, не изменю ли я свои требования?

– Ты все равно получишь наследника.

– Верно. – Старик умолк, лицо его стало задумчивым. Потом он покачал головой: – Нет, я не могу.

Он мог. Просто не хотел.

– Если ты хочешь получить деньги, то женишься на ней, – безапелляционно заявил дед.

Тони чувствовал, что теряет терпение.

– Как? Она уперлась.

– Ты что-нибудь придумаешь. Я в тебя верю.

Напрасно. Люси так же упряма, как дед.

– Привези ее ко мне, – сказал старик. – Я поговорю с ней.

– Я не думаю…

– Зато я думаю, – отрезал он, пресекая дальнейшее обсуждение. – Привези ее завтра ко мне. В три часа.

Тони не сомневался, что это плохая мысль, однако кивнул:

– Я привезу ее. Только… только обещай, что не станешь на нее наезжать. Ты придерживаешься строгих моральных принципов, но не забывай, какой на дворе год. Не относись к Люси так, как ты отнесся к маме.

Брови деда поползли вверх.

– Ты знаешь, как было дело?

– Конечно. Я был еще слишком мал, чтобы все понимать, но я не был идиотом. Вы с бабушкой ее не одобряли, хотя я не понимал почему. И до сих пор не понимаю. Что такого ужасного она совершила?

Дед посмотрел в окно, избегая его взгляда.

– Есть вещи, которые я не обсуждаю, – отрывисто бросил он. – Ради благополучия семьи.

– Люси и так скверно себя чувствует из-за того, что расстроила мою свадьбу. Я не хочу, чтобы ты на нее давил. Я никому не позволю ее запугать, включая тебя, – отчеканил Тони.

Прежде он никогда не осмеливался повышать голос на деда, однако старик был скорее заинтригован, чем рассержен.

– Вот как? – спросил он.

– Я не хочу проявить к тебе неуважение, но сейчас Люси на моей ответственности.