Жаклин Бэрд - Ювелирная работа Страница 11

– Прости, Элоиза, – вступил Харри. – Не думал, что ты примешь это близко к сердцу. Я и Кэти решили тебе до открытия ничего не говорить, потому что ты была занята организацией приема, – виновато произнес управляющий.

Элоиза перестала понимать, что происходит. Похоже, она стала жертвой предательства со стороны самых близких людей, каковыми со студенческих лет считала Харри и Кэти. И то, что в этом был замешан Маркус Коварис, который вел себя необъяснимо подло, чему она не могла найти достойного объяснения, задело ее больше всего.

– Мы были уверены, что с твоей стороны не будет возражений, – присоединилась к увещеваниям Кэти. – Ты сама сказала, что Маркус Коварис – твой давний друг. Он предложил нам хорошие условия. Мы надеялись, что это станет для тебя приятным сюрпризом в день открытия…

– Хорош сюрприз, ничего не скажешь, – процедила Элоиза.

Она поняла, что опротестовывать что-либо бесполезно, поскольку все бумаги уже подписаны. Да и доводов у нее не было, кроме дурного предчувствия.

– Я заверил Харри, что никоим образом не собираюсь вмешиваться в управление компанией, – обратился к Элоизе Маркус Коварис. – Вот только меня не вполне устраивает название компании. Оно звучит несколько неопределенно. Ну, с чем может ассоциироваться аббревиатура «Кей-эйч-и» в мире моды? Другое дело «Ювелирный дом Элоизы Смит». Звучит элегантно, весомо. И Элоиза как дизайнер имеет на это полное право.

– Но мы вместе выбирали это название для нашей фирмы, – поспешила вмешаться Кэти. – Аббревиатура звучит загадочно, этим и привлекает к себе внимание. Мы и логотип сделали соответственный, и он успешно на нас работает, – возмущенно частила она, оскорбленная неожиданным выпадом нового совладельца.

Теперь все пребывали в подавленном настроении. Все, кроме Маркуса.

– Мы с Харри ответственные родители. Нам бы очень хотелось, но мы не сможем присоединиться к вам за ужином, – сухо проговорила Кэти, которая с трудом сдерживала обиду и негодование.

– Я еду с вами, – сказал Тед, присоединившись к возмущенной чете.

– Тогда ты со мной, – деловито сообщил Элоизе Маркус. – Обещаю незабываемый десерт.

– Спасибо, я поеду в отель с друзьями, – попыталась отказаться женщина, которая хоть и сердилась на коллег за их опрометчивый поступок, но не приветствовала желание Маркуса внести раздор в их многолетние отношения.

– Нет, Элоиза. Ты оставайся с Маркусом. Вам есть что обсудить, – с многозначительным подтекстом проговорила Кэти, которая поддалась на провокацию греческого бизнесмена и, видимо, была настроена на ссору с подругой.

– Предпочитаю решать самостоятельно, если никто из присутствующих не возражает! – резко и отчетливо проговорила Элоиза.

– Я тебя не принуждаю, Элоиза. Но нам действительно необходимо поговорить, – твердо произнес Маркус Коварис.

После всего произошедшего Элоиза решила не присоединяться к своим друзьям и позволила им уйти, надеясь на то, что по здравом размышлении они образумятся.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Маркус, должна сказать прямо, я очень недовольна. Ты вторгаешься в мою жизнь после пяти лет неизвестности, забываешь обо мне после первой же ночи и возвращаешься, когда тебя не ждут. Совершаешь необъяснимые поступки, пытаешься рассорить меня с друзьями и коллегами, с которыми я близка со студенческих лет. И проделываешь это с наиневиннейшим видом. Скажи, что дурного я тебе сделала и когда?

– Просто я хочу вернуть то, что всегда принадлежало мне, – бесхитростно ответил Маркус.

– И что же это? – с саркастической усмешкой осведомилась Элоиза.

– Мы не узнаем, пока не разложим весь пасьянс до конца, – путано ответил Маркус.

– Ты вообще нормальный? – прозаически усомнилась в его адекватности англичанка.

– Не знаю. Но у меня есть колода, которую я волен тасовать, как мне заблагорассудится. И карты говорят, что ты мне должна. И не только деньги. Кстати, твой успешный ювелирный бизнес зиждется на ворованных деньгах. На деньгах, которые должны принадлежать моей семье. Пусть я не обеднел, голубка, но это вопрос принципа.

– Ты ненормальный, Маркус, либо я совсем не понимаю, о чем ты говоришь. Никогда! Повторяю, никогда в жизни я не воровала, – взволнованно проговорила Элоиза Смит, которая, как всякий честный человек, очень болезненно относилась к подобного рода обвинениям.

– Сядь! – прогремел над ее головой голос Маркуса Ковариса, сбросившего маску ироничного джентльмена.

Элоиза открыла рот, собираясь что-то возмущенно возразить. Но он повысил голос вновь:

– И молчи! Сейчас я говорю. – Склонившись над ней, он прошипел: – Меня не обманешь. Мне хорошо известно, что таится под этой личиной невинности, которую ты издавна предъявляешь миру вместо своего истинного лица. И я мог бы долго восторгаться твоим неподражаемым актерским мастерством, если бы твое притворство не погубило мою семью.

– Что за чушь! – воскликнула Элоиза.

– Молчать! – громогласно перебил ее гневный грек. – Ты в первую очередь дочь своей матери – аферистки, какой свет не видывал. Ты мастерски овладела ее приемами и ужимками. Милое личико, опрятная одежка, невинная дружба с пожилыми миллионерами, обещание несбыточных наслаждений, а вместо них – оскудевшие банковские счета жертв. Классические схемы обмана, на которые попадались, попадаются и, несмотря ни на что, будут попадаться престарелые богатеи, верящие, что время их радостей земных еще не прошло.

– По какому праву ты приплетаешь к своим обвинениям мою мать?! – рассвирепела рыжая женщина.

– Умоляю, Элоиза! Довольно этой игры в святое неведение! Никогда не поверю, что бойкая дочурка не знала, чем промышляет мамаша, – ехидно проговорил Маркус.

– Если не замолчишь, я тебе врежу! – пригрозила Элоиза.

– Хорошо… Давай предположим, что ты ничего не знаешь. Я могу объяснить, если ты успокоишься и вернешься на свое место, – указал Маркус рукой на стул.

– Бесполезная трата времени, – уверенно произнесла она.

– Увидишь, что нет… А все дело в том, что, сняв на лето одну из вилл моего дядюшки Тео, твоя очаровательная матушка, то есть сестра, как все мы думали, Хлоя соблазнила преданного семьянина и крутила с ним роман на протяжении всего пребывания на острове под носом у его супруги, которая имела глупость радушно привечать вас в своем доме…

– Ну, это, скорее, оплошность преданного семьянина, нежели моей незамужней матери, – иронически заметила Элоиза, к ярости Маркуса.

– А кто может устоять перед красивой женщиной, которая сама предлагает себя?

– Моя мать не была блудницей, – гневно процедила она.