Сандра Филд - Послушная дочь Страница 11

— В чем дело, Джетро? — услышал он раздраженный голос и вернулся к действительности. Какие у нее волосы. Золотятся и льются. Как коньяк. А смотрит так, словно сейчас запакует его в чемодан и пошлет бандеролью в Сибирь. Нет, эта женщина ему не надоела.

Совсем не надоела.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— В ванной наверняка есть шкафчик с аптечкой. Там должен быть хотя бы йод, — сказал Джетро, миновал узкий коридор и вошел в ванную. Душевая занавеска пестрела огромными цветами — красными и синими, плитка на полу тоже была ярко-красного цвета. Неизвестно почему этот сумасшедший дизайн привел его в восторг.

Какой-то бескомпромиссный цвет. Как Силия, подумал он, изучая полки с косметикой. Шкафчик нашелся в углу под кипой таких же помидорно-красных полотенец.

— Джетро, убирайся из моего дома! — бушевала Силия за его спиной. — Считай, что я никогда не произносила слово «женитьба». У меня бывают затмения! Это самое идиотское из них! Можешь злиться сколько влезет, только убирайся отсюда! И будь так добр, не возвращайся!

— Я не злюсь, Силия, — спокойно ответил он. — Ты одна тут кричишь как резаная. Никуда я не пойду, пока ты не объяснишь, что все это значит. Пошли на кухню, там больше света.

Она внезапно перестала бушевать и прислонилась к стене. Вид у нее был измученный — Джетро вспомнил, что она всю ночь была на дежурстве, и ему стало совестно.

— Слушай, Джетро, я сделала ошибку. Очень серьезную, просто ужасную. Что ты собираешься делать? Заставишь меня каяться? Тебе что, лучше будет от этого?

Она явно не из тех женщин, которые привыкли с милой улыбкой о чем-то просить. Такая мольба в голосе растрогала его, он едва удержался от объятий. Ничего, успеется. С чем, с чем, а с этим торопиться не надо. Вспомни Мерилиз, Элизабет...

— Я хочу, чтобы ты поподробнее объяснила свое предложение.

— Тебя не сдвинешь. Как валун на Пушечном холме, — проворчала Силия и заковыляла на кухню. Плюхнувшись на стул, она подставила щеку солнечным лучам. Губы плотно сжаты, глаза как два буравчика.

— Сиди спокойно! — Вымыв руки, Джетро приложил ей к щеке салфетку с перекисью. Силия заморгала. Кожа гладкая, сливочного оттенка, впадинка под скулой чуть золотится нежными волосками. Длинные темные ресницы, не тронутые тушью.

Грязь въелась довольно глубоко. Джетро бережно обработал рану, глядя, как Силия впивается зубами в нижнюю губу.

— Вот и все. Будет небольшая царапина.

Он открыл тюбик антибиотика, опустился на пол и обработал ей колено. Голубые вены, уходящие к бедрам и выше, будили в нем такие эмоции, что пришлось упереть взгляд в пол.

Его тянуло к ней. Вот и все. После скандала с Мерилиз и ноябрьской поездки в Австрию у него не было женщин. Стоит ли усугублять эту проблему? Обыкновенное чувственное влечение — так проще всего объяснить его неистовое желание покорить эту женщину, сделать ее полностью, неразделимо своей. Все просто, идиот. Не усложняй простые вещи. Ее строптивый характер и необыкновенный голос тут ни при чем. И даже уникальная способность заставать его врасплох.

Никакого секса, сказала она. Неужели поэтому он так злится на нее? Как она может игнорировать это влечение между ними, если сама ему подвержена?

— Теперь рассказывай, — велел он. — Как зовут твоего отца и что с ним случилось?

Силия колебалась — он увидел на ее лице мучительное сомнение.

— На холме ты чуть все глаза не выплакала. Я думаю, ты не часто это делаешь. Значит, фиктивный брак важен для тебя.

— Моего отца зовут Эллис Скотт. — Казалось, ей большого труда стоило разжать губы. — Эллис Скотт III. Старая вашингтонская династия. У него редкая форма лейкемии.

— Замужество со мной — да и с кем угодно — лейкемию не лечит, — мягко сказал Джетро, заканчивая промывать колено.

— Догадываюсь. — Силия вздохнула. — После смерти матери он так опекал меня и следил за каждым шагом, что я едва могла вздохнуть. И при этом был очень холоден. Отстранился от меня. Постоянная холодность и ежеминутный контроль. Это было ужасно. В четырнадцать лет я могла войти в команду по слалому нашего штата, но он не дал мне денег: слишком опасно. Когда я выросла, стала бунтовать. Когда мне было девятнадцать, мы вдрызг разругались. Не общались несколько лет. Два года назад, когда я получила наследство и уже работала здесь, я попыталась восстановить отношения. С тех пор мы виделись несколько раз — без особой теплоты, но все же лучше, чем ничего. Намного лучше.

Да уж, подумал Джетро. Со своим отцом он вообще никак не общался. А мать, пока еще околачивалась в доме, больше интересовалась любовниками, чем своими детьми.

— Понятно. Теперь он хочет, чтобы ты вышла замуж. — Джетро взялся за тюбик с антибиотиком.

— Да, чтобы я была в безопасности и пристроена. Как мой брат — спокойный и респектабельный. Он всегда все делает правильно. — Она еще раз тяжело вздохнула. — Понимаю, это смешно. Но я стала старше и мягче, мой отец умирает... Большой беды не будет, если я выйду замуж на три месяца. Хотя мне лично это не нужно. Отец не прав, я вполне могу сама о себе позаботиться. Но он этого никогда не поймет. Я хочу его успокоить. Понимаешь?

Она тревожно посмотрела на него. Джетро ощутил, что разрывается между душевным порывом и здравым смыслом. Поверь ей, шептал один голос. Посмотри на нее — разве за целый день ты не понял, что она искренна? Все равно надо проверить, настаивал другой. Ты не можешь рисковать такими деньгами, не взвесив все возможности. Да, у нее нежная кожа, великолепные губы и глаза, глядящие прямо в душу. Но что ты знаешь о ней, кроме ее собственных рассказов?

Может, она хочет угодить отцу, чтобы получить наследство. Пауза затягивалась.

— Значит, это будет только видимость брака?

— Никакого секса. Никакого вмешательства в личную жизнь друг друга. Когда он умрет, все кончится. Беспрепятственный развод и отсутствие дальнейших контактов.

Внезапно на него накатило какое-то горькое бешенство. Джетро выпрямился, поднял ее за плечи, поставил на ноги. Обвел взглядом изгибы губ, грудь. Но не поцеловал. Не сейчас.

— Ты уверена? Никакого секса?

— Да!

Слишком демонстративный ответ.

— А если ты во время брака примеришься к кому-нибудь вроде того слизняка, который тебя чуть не изнасиловал?

— Джетро, людей не примеряют! Это не галстук и не обувь! Если у меня и будет с кем-то роман, я должна сначала влюбиться! Это вообще не твое дело.

Понятно. Доктора она не любит — видно невооруженным взглядом.

— Мне нужно подумать до завтра. Утром я вернусь сюда. Ты будешь дома?

— Но на холме ты отказался!