Джеки Браун - Утешительный приз Страница 11

— Разве время от времени не все мы глупеем, когда дело касается женщин? Ну, кроме тебя, конечно. Хотя ты и собираешься жениться на одной из привлекательнейших представительниц Кашакры, тебе никогда не потерять голову из-за женщины. Ты не веришь в любовь. Итак, кто же эта женщина?

Мадэни покрутил свой бокал. Коньяк напомнил ему своим цветом волосы Эмили.

— Ты ее не знаешь. Я сам только что с ней познакомился.

— И при этом она не выходит у тебя из головы и вдохновляет тебя на буйство. — Уголки рта Азима опустились. Он задумался. — Это уже достижение.

— Она представляет собой намного больше того, что видят некоторые люди.

— Включая того идиота?

— Особенно того идиота. — Мадэни фыркнул и осушил свой бокал. — Она была с ним, а он не оценил ее.

Азим поднял свой бокал и выпил все до дна.

— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.

Эмили точно знала, что на следующее утром от матери последует хотя бы один звонок, а скорее, полдюжины звонков.

И точно. Телефон в квартире Эмили зазвонил сразу же, как только она вернулась после изнурительных занятий в спортзале. Взяв трубку, она опустилась на диван:

— Привет, мам.

— О, я так рада слышать твой голос! У тебя все хорошо, дорогая?

Эмили удивилась. Это была какая-то новая тактика.

— А что могло у меня случиться? — спросила она.

— Ну, Рид и Элли сейчас здесь, и Рид упомянул о каком-то неожиданном мужчине, который был вчера в твоей квартире.

Вот загадка и разрешилась.

— Единственным неожиданным мужчиной в моей квартире вчера был Рид. Другой мужчина — это мой клиент.

— Ах, клиент, — разочарованно протянула Миранда.

— А ты что, сожалеешь, что не серийный убийца?

— Не мели глупости, — упрекнула ее мать. — Дело в том, что я просто надеялась… ну, ты знаешь…

— Надеялась на что?

— Что, возможно, ты уже кого-то нашла.

Эмили раздраженно вздохнула:

— Мам, тебе надо как-то определиться. Минуту назад ты боялась, что мужчина, которого Рид встретил вчера в моей квартире, мог причинить мне вред, а сейчас разочарована, что я ни с кем не встречаюсь.

— О, пожалуйста, — обиженно произнесла Миранда. — Извини меня, что твоя мать волнуется за свою дочь. Рид сказал, что мужчина был там рано утром…

— Это было почти в одиннадцать часов, мама. — Эмили фыркнула. — Это считается рано только для Рида. Я уже несколько часов как работала. И это была деловая встреча. Как я уже сказала, Дэн — мой клиент.

— Ах, Дэн?

— Да, Дэн. Вообще говоря, я всех своих клиентов называю по именам.

— Клиент он или не клиент, но Рид сказал, что он как-то ревностно вел себя по отношению к тебе. Рид говорит, что был несколько удивлен тем, что ты позволила ему это.

Эмили вспомнила тот разговор. Ревностно? Нет, она бы не допустила такое. Скорее покровительственно. А против этого она нисколько не возражала.

— Это единственная причина, по которой ты звонишь, мам?

— Нет, — ответила Миранда.

— Я так и думала, — пробормотала Эмили. Не могло же ей настолько повезти!

— Рид сказал, почему зашел к тебе вчера. Он также рассказал о том холодном приеме, который встретила его просьба. — Миранда понизила голос: — Ты очень разочаровала меня, Эмили Джозефина.

Эмили потерла лоб. Ей уже почти тридцать, а мама все еще пытается подчинить ее себе.

— Чем, мама? Тем, что не бросаю все ради того, чтобы быть рядом с Элли? — Она сказала это с сарказмом, но мать приняла все за чистую монету.

— Да.

— У меня много работы.

Это не было полной ложью. При ее бизнесе всегда было чем заняться. Но мать возразила:

— Это просто благовидный предлог, и мы обе знаем это. Зайди хотя бы на пять минут, не только ради Элли, но чтобы погасить слухи.

— Слухи?

— Ты же знаешь свою тетушку Дору. Твоя кузина Сара говорит, что та утверждает, будто ты слишком сломлена из-за потери Рида, чтобы появиться у Элли.

— Ничего подобного!

— Я знаю, — согласилась Миранда, шумно вздохнув. — Я просила Сару так и сказать ей, но тетя Дора уже позвонила по телефону тете Бетти и тете Сэлли. Она сказала им, что у тебя совершенно разбито сердце и поэтому ты вряд ли придешь на сегодняшний девичник.

Эмили стиснула зубы. Она знала, что ею манипулируют. Она знала это! Но если вдруг ее мать говорит правду и ее тетки рассказывают налево и направо сказки о ее горе, она должна появиться там!

— Я могу прийти только на час.

— Отлично!

Эмили мысленно видела, как ее мать потирает руки от ликования. Миранда и Элли добились своего. Снова.

— Увидимся с тобой сегодня, дорогая. Да, и поскольку платья подружек невесты будут персикового цвета, будет очень мило, если все участницы сегодняшнего девичника наденут что-то в той же гамме.

ГЛАВА 5

Эмили выбрала красный цвет. Глубокий вырез платья был не слишком уместен в дневное воскресное время, тем более на девичнике. Но ей было все равно. Она присовокупила к своему наряду убийственные лодочки и решительный настрой.

«Раз меня жалеют из-за разрыва с Ридом и из-за его помолвки с моей младшей сестрой, я появлюсь в этом платье, которое, черт возьми, очень мне идет!» — решила Эмили и подвела черным карандашом глаза. Окончательный штрих внесла помада того же пламенеющего цвета, что и платье. Да, это было вызывающе, но она не станет полностью поддаваться манипуляциям своей матери!

Миранда поджала губы, когда Эмили появилась на пороге их семейного двухэтажного дома в Бруклине. Все гости, включая всех тетушек и двоюродных сестер, а также всех подруг Элли, собрались в гостиной. Ее мама вскочила со своего места рядом с Элли и бросилась к Эмили.

— Это совсем не персиковый цвет, — прошипела она, делая вид, что целует дочь в щеку.

— Нет, не персиковый.

Следом подошла Элли, напоминающая что-то кондитерское в своем белом открытом платье без рукавов и с широким поясом персикового цвета. Светлые волосы обрамляли лицо с пухлыми блестящими губками.

Эмили услышала однажды, как их отец сказал, что если Элли была способна парализовать уличное движение, то Эмили больше подошло бы раздавать повестки в суд за нарушение дорожных правил. И в устах Дэрина Мерита это прозвучало отнюдь не комплиментом.

— О, Эм! — воскликнула Элли, обнимая сестру. — Ты так порадовала меня! Твое присутствие здесь — самый лучший подарок.

Эти слова были произнесены настолько громко, чтобы все, кто находился в дальнем конце комнаты, могли услышать их без всякого напряжения. Почти немедленно послышался ропот. Эмили не могла расслышать, что говорили гости, но их взгляды, полные сочувствия, были многозначительны и понятны без всяких слов.