Сандра Мэй - Дети любви Страница 11

5

Настроение уже перевалило нулевую отметку и сейчас двигалось по минусовой шкале в сторону бесконечности. Дик мрачно топил бумажный зонтик в ядовито-малиновом коктейле «за счет заведения» и думал о том, что зря он в это ввязался. Одно дело – работать в газете, принадлежащей Чико, и совсем другое – разбираться с его подружками. Почему-то в голове у Дика крутилось определение «сутенер» – и это раздражало.

А еще раздражало то, что кареглазая, золотоволосая, невинная, как сама Невинность, Мэгги Стар спит с Чико. Хорошо, спала. И он целовал ее, обнимал хрупкие плечи, лежал с ней в постели, трахал ее, черт побери! И с коралловых этих губок срывались блаженные стоны и наверняка какая-нибудь пошлость типа «Возьми меня! Войди в меня!». Дика передернуло, и он торопливо глотнул коктейль.

В этот момент вспыхнули софиты, и Мэгги Стар застыла посреди маленькой сцены в самой нелепой позе, которую только можно предположить. Дик аж поперхнулся. Практически обнаженная, красная, как помидор, ноги колесом, носками внутрь и подламываются… Парой секунд позже звезда стриптиза заполошно ахнула, прикрылась своим роскошным веером и стремительно присела на корточки – в последний раз Дик видел подобную картину (исключая веер) во время летних каникул в колледже, когда они с ребятами играли в пляжный волейбол и закинули мяч в кусты. Искать его выпало Дику, и он вломился в эти самые кусты, а там переодевалась в сухое дородная толстуха лет сорока пяти. От неожиданности и смущения Дик замер и стоял столбом, а тетка вот точно так же пыталась прикрыться, приседала и верещала. Было, помнится, смешно, стыдно и немножко противно…

Но звезда стриптиза! Мэгги Стар, в которую после ее выступления влюбился сам Чико Пирелли!

Да она же еле стоит на этих каблуках! Может, это такая постановочная находка, и сейчас Мэгги начнет перевоплощаться в секс-диву?

Не начала. Уползла за кулисы на четвереньках. Возле сцены бушевала злобная мегера, на восемьдесят процентов состоящая из силикона, фарфора и пластика – хозяйка клуба Бренда Равалло, которую злые языки давно окрестили «Хренба Давалло». Бренда была одновременно нимфоманкой и лесбиянкой, так что здешним красоткам жилось несладко.

Дик обернулся на вежливое покашливание. Бармен протягивал ему телефонную трубку и прям-таки светился от услужливости.

– Вас-с-с…

– Спасибо. Я вас внимательно алё!

– Она в клубе?

– Ой, мистер Пирелли, как я рад вас слышать…

– Ты ее нашел, клоун?

– Не уверен…

– Я буду через полчаса.

– А-ха…

– Она должна появиться, если не сбежала из города, а если сбежала…

– Дай угадаю. То в клубе не появится?

– А если сбежала, то ты мне ее найдешь.

– Не могу, я помолвлен с Натти.

– Дик, я зол.

– А я как зол! Натти сделала мне предложение, я был вынужден согласиться, потому что она – мой босс…

– Дик!

– Хорошо, хорошо, она мой номинальный босс, а ты – самый главный, но теперь, как честный человек, я не могу бегать за твоей невестой, потому что моя рассердится…

– Дик?

– А-ха?

– Я буду через полчаса.

Дик Манкузо с трудом удержался от соблазна запустить трубкой в стену, подошел к стойке и аккуратно вернул аппарат на базу. Повернулся – и оцепенел. За портьерой возле сцены маячила Мэгги Стар, несчастная, голая и чумазая. Она яростно махала ему веером, одновременно пытаясь прикрыться тяжелым бархатом. Дик украдкой огляделся по сторонам и независимой походкой двинулся по залу – типа, он тут гуляет.

Глядя в другую сторону, он кротко поинтересовался:

– Что это было? Аллегория «Невинность в сетях порока»? Пластический этюд «Тело – в массы, честь – никому»? И почему вы шипите?

– Дик, пожалуйста!

Насмешник и клоун, Дик Манкузо вырос в не самом благополучном районе среди не самых успешных людей. И будучи ХОРОШИМ клоуном и насмешником, прекрасно умел различать фальшь – и настоящий страх. Мэгги Стар, стриптизерша, не умеющая держаться на сцене и стесняющаяся своей наготы, действительно была до смерти напугана. И очень красива.

– Что нужно сделать?

– Подгоните свой мотоцикл к черному входу, это в переулке. Мне нужно бежать отсюда. Немедленно! Я не справлюсь одна.

– Тайны все, тайны… Ладно, не тряситесь так, сделаю. Но взамен – вы мне расскажете все подробно. Не сейчас. Потом.

– Хорошо. Все, что скажете.

– Все?

– Дик, ради бога!

Ну не разговаривают так девчонки из стрип-бара! Дик аж застонал мысленно, ощущая профессиональный зуд любопытства. Не складывалась картинка, не решалась загадка. А Дик Манкузо ненавидел недорешенные кроссворды и недоделанные дела.

Пейдж ждала ее в туалете, куря и стряхивая пепел вокруг себя. Морин влетела вихрем, содрала с себя блестящие трусики, запрыгала босиком по холодному кафелю, натягивая джинсы прямо на голое тело. Пейдж едва не проглотила сигарету, торопливо подставила пуловер. Потом в переулке раздался треск мотоцикла, и Пейдж невольно глянула в грязноватое стекло. В этот момент в коридоре зазвенел голос Бренды:

– Где эта сучка?! Я ей сейчас устрою!

Морин птицей взмыла на подоконник, навалилась на раму. Пейдж взвыла, в панике не находя нужных слов:

– Эй! Это же никакой не педик! То есть никакой не импресарио!

– Потом, Пейдж, потом! Спасибо тебе!

– Да ведь это же…

– Пейдж, помоги, она не открывается!

– Ах ты ж… Ты хоть знаешь, кто этот парень?!

– Он мне поможет! Пошло! Все, я побежала.

– Да ведь это же…

Морин неловко спрыгнула с карниза, хромая, подбежала к мотоциклу, вскочила позади парня в кожаной куртке. Обвила его руками за талию, прижалась, что-то крикнула – мотоцикл взревел, рванул с места.

Пейдж бессильно опустилась на кафельный пол и с большим чувством выругалась словами, которых не знает ни один учитель словесности. Потом пожала шоколадными плечами:

– Неужели он искал Мэг не для того, чтобы сдать Бешеному? Может, и правда решил податься в импресарио? Черт, а кто же в таком случае объяснит Бешеному, что это вовсе не та девушка, которой он должен оторвать голову? Проклятые мафиози! Клянусь, лучше уж выбирать мэра среди черных братьев…

Они проехали практически весь город, и только в старом, заросшем древними ясенями районе Дик немного сбросил скорость, а вскоре и затормозил. Морин с трудом разомкнула судорожно сжатые руки и тяжело сползла с мотоцикла.

Прямо перед ними был бар. Обычный небольшой бар, с симпатичными занавесками на чисто вымытых окнах, медным колокольчиком на двери и симпатичной вывеской. Замысловато изогнувшись, изумрудно-золотистый дракончик сжимал в передних лапах рыцарский щит с надписью «Под зеленым драконом».