Кэрри Томас - Заложники любви Страница 11

— Он любит друзей. — Подошедший Хэмфри обнял Дэниела. — Привет, счастливчик! Могу я сказать твоей жене, что при взгляде на нее захватывает дух и пропадает дар речи? Сегодня она особенно хороша.

— Я всегда хороша, — не стала скромничать Тереза. — Пойду взгляну, все ли готово.

В церкви сияли свечи, на видном месте стояла серебряная купель со святой водой. Викарий в парадном облачении был готов к совершению обряда. Он пригласил всех войти.

Анна на вытянутых руках торжественно несла Тимоти, который вел себя на удивление тихо. Он сосредоточенно посапывал, не спуская голубых глаз с лица крестной матери. Все мысли о прошлом, о Гарольде, о людях, идущих за ней, вылетели из головы Анны. Она думала только о маленьком мальчике на ее руках и о том, как достойно выдержать до конца роль крестной матери. Ее руки слегка дрожали, и двое мужчин — Хэмфри Милтон и Джон Корнуэлл — подошли к Анне поближе и с двух сторон поддерживали ее под локти.

Когда малыша опустили в купель, он вопреки опасениям Анны не заплакал, а довольно заулыбался. Анна прижала ребенка к себе, Тереза перекрестила сына, и церемония закончилась. Довольные родственники вышли из церкви, сфотографировались на память и поехали домой.

В столовой стараниями Дженни и приглашенной для такого случая молоденькой помощницы был уже накрыт стол и украшен цветами. На фарфоровых старинных блюдах были красиво разложены тонкие ломтики ветчины, колбас нескольких сортов, запеченного домашнего мяса; отдельно лежали традиционный сыр, копченая и соленая рыба.

Пока гости усаживались за стол, Гарольд улучил минутку и отвел Анну в сторону. Она, приятно взволнованная его прикосновением, старалась тем не менее держаться спокойно и непринужденно.

— Тебя надо кому-нибудь представить? — небрежно спросила Анна.

— Не беспокойся, Дэниел меня со всеми познакомил. — Гарольд пристально посмотрел на нее. — В шляпе ты казалась доброй волшебницей из сказки.

— Ты, конечно, преувеличиваешь, но мне это нравится, — стараясь не краснеть, проронила Анна.

— Тебе очень идут распущенные волосы. Ходи так всегда!

— И ты туда же! Это хорошо в восемнадцать, Гарольд, а я уже давно вышла из этого возраста.

Гарольд, усмехнувшись, погладил сияющие золотом волосы Анны.

— Невероятно красивые. Даже соблазнительнее, чем у Венеры!

— Какими словами вам удалось смутить это очаровательное создание? — спросил подошедший Джон Корнуэлл. — Грешно заставлять краснеть столь милое существо.

— Гарольд слишком щедр на комплименты, — проворчала Анна.

— Что бы он ни сказал, он прав. — Джон восхищенно разглядывал ее. — Все Ролтоны по-своему удивительно красивы. Теперь мне понятно, почему Тереза отчаянно влюбилась в Дэниела.

— Даже дети в их семье словно сошли с рекламных снимков, — подхватил Гарольд. — Малыш Тимоти очарователен!

— Дорогие крестные, — Джон позволил себе положить руку на плечо Анны, — раз уж мы собрались возле главной феи, могу я узнать, когда следует вручать подарки юному Ролтону?

— По правилам это полагается делать сразу после того, как разрежут праздничный пирог и выпьют первый бокал шампанского за здоровье младенца, — не замедлила сообщить Анна.

— Кстати, Энни, что тебе принести выпить?

— Какую-нибудь водичку.

— О, это неинтересно! Ты должна выпить шампанское в честь твоего крестника, — запротестовал Гарольд.

— Но не сейчас, — решительно отказалась Анна.

Гарольд отправился за лимонадом для Анны.

— Вы настолько не любите спиртное? — удивился Джон. — Легкое вино приятно оживляет беседу.

— Я не всегда отказываюсь. Просто сейчас я боюсь отвлечься и сделать какую-нибудь ошибку в распорядке праздника. Потом я, конечно, выпью шампанского, и, возможно, не один бокал. — Анна с улыбкой обратилась к подошедшему Хэмфри Милтону: — Я обязательно попробую ваши коллекционные вина. Я вам завидую, вы уже вручили подарок, а нам это еще предстоит. Кто знает, угодим ли мы.

— В вашем вкусе я не сомневаюсь, — убежденно сказал Хэмфри.

— Я дарю Тимоти серебряную ложку и фляжку для коньяка. А когда ему исполнится восемнадцать, попрошу вас налить туда самый лучший напиток.

— Для вас я готов на все. — Хэмфри поклонился. — В счастливый час я родился, если мои друзья будут со мной так долго. Счастливый день сегодня, он подарил мне приятную возможность поговорить с вами. В другое время мне вряд ли бы это удалось.

— Позволю себе некоторую вольность, — прервал его Джон, — обратиться к вам с нескромным вопросом. Что послужило причиной вашей недавней ссоры с Дэниелом?

— О! Это уже забыто. Мы с ним ухаживали за одной и той же девушкой. Глупо было с моей стороны упорствовать. Потом Дэниел встретил Терезу и больше ни о ком не мог думать. Вот и все.

— В любом случае Дэниел не стал бы долго сердиться. Он очень не любит ссориться, — вставила Анна. — Прошу прощения, мне пора заниматься делом. Извини, — сказала она вернувшемуся Гарольду, — я выпью лимонад позже. Спасибо за заботу.

— Как дела? Гарольд не приглашал тебя больше? — тихо спросил Грег Анну. — Мне кажется, он настроен на более серьезные, а не просто дружеские отношения.

— Зря он надеется, — уверенно ответила Анна.

Праздничный обед прошел великолепно. За столом много смеялись, шутили, произносили веселые и мудрые тосты в честь Тимоти. После того как был съеден пирог, испеченный специально к крестинам, началась церемония вручения подарков.

Первой как крестная мать вручала подарок Анна.

— Неплохой выбор, — Джекоб похлопал дочь по плечу, — у тебя есть вкус.

— Я не решился покупать подарок в магазине Дэниела, — Хэмфри Милтон сокрушенно вздохнул, — мне это казалось неудобным. Но, надеюсь, эти вещи стоящие.

Дэниел поспешил заверить друга, что серебряные чаши — прекрасный подарок, и тут же пошутил:

— Держу пари, ты за них переплатил.

— Если вещь мне нравится, я не постою за ценой, — с достоинством ответил Хэмфри.

Джон Корнуэлл поцеловал руку Терезе и вручил ей большую коробку.

— Как же сложно, моя дорогая, найти подарок для ребенка. Сначала я носился с идеей купить картину современного художника, но не рискнул. Поэтому я сделал традиционный и безопасный выбор. Порадуйся этому, милый малыш, — он притронулся наманикюренными пальцами к пухлой щечке, — и вырастай таким же милым, как твоя мать.

Тереза заметила пушистое ухо, торчащее из коробки, и удивленно подняла глаза на Джона. Кое-кто из гостей тоже недоуменно смотрел на мохнатого медвежонка, которого Дэниел вытащил из коробки.