Инга Берристер - Милая моя... Страница 11

Может быть, стоит все-таки признаться Энн и спросить ее совета? – подумала она, но в это время в комнату ворвались Сузан с Люси и жадными взглядами уставились на стол.

– Послушайте, дети, вы же знаете, что вам приготовили особый ужин. Вы же обещали хорошо себя вести и сидеть наверху.

– Ладно, ладно. А я буду спать сегодня в комнате Люси, правда? Только, чур, не на верхней кровати, ведь я старшая, – с важным видом заявила Сузан. – И мне еще надо помочь Люси решить, как папа будет отделывать ее спальню.

Трейси бросила на Энн смущенный взгляд.

– Извините, – сказала она. – Я объясню Люси, что ей не стоит на это рассчитывать.

– Как не стоит! Том обязательно это сделает, – безапелляционным тоном заявила Энн. – А мы с вами распишем стены.

– Вы и так столько помогали мне, – запротестовала Трейси. – Я чувствую себя…

– Перестаньте, – прервала ее подруга. – Разве не в этом состоит смысл жизни? Помогать окружающим, творить добро… Кроме того, компания Люси полезна для Сузан. Она единственная девочка в семье, к тому же самая младшая, и может стать слишком зависимой от старших братьев. Я очень довольна, что она вылезла из своей раковины и старается опекать Люси, – рассмеялась Энн. – А теперь, когда до прихода гостей осталось еще минут десять, я предлагаю выпить по стаканчику вина…

Не то от выпитого вина, не то от тепла и доброжелательности, которые исходили от собравшихся вокруг нее людей, но час спустя Трейси чувствовала себя на верху блаженства.

Все отпускали ей комплименты, предлагали помощь и поддержку. Оформление витрины одобрили, закуски съели, вино выпили. Корреспондентка местной газеты обещала написать о ней статью, добавив, что непременно приведет к ней двух своих дочерей.

– Они сейчас в таком возрасте, что испытывают настоящее отвращение к вещам, которые нравятся мне, – призналась она. – Поэтому придется пойти на сделку – уговорить их согласиться на практичную, подходящую для школы обувь, а в придачу купить что-то более приемлемое для них.

– Мне кажется, у меня есть как раз то, что нужно, – заверила ее Трейси, мысленно переворошив свой товар.

Ей казалось, что гости пробудут не более часа, но пока желания уйти никто не выказывал, и она порадовалась, что по совету Энн купила несколько лишних бутылок вина.

Полностью поглощенная обязанностями хозяйки и волнениями по поводу перспектив своего бизнеса, Трейси совершенно не замечала, насколько сама привлекает взгляды мужчин.

Многие, однако, обратили на это внимание, но все женщины с одобрением отметили, что, хотя хозяйка чрезвычайно привлекательна, да еще имеет великолепную фигуру, она явно не собирается спекулировать своей внешностью и, по всей видимости, вообще предпочитает женское общество. Каждая про себя решила, что готова принять ее в своем доме, хотя поначалу у них были некоторые опасения: все-таки Трейси была незамужней двадцатидевятилетней женщиной с десятилетней дочерью на руках.

В жизни каждый может ошибиться, таково было общее мнение. А многие из присутствующих на презентации магазина мужчин, решившие было, что она относится к разряду женщин, склонных к веселому времяпрепровождению, вскоре поняли всю тщетность своих надежд.

Единственно, кто не показался на презентации, так это Николас, что в сложившихся обстоятельствах едва ли было удивительно. Он, естественно, не желал подливать масла в огонь своим присутствием, и Трейси испытывала от этого явное облегчение. Вдруг какое-то шестое чувство заставило ее поднять голову.

Дверь магазина открылась, и в нее вошли трое.

При виде миниатюрной фигуры Клариссы, стоящей между мужем и сводным братом, у Трейси словно кровь застыла в жилах. Женщина крепко держала под руки своих спутников и, капризно нахмурясь, громко произнесла:

– Честное слово, Ник, совершенно не понимаю, зачем ты настоял, чтобы мы пришли сюда. Бедный Джеймс умрет со скуки. Что может быть интересного в каком-то убогом обувном магазинчике.

Воцарилось молчание, но вместо того чтобы смутиться, Трейси почувствовала прилив холодной ярости.

– Николас, – спокойно сказала она, выступая вперед, чтобы поприветствовать его. – Неужели вы решились привести свою жену…

Ее тон явно указывал на то, что присутствие Клариссы не слишком приветствуется здесь, и лицо блондинки покраснело от гнева.

– Трейси, позволь тебе представить. Это Джеймс…

– Знаю, я уже встречалась с вашим шурином, – прервала его Трейси, намеренно поворачиваясь к Джеймсу спиной. – Боюсь, что еды уже не осталось, но мы можем выпить по бокалу вина.

И опять ее тон говорил о том, что ей безразлично, насколько обиженными или оскорбленными почувствовали себя новоприбывшие гости.

– Пойдем, Ник! – тонким визгливым голосом воскликнула взбешенная Кларисса. – Не желаю здесь оставаться! Что за ужасное сборище, – добавила она, зло глядя на Трейси.

Николас покраснел, но не отступил.

– Можешь идти, если хочешь, дорогая, – спокойно предложил он. – А мне, я думаю, надо остаться. В конце концов, Трейси моя клиентка.

У Трейси перехватило дыхание, она тут же поняла, чего добивается Николас, и очень пожалела, что он не выбрал кого-нибудь другого для возбуждения ревности Клариссы.

Вспыхнув от негодования, Трейси бросила на него возмущенный взгляд, но вставший между ними Джеймс холодно проговорил:

– Если уж мы здесь, с нашей стороны будет просто неприличным не ознакомиться с товарами мисс Картер.

Трейси понимала, что он намеренно издевается над ней. Она чувствовала, как вспыхнули румянцем ее щеки под пристальным взглядом, которым Джеймс окинул ее. Кларисса немедленно отозвалась:

– Сомневаюсь, чтобы она могла предложить нечто, способное заинтересовать тебя, дорогой. Джеймс привык иметь только самое лучшее… – желчно добавила она.

Трейси смотрела на блондинку, чуть не трясясь от гнева. Она чувствовала интерес стоящих за ее спиной людей и была рада хотя бы тому, что те не слышали этого разговора.

– Неужели? Вы меня просто поражаете. – К ее крайнему удовольствию, Кларисса от удивления даже рот открыла.

Избалованная сестра Джеймса Уоррена явно не рассчитывала получить отпор. Она так привыкла использовать своего брата в качестве щита – или тарана, – что не сомневалась в своей полной безнаказанности.

– Николас, не нальете ли вы себе вина сами, – сдержанно предложила Трейси. – Я должна присоединиться к другим гостям.

Она уже повернулась, но Николас, взяв за руку, остановил ее.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, – сказал он тихо, но не настолько, чтобы жена и шурин не смогли услышать.

Разозленная до предела Трейси стряхнула его руку и прошипела: