Ульяна Соболева - Джокер Страница 12

Умные статьи, беседы с психологом, мастурбация в ванной, как метод найти, что именно нравится мне – и ничего, даже отдаленно похожего на наслаждение. Потом я привыкла, научилась играть удовольствие, если хотелось секса или не хотелось обижать очередного партнера, с которым я искала то, что так воспевали буквально на каждом углу. Только желание ослабевало с каждым годом. Я теряла интерес к самому процессу, а иногда даже боялась его, потому что, как только закрывала глаза – начинала слышать потрескивание огня.

Кроме Нины, никто об этом не знал.

  И сейчас… пока я читала ее переписку с Джокером, со мной что-то происходило…Запретный мир утонченных развлечений, где стираются границы дозволенного. Тематические группы, картинки, видео. Её аккаунт был ими завален. Никогда не догадывалась, что ей может такое нравиться, но ей нравилось. Ей не просто нравилось, а она жила этим и уже долгое время. Задолго до Джокера.

Я не знаю, как он это понял…но он понял. Прочувствовал её, наверное. А я, пока читала, прочувствовала себя. Буквально с первого слова. Его первого слова. Тот, кто считает, что любовь начинается с первого взгляда, ошибается. Она начинается со слов. Она зарождается в интонациях. Как бы ни любовались глаза, но сказанное может перечеркнуть любой момент очарования и притяжения… а словами… словами можно строить империи, ломать их, сводить с ума, убивать и… любить. Словами можно грязно трахать и нежно прикасаться. Они даже имеют свои оттенки.

Я вспоминала, как смеялась над ней, над её новым увлечением, как отпускала колкие шуточки и вертела пальцем у виска… Просто я тогда не знала ЕГО. Я вообще ничего в этой жизни не знала. Жила в своем узком мирке из страхов и стереотипов.

  Сама не заметила, как при каждом удобном случае открываю её переписку с ним, и весь окружающий мир исчезает вокруг. Нет, он не писал ей стихи, он не был романтиком. Всё намного хуже и сложнее - он просто совращал и соблазнял, тонко играл с каждой гранью ее сознания… и постепенно мне начало казаться, что там, на ее месте, я сама. Это меня заставляют краснеть и ерзать на стуле, это мне пишут непристойности и это мной управляют, как марионеткой, умело играя на моих слабостях и страхах.

   Вначале мне было весело, как и Нине. Она заигрывала с ним, флиртовала, кокетничала, она играючи выполняла его задания, а он затягивал её в какой-то непередаваемый виртуальный мир, где она могла быть кем угодно, и он умело манипулировал ею.

Вам когда-нибудь дарили мечту? Именно мечту? Ту самую, которую не купить за деньги, не достигнуть какими-то усилиями, не достать руками? А он ей дарил. Он вымащивал для неё неповторимый мир, где она могла все, где она была всем и никем одновременно. Его никем. Его игрушкой. Я не видела раньше ничего подобного, не подозревала, что так может быть…что человек по ту сторону монитора может заставить испытывать эмоции, а он заставлял, и я ловила себя на том, что погружаюсь в эту игру наравне с Ниной, которая увязла в нем настолько, что через время я поняла – это уже давно не просто переписка. Она утонула и не хотела выплывать на поверхность, и в какой-то мере я тоже вместе с ней. Только если её он раскрывал с каждым днем все больше и больше, то сам не раскрылся совершенно. Джокер её подавлял, полностью отбирая контроль и втягивая туда, где, казалось, нежной и милой Нине не было места вовсе. Нежной и милой? Черта с два! Он вытащил наружу все ее пороки, все ее грязные мысли желания, каждую сторону ее тьмы и взращивал их, как любимого ребенка, иногда наказывая, а иногда поощряя.

{«Ну ты же плохая девочка? Не разочаровывай меня! Ты же хотела это сделать. Хотела, я знаю. И ты сделала. Тебе понравилось чувствовать свою власть над кем-то?

- Понравилось - не то слово. Я была кем-то другим. Я была той самой маской, которую на себя надела.

- Нет, Харли, ты была сама собой. В маске ты сделала то, что не отважилась бы сделать без нее, но это и была ты. Настоящая.

- А ты? Ты настоящий? В этой маске.

- Я настоящий всегда. Потому что я всегда в маске. Я могу позволить себе такую роскошь – не снимать её»}.

  Самым ужасным моментом для меня в этом во всем оказалось то, что через какое-то время перестает иметь значение, кто же там на самом деле. Человек для вас плотно срастается с тем образом, который нарисовал. С его аватаркой, с его статусами и высказываниями о жизни.

  Я помнила, что Нина мне говорила об отношениях с ним, помнила этот лихорадочный блеск в глазах и бесконтрольное восхищение. Но я даже представить не могла, что именно он с ней делал, пока не дошла до их первого секса, к которому он вел её не один месяц и который поверг меня в состояние шока.

Он ее имел в полном смысле этого слова, он так ее имел, что я не верила, что такое может быть на самом деле. И я впервые возбудилась сама. Эмоционально буквально наэлектризовалась.

Помню, как закрыла тогда страничку с перепиской и пошла на кухню выпить ледяной воды, чтобы остыть. Я решила, что больше не хочу лезть в её личное. Не имею право так бесцеремонно. Но уже вечером я снова была там… в их собственном мире и жадно читала каждую строчку, чувствуя, как учащается собственное дыхание, как тянет низ живота каждый раз, когда Джокер вовлекал Нину в очередной раунд дикого сумасшествия.

Это повторялось снова и снова, все сильнее, я читала ее ответы, сбивчивые с ошибками, пропущенными буквами и понимала, что подглядываю в замочную скважину за женщиной, которую связывают, ставят на колени, поливают воском и стегают плетью, а она умоляет своего мучителя не останавливаться. Она шлет ему откровенные фото и видео, она выполняет его приказы беспрекословно. Было в этом что-то больное, одержимое и темное. Отталкивало и влекло одновременно. И я с содроганием понимала, что хочу быть ею… Хочу надеть такую же маску и попробовать быть настоящей.

  Джокер втягивал её в мир порочных фантазий все глубже и глубже, а я читала и понимала, что сама сжимаю колени от возбуждения, когда он вдруг посреди переписки говорил ей, что хотел бы прямо сейчас поставить её на колени и отыметь в рот. Так просто, как если бы уже сделал это. Теперь я вспоминала, как она вдруг исчезала посреди рабочего дня, как подолгу не выходила из уборной, а потом ссылалась на несварение желудка. Было время, что я даже подозревала её в употреблении наркотиков. И в какой-то мере была права – у нее появился свой наркотик, и она передала его мне. По наследству.

  Они сближались, как сближаются люди в реальной жизни. Уже не ограничивались соцсетью, перешли на общение через мессенджеры.

   Может быть, я бы и прекратила читать, если бы не наткнулась на одну из записей, которая шла следом после обычного разговора, в котором они попрощались около четырех часов утра.