Кейтлин Крюс - Скандальная наследница Страница 12

— Только очень необычный человек может проснуться однажды утром и ни с того ни с сего решить изменить свою жизнь. — Ларисса осторожно подбирала слова, но все равно не смогла оградить себя от охвативших ее неприятных чувств. — Я подозреваю, что всем переменам в человеке предшествует какое-то потрясение. Зачем рисковать просто так? Это слишком болезненно. — Она задумчиво прожевала еще немного пасты. — И, разумеется, никто не поддерживает эти перемены в тебе. Все, кто тебя окружают, лезут из кожи вон, чтобы удержать тебя в рамках, в которые они тебя поместили. Они боятся того, что произойдет, если ты от них освободишься. Никто не меняется, если этого можно избежать.

Какое-то время Джек пристально изучал ее, затем перевел разговор на другую тему, и напряжение исчезло. Он рассказал ей об острове, о том, как мальчишкой проводил здесь летние каникулы. До конца ужина они говорили о разных безобидных вещах. Затем Ларисса взяла со стола грязные тарелки и отнесла их в раковину. Повернувшись, она обнаружила, что Джек стоит у нее за спиной. Подавшись вперед, он оперся руками о края мойки по обе стороны от нее.

Ларисса знала, что должна что-то сделать. Попытаться оттолкнуть его или, на худой конец, закричать. Вместо этого она продолжала неподвижно стоять и смотреть на него, пока кровь в ее жилах превращалась в расплавленный огонь.

— Ты изменилась, Ларисса? — мягко спросил он. Его губы улыбались, но глаза оставались серьезными. — Не это ли ты пытаешься мне сказать?

Все ее страхи и опасения тут же вернулись. Как она могла забыть о том, какую большую опасность для нее представляет этот мужчина? Наверное, все дело в домашней атмосфере, которая пробудила воспоминания о счастливых днях, проведенных в Провансе.

— Я не утверждаю, что я изменилась, — ответила она с притворным спокойствием, наклонив голову набок. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-нибудь, сделав подобное высокопарное заявление, не доказал вскоре после этого, что он совсем не изменился?

— Нет, — ответил Джек, глядя на ее губы. — Но не каждый заходит так далеко, как ты, правда?

Какая-то ее часть хотела возненавидеть его за эти жестокие слова. Она в очередной раз спросила себя, как можно было опустить защитные барьеры и позволить ему причинить ей боль. Она ожидала от него лучшего, и это было ошибкой. Неужели она никогда не научится быть с ним осторожной?

— Конечно нет, — ответила Ларисса. — Я воплощение испорченности. Спасибо, что напомнил.

Почему она чувствует себя так, словно ее защитные барьеры разрушены? Неужели оказалось достаточно всего одного ужина с Джеком, чтобы она потеряла голову? Ведь нельзя даже сказать, что он был к ней добр. Он просто не осыпал ее оскорблениями, поскольку она его гостья. Неужели она настолько слаба?

Это так, раз она позволила Джеку внушить ей ложное чувство безопасности и пробудить в ней определенные воспоминания и чувства. Раз под их воздействием поверила в глупые фантазии.

Разве не от этого она убежала пять лет назад? Разве она уже тогда не знала, какую опасность представляет для нее этот мужчина? Разве не тот безумный уик-энд с Джеком подтолкнул ее к помолвке с Тео, к которому она не испытывала никаких чувств?

— Почему я хочу верить всему тому, что ты сейчас говоришь, Ларисса? — Его шепот был похож на нежное прикосновение, от которого по ее телу разлилась сладкая истома. Он придвинулся ближе, и она почувствовала его каждой клеточкой своего тела. — И если ты такая, какой я тебя считаю, почему ты не защищаешься?

Ларисса издала смешок.

— Никогда не защищайся и не оправдывайся, — произнесла она с наигранной беспечностью. — Если я не ошибаюсь, это сказал кто-то из великих.

— Если ты не можешь защищаться, тогда объясни мне, что с тобой происходит. Мы здесь одни. Никто, кроме меня, ничего не узнает.

Какая-то ее часть хотела все ему рассказать. Но зачем? Неужели она думает, что это как-то ей поможет? Скорее всего, он просто над ней посмеется. Она знала, что на этот раз должна спасти себя от него любой ценой.

— Ларисса… — Его пальцы легли ей на щеки, затем зарылись ей в волосы.

Каждая клеточка ее тела гудела от напряжения. Она боялась этого человека. В то же время рядом с ним она чувствовала себя более живой и энергичной, чем с кем-либо другим. Так было всегда.

— Если ты живешь сложной жизнью, — ответила она, встретившись с ним взглядом, — найдутся люди, которые будут тебя ненавидеть, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы это изменить. — Ей казалось, что она вот-вот утонет в его темных глазах. — Ты можешь только двигаться вперед и стараться причинять меньше вреда. Меньше зла.

— Меньше вреда? — спросил он, прижав ладонь к ее затылку. — Меньше зла? Что это такое для человека вроде тебя?

Ларисса не смогла сделать то, что ей говорил здравый смысл. Не смогла оттолкнуть его и уйти. Она всегда была слабой, не способной устоять перед соблазном. А Джек Саттон был самым большим соблазном, даже когда причинял ей боль. Она так устала от самокопания, от осознания того, что она сделала со своей жизнью.

Встав на цыпочки, Ларисса придвинулась ближе к нему и накрыла его губы своими.

Глава 6

Поцелуй был бесподобен. Лариссу пронзили огненные стрелы желания, когда Джек крепче прижал ее к себе и наклонил ее голову.

Это было великолепно, но ей хотелось большего. Тогда она задрала ему свитер и принялась водить ладонями по его плоскому животу. Его загорелая кожа была гладкой и горячей как огонь.

Джек что-то пробормотал. Было это ругательством или мольбой, Ларисса не разобрала. Впрочем, ей стало все равно, когда он приподнял ее и усадил на край раковины. Она просто обхватила ногами его бедра и подчинилась удовольствию, которое доставляли ей его губы.

Неожиданно ее охватили воспоминания, которые она долго держала в самом дальнем уголке своей памяти. Сейчас они вырвались на свободу и слились с происходящим, отчего ее пульс участился, а поцелуй стал еще жарче. Она представила себе их разгоряченные тела, сливающиеся воедино, и от волнения у нее захватило дух.

Какая-то ее часть говорила ей, что она совершает серьезную ошибку и потом ей придется заплатить за нее высокую цену, но в данный момент ей было все равно. Его жаркие губы покрывали поцелуями ее лицо и шею, и она просто не могла заставить себя это прекратить. После всего, что с ней произошло, она была еще слишком слаба.

Она никогда не отличалась осторожностью и обладала склонностью к саморазрушению. Теперь она это прекрасно понимала, но подозревала, что наслаждение стоит той боли, которую она испытает потом.