Скарлет Уилсон - Приключение англичанки в Нью-Йорке Страница 12

– Видно, у нас разный жизненный опыт. – Слова вылетели непроизвольно.

Она посмотрела ему в глаза. Посмотрела так, словно пыталась понять сказанное им. Прочитать его мысли.

Он взял себя в руки и приблизился к ней:

– Кэрри, я согласен с вами. Я считаю, что дети бесценны и о них следует заботиться. Поэтому мне кажется, что нам необходимо кое-что сделать. – Он дотронулся до детской щечки.

– Что сделать?

– Дать имя нашему малышу.

Глава 5

Кэрри остолбенела.

– Вы удивлены? Мы же не можем называть его «малыш». Подброшенным детям кто-то все равно дает имя.

– Но мы не имеем права. Это не наш ребенок.

– Сейчас наш. И вполне вероятно, будет таким еще несколько дней. Нам надо пока что как-то его называть. «Ребенок» или «он» – это неправильно.

Кэрри начала ходить по квартире, стараясь не встречаться с Дэном взглядом.

– Ну и что вы придумали? Хотите назвать его Дэном?

Ей неловко от его слов, и поэтому она над ним насмехается. Он это понял.

– Я не хочу называть его Дэном. Мы будем путаться. А какие имена нравятся вам?

– Не я даю ему имя, – отрывисто ответила она.

– Почему бы и нет?

– Он не мой ребенок.

Дэн покачал головой:

– Ну и что? Давайте придумаем имя, которое понравится нам обоим. Может, вам нравятся такие безумные имена, как Метеор? Или модные имена? Или имена знаменитостей? Или вы предпочитаете что-то более традиционное?

– Метеор? Вы шутите?

– Вы забыли, что я нью-йоркский полицейский и чего только не наслышался.

– Представляю. – Кэрри взяла бутылочку с молоком и снова села на диван. – Попробую дать ему еще немного. – Она смотрела, как маленький ротик сомкнулся вокруг соски и начал сосать. – Мне вообще-то больше нравятся традиционные имена, – наконец сказала она.

– Типа Джон, Джо или Боб?

– Нет. Это уж чересчур просто. Что-то… особенное. Что-то заметное. Как насчет библейского имени?

– Да вы меня экзаменуете. Придется вспомнить воскресную школу.

– Вот и вспомните. Может, Иосиф? Или Исаак? Или Иеремия?

Дэн назвал первые пришедшие ему в голову имена:

– Ной? Давид? Голиаф?

Он хотел вызвать у нее улыбку. И это сработало: она включилась в игру.

– Петр, Павел или Матфей?

– Адам, Моисей или Иисус?

Они замолчали, припоминая, какие еще имена назвать.

– Авраам.

– Авраам.

Они произнесли это в унисон. И оба улыбнулись.

Кэрри смотрела на ребенка.

– Авраам, – прошептала она. – Это гордое имя. Что вы думаете?

Он сел с ней рядом:

– Авраам… Мне нравится. К тому же это имя одного из наших лучших президентов. Замечательно.

– Да, мне тоже так кажется. – Кэрри смотрела на маленькое личико – ребенок старательно сосал из бутылки. Она кивнула. – Вы правы – нам надо назвать его… даже временно. Жаль, что его мать не оставила записки с именем.

– Лучше бы она оставила хоть какую-нибудь одежду. Или подгузники. Или что-нибудь такое, из чего мы поняли бы, что ей не плевать на своего сына.

Кэрри покачала головой и осторожно вынула бутылочку изо рта Авраама, затем подняла его, придерживая головку за подбородок, и стала гладить ему спинку.

– Посмотрим, удастся ли ему на этот раз срыгнуть. – И повернулась к Дэну. – Вы строго судите о людях, Дэн. Странно. Вы не задумываясь стали помогать этому малышу. Вы даже не слишком расстроились, когда Шэна сказала, что вам придется какое-то время подержать его у себя. Мы не знаем, что произошло. Неужели вы не проявите к его матери, по крайней мере, хоть небольшую снисходительность?

– Нет.

Вот так. Твердо и безапелляционно.

Авраам выгнул спинку и срыгнул. Головка у него поникла.

– Молодец. Он устал. Наверное, пора уложить его спать.

Дэн кивнул, сложил полотенца, которые вынул из шкафа, и соорудил подобие матраса на дне колыбели.

– Подходит?

– Прекрасно. – Она должна поскорее его уложить. Ребенок, прижавшийся к шее… Это дарит утешение, покой. На нее обрушивается целый шквал чувств. Она этого не хочет.

Кэрри опустила Авраама в колыбель и накрыла вязаным одеяльцем. Затаив дыхание, она смотрела на него. Она даже не сразу заметила, что Дэн стоит рядом. И тоже затаил дыхание.

Первое кормление Авраама прошло успешно.

– Как вы думаете, поменять ему подгузник? – спросил Дэн.

– Если вы сейчас его разбудите, я вас убью.

Дэн выпрямился и перевел взгляд на кухонные часы:

– О, уже половина одиннадцатого. Неудивительно, что я проголодался. А вы? Вы хотите есть, Кэрри?

– Наверное, я пойду, – покачала она головой.

– Вы это серьезно?

Кэрри снова покачала головой, но уже решительно.

И неожиданно что-то щелкнуло – исчезли все барьеры: и ребенок, и вообще пространство между ними. Дэн смущал ее. В порядке ли у нее волосы? Не смазан ли макияж?

Несколько месяцев она жила словно в тумане, ей и в голову не приходило, как она выглядит в глазах мужчин.

В Дэне было что-то такое, от чего – если она находилась близко от него – ей делалось неловко. Она не хотела никакого воскресения чувств, не хотела даже думать об этом. Особенно когда ей хорошо известно, куда эти чувства могут в результате привести.

А сейчас взгляд помимо воли устремился на его ровные белые зубы и едва заметные усталые морщинки в уголках глаз. Честное, искреннее лицо… И тут он вывел ее из этого состояния, нахально подмигнув и вызывающе скрестив руки на груди:

– Если мне придется арестовать вас, я это сделаю.

Она быстро отвела взгляд:

– Арестуете меня?

Он улыбнулся:

– Чтобы удержать вас здесь. Заставить помогать мне ночью с Авраамом. Что я знаю о новорожденных?

– А что знаю я? – Она начала закипать от злости… и от чего-то еще непонятного. – Только потому, что я женщина, я должна разбираться в уходе за младенцами?

– Нет. – Он произнес это спокойно. Должно быть, такому тону его научили в полицейской академии. Научили, как усмирять взбешенного преступника. – Я считаю, что вы просто еще один человек, а две головы лучше, чем одна.

Логично. И разумно. А все выдуманные аргументы, которые раньше приходили ей в голову, стали казаться жалкими.

Но разве она справится с наплывом чувств, которые могут ее захлестнуть, если она проведет ночь с новорожденным младенцем?

И еще… Дэн. Кожу у нее приятно покалывает, когда она смотрит на его коротко подстриженные темные волосы и большие карие глаза.

Он с ней то и дело заигрывает. Похоже, что это его привычное поведение. Для такого парня, как он, флиртовать с женщинами естественно. Флирт для него – вторая натура. Но ей это не свойственно. И защиты от флирта у нее нет. Она не хочет, чтобы ее завлекли его блестящие глаза и дразнящая улыбка. Не хочет выглядеть рядом с ним неуклюжим подростком. С каждой минутой ощущение неловкости росло.