Пенни Джордан - В ожидании поцелуя Страница 12

Она должна сконцентрироваться на том, зачем пришла сюда, и забыть о том, что Сол так близко, о том, что именно он заставлял ее чувствовать… Но как это сделать, если она почти физически ощущает его критический взгляд, который только подтверждал догадки Эммы на ее счет?

К большому облегчению Жизель, в дверь вошел Чарли с кофе и бутербродом для Сола. Она воспользовалась заминкой и разложила документы на столе, а затем отошла на безопасное расстояние, в то время как Сол одарил швейцара благодарной улыбкой и отпустил шутку по поводу любимой футбольной команды Чарли.

Значит, и в Соле Паренти есть что-то человеческое. Даже если перед ней он не собирался раскрываться с этой стороны. И почему этот факт так ее огорчает? Она не хотела даже, чтобы Сол замечал ее…

— Так в чем проблема? — Потягивая кофе, он откинулся на спинку кресла.

— Дело в пересмотренных планах.

Жизель пришлось наклониться над столом, чтобы указать на смущавшую ее часть. Она была слишком поглощена проблемой, чтобы заметить, как Сол уставился на ее грудь, оказавшуюся прямо напротив его глаз.

Сола не очень-то интересовали документы. Его больше заинтриговало то, что он видел перед собой.

Тело реагировало на вид ее округлостей и напряженных сосков. Он подвинул кресло ближе к столу, чтобы не выдать своего возбуждения. Его голод сменился голодом иного плана, и он был сильнее во много раз…

— И твое заключение? — прервал Сол Жизель.

Ему надо было, чтобы она поскорее ушла, ему надо было вернуть контроль над своим телом.

Лицо Жизель горело. Было ясно — Сол не хочет ее слушать, и она зря тратит время.

— Есть три варианта, — ответила она, выпрямляясь и отходя от стола. — Первый: человек, который представил эти планы и рассчитал затраты, совершил ошибку. Вторая: он знал, что делает, и это преднамеренная попытка ограбить тебя…

— А третья?

Теперь, когда Жизель отошла от него, внимание Сола переключилось на проблему. И, похоже, она была немаловажной.

— Третья: ты специально подставляешь мне ошибочные варианты, проверяя, обращу я на них внимание или нет.

Сол с изумлением уставился на нее:

— Давай-ка проясним кое-что. Ты правда думаешь, я стал бы заниматься такой ерундой?!

Жизель вздернула подбородок:

— Почему нет? Ты же мою машину на парковке переставил!

Сол вышел из-за стола и подошел к ней. Жизель отступила. Она чувствовала горячий мужской запах, исходящий от него, и он пьянил ее, делал слабой, причиняя ноющую, пульсирующую боль.

— Это было не больше чем раздражение.

— Ты не хочешь, чтобы я здесь была! — заявила она.

— Да, — подтвердил Сол. — Не хочу.

И затем он сделал то, что поклялся никогда не делать. Выругавшись сквозь зубы, он резко прижал Жизель к себе и поцеловал со всей страстью, которая нарастала в нем с момента их первой встречи.

Жизель попыталась сопротивляться. Точнее, она хотела сопротивляться. Но рука, которую она подняла, чтобы оттолкнуть Сола, не слушалась. Жизель провела пальцами по его обнаженной коже и скользнула под закатанный рукав рубашки. А тело, которое должно было отстраняться от него, почему-то прижалось к Солу только сильнее.

Она была словно в огне. Рука Сола легла на ее грудь, ловко избавившись от ткани, которая мешала ему насладиться ее нежностью со всей страстью и нетерпением подростка. Уходящее солнце высветило ее бледное тело, женскую грудь и набухшие соски — отражение его собственного возбуждения.

Наслаждаясь поцелуем, Сол почувствовал ее вздох. Он хотел раствориться в Жизель, поглотить ее полностью, взять ее и вознести их обоих на вершины наслаждения. Но злость внутри его за то, что она творила с ним, клокотала и рычала диким зверем, подавляя и сжигая его потребность.

Жизель ощущала свою беспомощность, не в состоянии противостоять шторму, который бушевал в ней. Она могла только прижаться сильнее к мужчине, который был причиной этой бури, и надеяться выжить.

Именно этого она и боялась. Именно это она и гнала от себя так долго! И была права, потому что те страдания, которые ей теперь предстояли, несли в себе разрушительную силу.

Где-то в здании хлопнула дверь. Звук словно взорвался в атмосфере сексуального напряжения и оттолкнул их друг от друга. Грудь Сола высоко вздымалась и опускалась, в то время как он пытался совладать с собой.

Жизель всю трясло. Не говоря ни слова, она развернулась и убежала, словно ее преследовал сам дьявол во плоти. Вбежав к себе, она схватила сумку и уже через несколько секунд была на улице.

Сол остался в тишине. Он был рад, что она ушла. То, что произошло, должно быть навсегда стерто из памяти.

Он закрыл глаза, а тело неумолимо напоминало ему о том, чего же он действительно хотел…

Схватив бумаги, которые Жизель оставила у него, он с силой бросил их обратно на стол. Но и это не помогло справиться с физической болью, которую причиняло его необузданное желание.

Глава 4

Жизель взглянула на будильник, стоящий на прикроватной тумбочке. Стрелки показывали половину третьего, но сон не шел. Да и как она могла заснуть после того, что случилось? Она понятия не имела, почему Сол поцеловал ее. Могла только предположить — таким образом он наказывал ее.

Сол не на шутку разозлился, когда она посмела предположить, будто он подставил ее…

А что он ожидал от нее? Яснее ясного — он не хотел ее присутствия, не хотел, чтобы она работала на него. Он даже ждал, когда она ошибется, чтобы тут же заменить ее на другого архитектора. При таких заявлениях кто угодно будет ожидать подвоха, кто угодно станет защищаться.

На самом деле она была права, а злился он из-за того, что его трюк не сработал. Может, он и поцеловал ее для того, чтобы вынудить уйти? Если бы она могла так поступить… Если бы она могла попросить, нет, умолять Сола отправить ее назад, в старый офис.

По дороге домой она взяла газету — в надежде, что произойдет чудо и одно из объявлений о работе станет для нее спасительным. Жизель даже зашла на несколько сайтов по поиску работы. Увы, ее специальность не была востребована. Да и к тому же Жизель понимала — зарплата, которую ей платил Сол, была больше того, что мог предложить рынок труда в Лондоне.

Итак, ей придется снова переступить порог фирмы Паренти, придется забыть о гордости… Она должна своей двоюродной бабушке Мод. Жизель и подумать не могла, что бы было с ней, если бы та в свое время не взяла девочку к себе. Мод была так добра к ней, защищая от всяческих невзгод.

И все же Жизель помнила, как взрослые переходили на шепот и вообще замолкали, замечая ее присутствие. Они качали головой и обменивались понимающими взглядами. Жизель знала — говорят о ней. В детстве она часто видела страшные сны, слышала голоса, которые обвиняли ее…