Маргарет Роум - Замужество Кэролайн Страница 12

— Да?

— Я хочу, чтобы ты поняла, что речи о разводе не может быть ни при каких обстоятельствах. Это очень важно, Кэролайн. Ты понимаешь?

— Да, — тихо пролепетала она. Какая разница? Если она полюбит кого-то другого, тогда и решит, как ей поступить, а сейчас ее тошнит от мужчин.

Следующие несколько дней подтвердили, что решение не бороться с Доменико было правильным.

Может, его уверенность в том, что любое его желание будет тотчас же исполнено, заставляла всех окружающих делать все возможное, чтобы удовлетворить его требования? Или их впечатляла его внушительная внешность?

Как бы там ни было, но все дела были улажены в невероятно короткий срок. Доменико распорядился, чтобы ценные предметы мебели отправили в Италию. Дом был передан агенту, который заверил, что быстро его продаст. Были сделаны паспорта, и назначен день свадьбы.

Когда Кэролайн начинала думать об этом, ее сердце трепетало, а лоб покрывали капли пота. Но стоило ей взглянуть на Вито, как все мысли об отступлении мгновенно улетучивались, поскольку ничто не могло быть хуже, чем потерять любимого ею малыша.

И теперь, когда машина Доменико остановилась перед домом, ее охватила паника. Кэролайн сидела у окна, выходящего в сад, и распахнула его настежь, чтобы впустить ночной воздух, напоенный ароматом роз, вьющихся вокруг рамы, и избавиться от ощущения удушья.

— Добрый вечер, Кэролайн, — войдя в гостиную, произнес Доменико ей в спину.

— Добрый вечер, — ответила она, не поворачиваясь.

Он схватил ее за плечо и мягко повернул к себе:

— Что-то случилось?

Кэролайн высвободилась. Она уже успела понять, что Доменико, когда хочет, может очаровать кого угодно. Иногда он забывал о противоречиях между ними и представал перед ней той привлекательной частью своей натуры, которую так тщательно скрывал под маской холодного презрения. Ей приходилось то и дело напоминать себе, что она ненавидит его, чтобы не попасть в его дьявольскую ловушку, что, вне всякого сомнения, случалось со многими несчастными женщинами.

— Просто немного устала, вот и все. — Кэролайн постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно холоднее.

Доменико взглянул на ее слегка изможденное лицо, положил руки ей на плечи и, склонив голову, посмотрел прямо в фиалковые глаза.

— Бедняжка, — прошептал он.

От его близости и необычайно нежного голоса Кэролайн чуть не потеряла голову. Она слегка качнулась к нему, и Доменико тут же заключил ее в свои объятия, прижался холодной загорелой щекой к ее бархатистой щеке, и прикосновение его теплых губ вывело Кэролайн из забытья. Испытывая отвращение к себе, она вырвалась из его объятий и шагнула в самый дальний угол маленькой комнаты. Оттуда, проведя рукой по лицу, взглянула на него потемневшими от гнева глазами.

— Не смей ко мне прикасаться!

Доменико пожал плечами и грустно улыбнулся:

— Тебя ведь уже целовали раньше? Зачем же разыгрывать из себя разъяренную героиню романа?

Значение его слов было очевидно, и Кэролайн почувствовала себя совершенно униженной. Он решил, что она дешевка. Доменико ведь ясно дал понять, что, хотя и решил жениться на ней, у него нет иллюзий насчет ее прошлого. Кэролайн просто игрушка, с которой можно скоротать пару свободных часов, а потом выбросить за ненадобностью. Гнев и отвращение к себе за те предательские чувства, которые овладели ею при прикосновении его губ, заставили Кэролайн сжать кулаки, чтобы совладать с собой. Она храбро посмотрела Доменико в глаза и ровным голосом проговорила:

— Не стоит судить меня из-за моих отношений с твоим кузеном, Доменико. Я родила от него ребенка и не жалею об этом. И хотя я выйду замуж за тебя, только он будет всегда владеть моим сердцем.

Доменико был спокоен, пока она не произнесла эти слова. А тут вдруг заскрипел зубами, словно с трудом сдерживая себя. Его глаза заблестели от гнева, но он овладел собой. Кэролайн облегченно вздохнула, когда его тело расслабилось, а хмурое выражение лица сменилось сдержанным недовольством. Однако, заговорив, он вновь своей надменностью напомнил ей римского гладиатора.

— У меня нет желания занимать место моего кузена, и, окажись он сейчас на этом месте, я с радостью передал бы ему все полномочия. Но сейчас у меня нет выбора, кроме как взять ответственность на себя. Возможно, мои попытки к сближению на данном этапе тебе отвратительны, но, уверяю тебя, со временем я все исправлю. Должен признаться в одном, Кэролайн… — Она быстро взглянула на него, поскольку его насмешливый тон вдруг сменился на нежный. — Я хочу признаться, что против собственного желания я нахожу тебя очень привлекательной.

Это было уже слишком! Обращаясь с Кэролайн подобным образом, он еще имеет наглость заявлять, что она ему нравится!

— Тогда мне остается надеяться, — сухо отозвалась Кэролайн, — что с моей стороны не будет сделано никаких шагов к сближению, поскольку ничто не может быть более отвратительным для женщины, чем неприятное для нее внимание мужчины, а ваше внимание, синьор, мне крайне неприятно.

Этот пылкий отпор не произвел на Доменико ни малейшего впечатления. Он быстро подошел к Кэролайн и опять заключил ее в стальные объятия. Она попыталась сопротивляться, но у нее не хватало сил. Доменико держал ее крепко, пока она не устала. Кэролайн почувствовала себя обессиленной, и ее плечи устало поникли. К ее удивлению, Доменико не сделал попытки ее поцеловать. Он отвел с ее лба прядь волос и решительно произнес:

— Вито мертв. Ничто не вернет его, как бы мы оба этого ни хотели. Но мы живы и молоды, и, когда поженимся, я хочу, чтобы ты забыла всех других мужчин и была верна только мне. И запомни, Кэролайн, я не убежденный холостяк. Признаю, что хочу тебя. Я пытался справиться со своими чувствами, но они с каждым разом становятся все сильнее. Ты меня поражаешь. Очевидно, что у тебя есть опыт, но стоит мне приблизиться к тебе, как ты бросаешься бежать. Может, ты играешь со мной в такую игру? Ты то холодная и умудренная опытом, то невинная и испуганная… Мне нужна жена, Кэролайн, — жена в полном смысле этого слова. Ты понимаешь?

Она слишком хорошо его понимала, и по ее телу пробежала дрожь. Доменико ни слова не сказал о любви. Он вожделел ее тела, но в то же время презирал себя за слабость. Кэролайн храбро посмотрела на него и голосом, в котором звучали слезы, спросила:

— Но ты ведь не можешь ожидать, что я стану твоей женой, когда я тебя так мало знаю? Я согласилась выйти за тебя замуж ради ребенка, но не мог бы ты дать мне немного времени, прежде… — Краска бросилась ей в лицо, и она не нашла слов, чтобы закончить.