Пенни Джордан - Магия пустыни Страница 12

Сэм не могла представить себе места более совершенного, чем пустыня, с ее тысячелетними секретами, со всей ее таинственной магией. Мужская сила пустыни, прирученная женским очарованием луны, — они словно были созданы, чтобы вечно быть вместе, символизируя лучшее в человеческой любви.

Зачем она позволяла себе думать об этом, когда знала, что этим только причиняла себе боль? Уже было бы не слишком приятно, если бы принц просто игнорировал ее, как если бы хотел представить, будто они никогда не встречались. Но он решил пойти дальше и обвинить ее в непрофессионализме. Она была ему не просто безразлична, он испытывал к ней активную неприязнь.

Ничего не может быть ужаснее для двух людей, враждебно настроенных к другу к другу, чем остаться наедине. Свои чувства к ней он обозначил достаточно ясно. Теперь ее очередь отплатить ему тем же.

Сэм вдруг почувствовала, что готова расплакаться.

Бесполезно жалеть о том, что уже нельзя изменить. По крайней мере, она не даст ему больше ни одного повода бросить ей в лицо обвинение в сексуальном домогательстве. Разве это трудно? В конце концов, она нисколько не страдала из-за отсутствия партнера всю ее взрослую жизнь…

Она — все еще девственница в эмоциональном смысле этого слова. Ее единственный сексуальный опыт был неумелым и не слишком приятным экспериментом с ее сокурсником, когда она обменяла свою невинность за право, как она тогда думала, называться женщиной. Быть обвиненной в попытке соблазнить мужчину, который обладал и пылкой чувственностью и наверняка имел в своем распоряжении достаточный опыт, было просто абсурдом.

Не потому ли она так легко поддалась искушению, что в глубине души жаждала наверстать упущенное? И, глядя на принца, не верила ли она, что в его объятиях смогла бы найти то, чего у нее никогда не было? Это рассуждение причиняло меньшую боль, чем ее первая наивная мысль, когда Сэм думала, что им суждено было встретиться.

Наивная, да. Но все могло выглядеть совсем по-другому, если бы он разделял этот шок узнавания и жажды, что ощутила она после их первого прикосновения. Она отдала бы себя полностью в его руки ради одного чувственного удовольствия, не прося ничего взамен. Она легко бы могла дальше жить с этим, сохранив в памяти каждую секунду их близости, заключив ее внутрь себя, подобно самой большой ценности, охраняя как священный дар в течение всей своей жизни.

Но он не предложил ей этот дар. Вместо этого он унизил ее. Сэм подавила горький вздох, чувствуя, как ее эмоции пытаются прорваться сквозь наспех воздвигнутые барьеры. Но сейчас было неподходящее время, чтобы давать им выход.

Вере повернул голову и посмотрел на свою спутницу. Принц гордился свои умением ездить по сыпучим пескам пустыни и поэтому был уверен: он не сделал ничего, что могло бы вызвать этот ее короткий сдавленный стон.

Бросив взгляд на спутниковую навигационную карту, он сверился с бортовым компасом. Они были уже вне зоны радиосвязи, но все равно беспокоиться было нечего.

Вере солгал, когда сказал, что ничего не знает об изменении курса реки.

Исток реки Дхурани был для его семьи своего рода святыней, и их родители часто привозили сюда его и Дракса. Они продолжали эту традицию, приезжая зимой в лагерь рядом с рекой, которую по преданию их знаменитый предок ударом руки освободил из каменного плена. И Вере прекрасно знал, как и почему был изменен ее курс. Но чего он не знал, так это какую интерпретацию данному факту предложит Сэм Маклеллан, когда попытается по наущению эмира причинить неприятности Дхурану. К тому времени, когда они вернутся завтра в главный лагерь, у него будет эта информация, и он сможет ясно дать понять этой Сэм Маклеллан, что безжалостно разрушит ее карьеру, если она попытается хоть как-то навредить его стране.

Сэм сделала судорожный вдох, когда машина неожиданно оказалась подхваченной почти вертикальной песчаной волной. Девушка задержала дыхание, ожидая, что в лучшем случае они просто зароются в песок, а в худшем начнут скользить боком вниз по склону.

Вере, казалось, не замечал ее беспокойства. Она смотрела на профиль принца и видела его мрачную улыбку, как если бы он испытывал наслаждение, заставляя враждебную стихию подчиняться его мастерству. А потом неожиданно сила, вжавшая ее в кресло, отпустила ее, и они начали плавно спускаться.

— А вот и лагерь. Мы будем там через несколько минут.

В его словах не было и намека на триумфальное удовлетворение, которое она почувствовала, когда он штурмовал крутой склон.

Внизу далеко под ними Сэм сначала увидела дюжину маленьких огоньков, а потом ставшие уже привычными контуры черных бедуинских шатров.

Глаза Сэм расширились. Девушка считала, что они едут в постоянный лагерь, но теперь ей было ясно: этот лагерь был разбит специально для них. Она подумала о людях, которым пришлось трудиться под жарким полуденным солнцем.

— Выглядит довольно привлекательно, — холодно заметила она, — если только не учитывать, сколько человеческих сил и энергии было потрачено на это.

Вере нахмурился. Дхуран бесспорно был самым передовым из трех государств в плане сбережения энергетических и природных ресурсов. Он и Дракс делали все возможное, чтобы уменьшить пагубное воздействие человеческой деятельности на окружающую среду, и потому принц был задет столь циничным комментарием.

— Не слишком хорошая идея делать всякого рода допущения, особенно если они ничем серьезно не подкреплены. Например, фонари, которые вы видите, работают от солнечных батарей. Вода тоже будет собрана традиционным способом — ночью из воздуха, за счет разницы температур. Дхуран считается самой «зеленой» зоной в Заливе, и мы относимся очень серьезно к нашей ответственности за окружающую среду.

— Но сами ездите на этом пожирателе бензина, — не сдавалась Сэм, — хотя, конечно, как принц, можете себе это позволить.

— У Дхурана нет своей нефти. Этот «пожиратель бензина», как вы его назвали, был доработан, чтобы использовать топливо как можно более экономно. К тому же мы вместе с нашими зуранскими соседями финансируем работы по получению более экологически чистого топлива. Может, я и принц, мисс Маклеллан, но моему народу очень хорошо известно, что надо жить в гармонии с природой и уважать ее.

Сэм открыла было рот, чтобы возразить ему, но… что она могла сказать? Она не ожидала, что принц с таким жаром бросится отстаивать свои «зеленые» убеждения, и чувствовала себя немного обиженной, что таким образом он еще раз смог продемонстрировать свое превосходство перед ней. Как это по-детски! Неужели для нее более важным было бы смакование ее маленькой моральной победы, чем его достойная уважения приверженность «зеленой» линии? Нет, Сэм хотела этой победы только потому, что он все время заставлял ее чувствовать себя такой маленькой, такой незначительной, как если бы она вообще ничего собой не представляла.