Элли Блейк - Сладкая горечь обмана Страница 12

— Приятно познакомиться, Эммин Хэрри, — улыбнулся Лэклен. — В самом деле, составьте нам компанию. Вы не дадите мне попасть в лапы директора-ипохондрика и секретарши, страдающей нимфоманией.

— Подходящее описание, — подтвердила Кили, подмигнув Эмме. — Секретарша Кристал когда-то попыталась увести Лэклена прямо из-под носа Кили.

— Не сегодня, — отказалась Эмма. — Может быть, на следующей неделе, без присутствия директора, секретарши и прочих? — Последнее слово она произнесла по-латыни.

Лэклен нежно обнял Кили за талию.

— Решено. А теперь нам надо идти. Рады были познакомиться, Хэрри. Пока, Эмма!

После обмена улыбками, рукопожатиями и поцелуями Кили и Лэклен удалились.

— Кажется, ты знаешь всех в этом городе, — сухо заметил Хэрри.

— Да, я знаю всех, — отрезала Эмма. — Так всегда происходит, когда живешь в одном месте больше года.

Она закрыла глаза, чтобы успокоиться. Затем виновато улыбнулась Хэрри.

— Может, хватит сердиться?

— Конечно. Только признайся, что ты сама не дала мне проявить романтическую сторону моей натуры. А там действительно есть ресторан?

Эмма смотрела, как ее друзья поворачивают за угол. Они шли обнявшись и выглядели такими влюбленными, что у нее сжалось сердце.

— Один из самых романтичных в городе.

Хэрри схватился за голову.

— Ты меня доконала! Как жалко я опозорился!

— Не жалко. С достоинством, я бы сказала.

— Ты бы сказала! — Хэрри обнял Эмму за плечи и по-дружески поцеловал в макушку.

Она склонила голову ему на плечо. Только бы не замурлыкать!

— Что же я сделал не так? — он взлохматил волосы, и Эмме пришлось подавить желание пригладить волнистые пряди. Не в первый раз она подумала, какое ощущение возникло бы у нее, если бы она могла пропустить их между пальцами. — Давай, выкладывай!

— Ну-у… — протянула Эмма, наслаждаясь его замешательством, — ты мог бы немного приодеться.

Хэрри бросил взгляд на свои джинсы и потрясенно посмотрел на Эмму.

— Но ведь это я, Хэрри! Без джинсов и куртки я не был бы самим собой!

Эмма пожала плечами.

— А ты чего хотела? Чтобы я обрядился в костюм?

— Конечно. Чем плох костюм?

— Я не желаю выглядеть как какая-нибудь чванливая административная задница.

Она возмущенно подняла брови.

— Дело не в чванливости или в… Просто нужно было показать, что тебе не чужда некоторая изысканность, что ты следишь за собой… Не думаю, что мои коллеги поверят, будто я собираюсь выйти замуж за такого парня, как ты.

Эмму удивило, что Хэрри призадумался. Он действительно принял ее замечание близко к сердцу. Хэрри Бьюкенен, сердцеед, обеспокоен тем, что она не находит его таким завидным женихом, как он воображает. Ха! Знал бы он!

— Красивая пара, — заметил Хэрри о Кили и элегантном Лэклене.

— Да, очень.

— Я думал, что Кили знает о нашем плане. Почему ты не представила меня как своего жениха?

В его голосе Эмме почудилась нотка… разочарования?

— Не так все просто, — объяснила она. — Кили знает, что я собиралась сделать тебе предложение, но, чтобы объявить об этом всем остальным, нужно провести некоторую подготовку.

— Учитывая, что она знает меня не лучше, чем бармена, эта идея, наверное, повергла ее в шок.

Эмма мрачно улыбнулась, зная, что подруги удивились не так сильно, как он думает.

— А ты сказал бармену, что мы помолвлены?

Хэрри открыл рот, но затем решил промолчать.

— Гм-м. Как-то все это неестественно, тебе не кажется? — спросила Эмма.

— Поэтому мы здесь. Сегодня была первая попытка, и я не собираюсь сдаваться.

Эмма кашлянула, чтобы не рассмеяться. Сколько раз она засыпала, повторяя эти слова!

— Пошли, Бьюкенен. — Она взяла его за руку, и они стали пробираться среди танцующих пар. — Я думаю, сегодня ты доказал, что тебе нужна серьезная помощь. Но под моим мудрым руководством ты скоро превратишься в самого романтичного человека в мире.

— Для девушки, которая ответила на вопрос о своей любовной жизни похрустыванием кренделька, ты слишком уверена в себе.

— Конечно, уверена, — подтвердила Эмма.

— И как ты собираешься обучать меня?

— С помощью лучшей в мире коллекции видеодисков.

Вздымая сноубордом снежную пыль, Хэрри несся по крутому склону. Снег, местами залепивший очки, ограничивал поле видимости, но это придавало спуску большую остроту.

— Слабо тебе? — Хэрри усмехнулся. В его ушах еще звенели слова, которые он прокричал своему другу, прежде чем они начали скоростной спуск.

Слегка наклонившись вперед, он увеличил скорость. Джейми не было видно, и Хэрри опасался, что приятель, опередив его, уже стоит у подножья, небрежно опершись на сноуборд и поглядывая на часы с таким видом, будто ждет его уже целую вечность.

Он почувствовал, что доска начала подпрыгивать. Что там впереди? Скалы? Деревья? Он затормозил одной ногой и легко остановился.

Хэрри собрался испустить радостный вопль, но внезапно у него перехватило дыхание.

Под ближайшей к нему сосной что-то краснело. Это было тело его друга, страшное в своей неподвижности.

— Джейми! — отчаянный крик замер у него на устах. С трудом переставляя внезапно отяжелевшие ноги, Хэрри побрел к дереву.

Он не знал, как долго простоял над безжизненным телом Джейми, прежде чем упал на колени и попытался прощупать пульс.

Его не было.

Джейми погиб. Не стало веселого, смеющегося парня, который только что кричал от восторга, несясь с головокружительной скоростью по склону горы.

Слезы потекли по замерзшему лицу Хэрри. Сорвав очки, он отшвырнул их в сторону. Душераздирающий вопль вырвался из его груди.

Подняв на руки обмякшее тело лучшего друга, Хэрри начал мучительный спуск. Что он скажет друзьям? Родителям Джейми? Его сестренке? О господи, что он скажет Эмме?

И с каждым тяжелым шагом у него леденело сердце. Он подзадорил Джейми на спуск с горы. Теперь Джейми мертв, и в этом виноват он…

Вздрогнув, Хэрри проснулся и рывком сел в кровати. Он был весь в поту.

Опустив ноги на пол и упершись локтями в колени, он бросил затравленный взгляд на светящийся циферблат. Три часа утра. Ему удалось поспать три часа, прежде чем погрузиться в этот кошмар.

Проведя горячими, трясущимися ладонями по лицу, Хэрри попытался восстановить дыхание.

Все в порядке. Он не один. Он в Мельбурне. В комнате напротив спит Эмма. Как это ни утешительно, он знает, что кошмар будет снова преследовать его. Это единственная неделя в году, когда он не в силах вынести одиночество, несмотря на то, что это наименьшее наказание, которого он заслуживает.