Розамунда Пилчер - Сладкие объятия Страница 12

Они увидели, что Селина наблюдает за ними, и захихикали. Две маленькие девочки, шедшие впереди остальных, остановились перед ней, и их темные глаза-виноградинки заискрились весельем. Ей хотелось завести друзей, и в каком-то порыве она открыла сумочку и достала цанговый карандаш — который ей никогда не нравился — длиной дюйма три с желто-голубой кисточкой. Она протянула его, приглашая одну из них взять его. Сначала они слишком застеснялись, а потом самая маленькая девочка, с косичками, очень осторожно, как будто он мог укусить, взяла его с ладони Селины. Другая, совершенно обезоруживающим жестом, положила свою ручку на ладонь Селины, как если бы давала ей подарок. Ручка была пухленькая и гладкая, с маленьким золотым колечком.

Из-за занавески появился Тони с пивом для себя и апельсиновым напитком для Селины, и дети испугались и разлетелись, как голуби, забрав с собой карандаш с кисточкой. Зачарованная, она смотрела им вслед, а Тони сказал:

— Малышки… — с такой гордостью и любовью в голосе, как будто они были его собственными детьми.

Их поездка продолжилась. Теперь характер острова полностью изменился, и дорога шла вдоль подножия гор, тогда как ближе к морю поля спускались с небольшим уклоном в сторону отдаленного туманного горизонта. Они ехали уже почти три часа, как вдруг Селина увидела впереди на высокой горе крест, отчетливо выделяющийся на фоне неба.

— Где это? — спросила она.

— Это крест Сан-Эстабана.

— Просто крест? На вершине горы?

— Нет, там очень большой монастырь. Тайный орден.

Деревня Сан-Эстабан лежала у подножия горы в тени монастыря. На перекрестке в центре города висел, наконец-то, указатель на Кала-Фуэрте, первый, который Селина увидела. Тони свернул направо, и дорога пошла под уклон, сбегая с холма сквозь заросли кактусов и оливковые рощи и группы ароматных эвкалиптов. Побережье впереди, казалось, густо усажено соснами, но когда они стали подъезжать, Селина увидела разбросанные белые домики и яркие розовые, голубые и алые цветы, заполнившие сады.

— Это Кала-Фуэрте?

— Si.

— Он не похож на другие деревни.

— Нет, это курортное место. Для приезжих. У многих тут летние виллы, понятно? Они приезжают сюда в жару из Мадрида и Барселоны.

— Понятно.

Сосны сомкнулись вокруг них, дав прохладную тень и запах смолы. Они проехали мимо фермы, где пищали цыплята, миновали один-два дома, небольшую винодельню, а затем дорога вышла к маленькой площади, построенной вокруг одинокой разросшейся сосны. На одной стороне стоял магазин, у дверей которого высилась гора овощей, а в витрине лежали туфли, кинопленка, соломенные шляпы и открытки. На другой стороне был ослепительно белый дом с мавританскими кружалами и ставнями, с мощеной террасой впереди, на которой стояли столы и стулья. Над дверью висела надпись: «Отель Кала-Фуэрте».

Тони остановил машину в тени дерева и выключил мотор. Пыль осела, было очень тихо.

— Вот мы и приехали, — сказал он. — Это Кала-Фуэрте.

Они вылезли из машины, обрадовавшись прохладе ветерка с моря. Людей вокруг было мало. Из магазина вышла женщина, чтобы набрать из корзины картофеля и положить его в бумажный пакет. Несколько детей играли с собакой. Двое приезжих, в кардиганах ручной вязки и явно англичан, сидели на террасе гостиницы и писали открытки. Они взглянули и увидели Селину, узнали в ней соотечественницу и быстро отвели взгляды.

Они вошли в гостиницу, Тони впереди. За шторой находился бар, очень чистый, прохладный, покрашенный белой краской, с коврами на каменном полу и неотесанными деревянными ступенями, ведущими на второй этаж. Под лестницей другая дверь вела к черному ходу. Темноволосая девушка с щеткой медленно сметала грязь с одной стороны пола на другую.

Она взглянула и улыбнулась:

— Buenos dias[5].

— Donde esta el proprietario?[6]

Девушка положила щетку.

— Momento[7], — сказала она и исчезла, неслышно пройдя в дверь под лестницей. Дверь за ней захлопнулась. Тони пошел и уселся на один из высоких табуретов у бара. Через некоторое время дверь снова открылась, и вошел мужчина. Он был невысокого роста, совсем молодой, с бородой, с глазами дружелюбной лягушки. Одет он был в белую рубашку и темные брюки с ремнем, а на ногах голубые холщовые туфли на веревочной подошве.

— Buenos dias, — сказал он, переводя взгляд с Тони на Селину и обратно.

Ома быстро спросила:

— Вы говорите по-английски?

— Si, сеньорита.

— Простите, что беспокою вас, но я кое-кого ищу. Мистера Джорджа Дайера.

— Да?

— Вы его знаете?

Он улыбнулся и развел руками.

— Конечно. Мы ищете Джорджа? А он знает, что вы его ищете?

— Нет. А что, должен?

— Нет, если только вы не сообщили ему, что приедете.

— Это сюрприз, — сказала Селина, стараясь, чтобы слова прозвучали как шутка.

Казалось, он заинтересовался:

— А откуда вы?

— Из Лондона. Сегодня из аэропорта в Сан-Антонио, — Она показала на Тони, который прислушивался к разговору с угрюмым видом, как будто был недоволен, что у него отобрали инициативу. — Я приехала на такси.

— Я Джорджа не видел со вчерашнего дня. Он направлялся в Сан-Антонио.

— Но я же сказала, мы только что оттуда.

— Возможно, он уже дома. Я не уверен. Я не видел, чтобы он возвращался. — Он ухмыльнулся. — Мы никогда не уверены, что его машина выдержит такое длительное путешествие.

Тони прочистил горло и наклонился вперед.

— Где мы сможем его найти? — спросил он.

Бородач пожал плечами:

— Если он в Кала-Фуэрте, то в «Каза Барко».

— Как нам найти «Каза Барко»? — Тот нахмурился, и Тонн, чувствуя его неодобрение, пояснил: — Мы должны найти сеньора Дайера, потому что в противном случае я не получу свою плату. У сеньориты нет денег…

Селина сглотнула.

— Да… да, боюсь, это так. Вы могли бы объяснить нам, как проехать к «Каза Барко»?

— Это слишком сложно. Вы сами никогда не найдете. Но, — добавил он, — я могу найти кого-нибудь, кто вас проводит.

— Вы очень любезны. Большое спасибо, мистер… боюсь, не знаю вашего имени.

— Рудольфо. Не мистер. Просто Рудольфо. Если вы немного подождете, я посмотрю, что можно придумать.

Он прошел за штору, пересек площадь и вошел в магазин напротив. Тони тяжело опустился на стул, его зад свисал с обеих сторон неподходящего для него сиденья, а настроение его явно ухудшилось. Селина начала нервничать. Она сказала, стараясь успокоить его:

— Задержка так раздражает, особенно когда вы были так добры…

— Мы не знаем, дома ли сеньор Дайер, в «Каза Барко». Они не видели, чтобы он вернулся из Сан-Антонио.