Мирна Маккензи - Только позови Страница 12

— Я справлюсь, — едва слышно сказала она.

Он смотрел на нее жестокими темными глазами хищной птицы, и ей удалось выдержать его взгляд. Однако спустя несколько секунд Женевьева опустила глаза и вымолвила:

— Прошу вас, не увольняйте меня…

Лукас тихо выругался.

— Я нанял вас по очень веским причинам. Я рассчитываю на вас, — сказал он. — И я вас не уволю.

Она ждала, что он прибавит «пока», но он молчал. Но это не означает, что Лукас об этом не думал. Для Женевьевы наступил решающий момент. И пусть она не всегда знает, что делать, это не имеет значения. Она обязательно выполнит свою работу!

Глава 4

Женевьева представляла явную опасность для самообладания Лукаса, и его это раздражало. Он едва не сказал ей, что не уволит ее даже в том случае, если она не будет справляться со своими обязанностями!

К чему бы все это привело? Разве он может забыть, насколько важен для него этот проект, разве не помнит обещания, которые давал всего несколько месяцев назад?

Ему никогда не загладить вину перед той, которую он обидел. Его по-прежнему преследует ее страдальческий взгляд…

Нет, он никогда ее не забудет. Он выполнит свои обещания, даже если тяжелая работа сведет его в могилу. И он не допустит, чтобы что-то помешало ему сдать в эксплуатацию приют «Дом Энджи» в установленные сроки.

Тем не менее он может дать Женевьеве несколько дней на то, чтобы освоиться. Похоже, его методы контроля и надзора лишают ее самообладания и уверенности. Возможно, ему следует держаться в стороне, чтобы у нее было больше шансов на успех.

— Поступай именно так, Макдауэлл, — пробормотал он.

На самом же деле ему просто необходимо держаться подальше от этой женщины, чтобы привести мысли в порядок. Было что-то такое в ее надменных, надутых губках, стянутых на затылке рыжих волосах, стройном, изящном теле и маленьком подбородке, что пробуждало в нем желание… Желание припасть к ее губам, запустить пальцы в ее волосы и прижать к себе ее чувственное и красивое тело…

Вот это и есть истинная причина, чтобы держаться от нее подальше. Может, обострение отношений с Ритой и то, что он последние полгода провел в одиночестве, привело к тому, что он теряет голову от любой женщины? Не имеет значения. Он намерен предоставить Женевьеве свободу действий и время, чтобы освоиться.

Таким образом, Лукас сделал все, чтобы оставаться в стороне, сосредоточиться на своей предпринимательской деятельности и не думать о Женевьеве как о привлекательной женщине.

Однако шли дни, а Лукас по-прежнему каждый день возил ее в «Дом Энджи» и обратно домой, а также выслушивал ее ежедневные отчеты о ходе работ.

Благодаря этому она постоянно присутствовала в его мыслях. Лукас не знал, что делать. Не хватало только позволить Женевьеве завладеть его сердцем.

— Я думаю, было бы хорошо, если бы у каждой женщины имелась своя комната, личное убежище. Поэтому я подумала… Может… Мы должны снабдить каждую спальню необходимым и оставить небольшое пространство в ней как бы незаконченным, чтобы наша гостья могла украсить ее по своему усмотрению и сделать комнату уникальной…

Лукас был довольно мрачным человеком, но сейчас не сдержал едва заметной улыбки.

— Это отличная идея, Женевьева. И не будьте такой неуверенной, — поддразнил он ее.

— О! — Она разомкнула губы, будто он застиг ее врасплох.

Ее зеленые глаза широко раскрылись, яркие и блестящие. Теперь Женевьева выглядела так, словно он показал ей, где лежат сокровища.

Она была так красива, вся словно светилась…

Ему немедленно захотелось подвинуться к ней ближе.

Это была плохая идея, но Лукас не смог остановить себя. Он взял ее невероятно мягкую руку с длинными тонкими пальцами и повернул ладонью вверх. Губы Лукаса остановились в нескольких дюймах от ее соблазнительной ладони.

«Прекрати!» — предупредил он себя.

Женевьева выглядела опешившей. Но ведь он не произнес этих слов вслух? А может, ее расстроил предстоящий поцелуй? Все равно…

— Отличная идея, — сказал он снова, отпуская ее руку. — Вы хорошо работаете. Продолжайте в том же духе.

А потом он произнес какое-то глупое оправдание и сбежал. Лукас намеревался дать ей возможность провести несколько дней вдали от него. По крайней мере, столько времени, сколько возможно. Теперь он выслушивал ее отчеты о проделанной работе во время поездки на автомобиле в «Дом Энджи» и обратно. Их общение стало официально-деловым. Ничего личного, они обыкновенные сослуживцы.

И все же просто сослуживцами им оставаться не удавалось. Ему казалось, Женевьева замечает всех и вся вокруг и всем сочувствует.

— Посмотрите на этого бедного человека, — произнесла она в один прекрасный день, указывая на мужчину, который собирал милостыню не для себя, а для больного мальчика, сидящего рядом. И этот же мальчик преспокойно играл в мяч, когда Лукас проезжал мимо него на следующий день!

Женевьева вскрикнула, увидев женщину с детской коляской, застрявшей на неровной дороге. Потом ее внимание привлекли бездомные щенки. И плохо одетый человек, который безуспешно пытался продать газеты…

Видела ли она подлинную трагедию или придуманный бесчестными дельцами фарс, — Женевьева переживала за всех. У Лукаса возникло нехорошее предчувствие, что рано или поздно кто-то воспользуется ее добротой.

«Перестань думать о ней! — приказал он себе. — Она не хочет ни твоих советов, ни твоей заботы».

И все же его не оставляло ощущение, что она в опасности. Она казалась ему похожей на Энджи…

Черт побери, следует быстрее заканчивать этот проект!

Лукас постоянно приказывал себе забыть о Женевьеве, и это ему почти удалось, пока однажды ночью в районе рядом с ее домом не совершили очередное ограбление.

И все началось снова — он вспомнил Энджи, всю жизнь жившую в страхе. Энджи, чья жизнь навсегда изменилась благодаря двум мужчинам, которые должны были ее защищать, но обидели и в конечном счете погубили.

Проклятие! Лукас не из тех, кто, имея возможность помочь женщине, будет стоять в стороне и наблюдать, как она страдает. Он отлично знал — рано или поздно Женевьева, этот нежный цветок, может серьезно пострадать. И он, Лукас, будет винить себя, что позволил ей остаться в том ужасном районе.

Но ведь у него нет права вмешиваться в ее жизнь. Она предупреждала его, что хочет независимости и самостоятельности. Тем не менее Лукас не переставал беспокоиться о ней. Черт побери, он слишком хорошо знал, что творится на улицах ее района! Сколько бы замков на дверь ни повесила Женевьева, они не остановят преступников.