Виктория Плэнтвик - Наша любовь Страница 12

Сердце Джейн неистово забилось, она стиснула пальцами телефонную трубку.

– Вы имеете в виду Томаса?

Частое, прерывистое дыхание на другом конце провода свидетельствовало о том, что собеседница нервничает.

– Да. Стало быть, вы знаете, о ком я говорю. Но я... я не хочу, чтобы у него были неприятности...

– Я тоже этого не хочу, – честно созналась Джейн. – Я еще не обращалась в полицию, если вы это имеете в виду. Надеялась, что проблема разрешится сама собой...

– Ох, если бы! Просто... я видела письма Тома к вам... в его квартире. Я нашла фотографии и ваши вещи... У него все стены заклеены вашими портретами; словно храм, честное слово. Мне думается, он скорее причинит вред себе, нежели кому-либо другому, но я... Видите ли... Ох, все так сложно... вы даже себе не представляете! Я... я думала, что вы и я сможем помочь друг другу... и Тому, не привлекая к себе внимания прессы.

В наступившей тишине послышалось сдерживаемое рыдание, но собеседница взяла себя в руки и снова заговорила:

– Я не могу беседовать по телефону... Видите ли, нужна строжайшая конфиденциальность...

Моя семья ничего не знает... Они не должны узнать!

Джейн чувствовала, как паника все сильнее охватывает собеседницу. Еще немного – и она окончательно утратит над собой контроль, повесит трубку, и Джейн так ничего и не узнает ни о ней, ни о Томасе.

– Я совершенно с вами согласна: никто не должен знать о нашем разговоре. Может быть, нам стоит встретиться и побеседовать с глазу на глаз? – мягко предложила актриса, борясь с желанием забросать незнакомку вопросами. – Только вы и я, и никого больше? Поверьте, я тоже не хочу огласки.

– О да, пожалуйста! – В глубоком вздохе прозвучала бесконечная признательность. – Но встретиться нужно немедленно, а я живу в Сиднее... – Голос снова беспомощно дрогнул. – Мой муж занимает важный пост в правительстве, видите ли, и все наши переезды распланированы на год вперед. У меня нет веского повода поехать в ваш город, и у родных неизбежно возникнут подозрения, ежели я вдруг стану настаивать...

Смятение и непритворное отчаяние в голосе женщины растрогали Джейн, да и любопытство девушки разыгралось не на шутку, особенно после того, как собеседница призналась, что она жена Джералда Стерна, столпа консервативной партии и неутомимого поборника морали.

Сопоставив в уме все услышанное, Джейн догадалась, что мистер Стерн – человек властный, в личной жизни придерживается строгих викторианских правил и догм и от жены требует того же. Какие бы отношения ни связывали Элизабет и Томаса, ясно, что от домашних бедняжка не ожидает ни помощи, ни понимания. Они осудят ее и заклеймят презрением.

Джейн только что вернулась со съемок и еще не разобрала чемоданы. Но, не колеблясь ни минуты, она побросала вещи обратно в сумку, вылетела в Сидней в тот же вечер и сняла номер в отеле под именем «мисс Смит» – так хотела Элизабет. Актрисе не терпелось избавиться от ощущения полной беспомощности, взяв инициативу в свои руки, вместо того чтобы терпеливо ждать развязки событий.

Поспешный отъезд стал ее ошибкой. Прояви она больше здравомыслия, с Элизабет Стерн не случилось бы сердечного приступа и последующего паралича.

Черт!

На хрупкие плечи Джейн легло бремя вины. Правильный выбор – это самое главное, а Джейн знала, что за последние несколько недель наделала массу ошибок: и в карьере, и в личной жизни. Все ее решения оборачивались катастрофой, подумала она, глубоко вздыхая от жалости к себе.

– Мисс Лоу! Вам плохо?

Резкий, требовательный оклик развеял задумчивость девушки. Она оглянулась. Стив Нортон снял очки и внимательно глядел на нее; глаза его вовсе не казались близорукими. В них светилось жадное любопытство, и сердце Джейн тревожно сжалось: мозг собеседника явно напряженно работал. Этот человек слишком наблюдателен, чего доброго, и проницателен вдобавок!

– Простите... о чем это мы говорили? – отозвалась девушка, инстинктивно надевая маску обворожительной рассеянности, которая не однажды выручала ее в прошлом. – Боюсь, я сбилась с мысли. Со мною это бывает – воображение, знаете ли, разыгрывается.

Но несносный бухгалтер не пожелал менять тему.

– И мысли ваши, кажется, не слишком приятны, а? По выражению вашего лица я решил было, что крыло объято пламенем!

Ах, вот откуда этот тревожный взгляд! Должно быть, она его порядком испугала! Джейн состроила шаловливую гримаску.

– Поверьте, если бы самолет загорелся, вы бы имели удовольствие наблюдать представление куда более впечатляющее, нежели мечтательный взгляд в иллюминатор. Я актриса, помните? Меня учили все драматизировать.

Стив нахмурился и надел очки. На лице его было написано сомнение, губы неодобрительно сжались. Вот-вот он задаст очередной вопрос. Бог ты мой, неужели он не может расслабиться хоть на минуту? Ну не в настроении она вести глубокомысленные беседы! Она в отпуске, и все тут!

Решившись доконать собеседника, Джейн защебетала о пустяках, и вскоре глаза юноши потускнели. Потом он прикрыл рот ладонью, сдерживая зевок. Убедившись, что цель достигнута, девушка замолчала и отвернулась к окну, чтобы скрыть довольную усмешку, а мистер Нортон раскрыл заветную папку и с головой ушел в работу. Вот и славно!

Самолет летел над морем. На синей глади вспыхивали и мерцали серебристые блики. Тут и там взгляд различал крохотные, словно игрушечные, рыболовецкие суда, а по мере приближения к Леовиллю из моря как по волшебству вырастали влажные, овеянные ветрами скалы и крохотные зеленые островки.

Самолет пошел на снижение. Узкая полоска земли становилась все шире, и вот взгляду открылся остров во всей его красе. Приземистые каменистые утесы плавно переходили в одетые джунглями склоны, а дальше лежала туманная гористая местность.

Джейн прижалась носом к стеклу: массивные темные скалы уступили место широким полоскам золотистого песчаного взморья. К самому краю пляжей подступала пышная зелень, тут и там виднелись расчищенные участки – признак человеческого жилья.

Самолет летел теперь над заливом. Над водой возвышался длинный ослепительно белый пирс. Не прошло и минуты, как море преобразилось: вместо недвижной матовой синевы бездонных глубин взгляд различал переливчатый, пронизанный лучами кобальт над песчаными мелями, и вот уже у кромки пляжа заплескались кружевные барашки пены.

В точности как на фотографиях! Джейн мысленно попросила прощения у матери за то, что поставила ее рассказ под сомнение: самые красочные описания бледнели перед реальностью!