Алекс Стрейн - Старая сказка Страница 12

– Заметано! – провозгласила Микаэла. – А теперь давай отнесем это все вниз.

Коул не жаждал сейчас столкнуться с Микаэлой Престон, поэтому он бесшумно сбежал вниз, быстро пересек холл и вышел из дома. Вот черт! – сказал он сам себе и судорожно вздохнул.

И тут перед глазами Коула вновь всплыла та сцена, когда он нашел Микаэлу спящей в старом доме Клифа. Она открыла глаза, в которых была беспомощность… Зябко вздрогнула и обхватила себя руками, нахохлившись, как маленькая птичка в лесу после дождя. Никакой стервозности, надменности… Ничего, только мягкая, белая и пушистая Микаэла Престон, мечта всех мужчин… Коул снова чертыхнулся. Что только не лезет в голову!

Коул дал себе твердое обещание держаться от этой городской дамочки подальше. И два дня у него получалось. Одно беспокоило Коула: оба дня из дома доносился такой грохот, словно спевшаяся парочка крушила там стены. Каждый вечер, проскальзывая в дом через черный ход, он нервно осматривался, но данная часть дома оставалась неприкосновенной. Коул готовил нехитрый ужин, быстро его съедал и уединялся в своей комнатенке, переделанной из кладовки. Когда-то Тед настойчиво предлагал ему занять одну из комнат наверху, но Коул настоял на собственном варианте и теперь был этому несказанно рад.

Он представил, как отреагировала бы Микаэла Престон, обнаружив подобное соседство. Наверняка пришла бы в неописуемую ярость. Темперамент у нее о-го-го, горячая штучка, хоть и пытается это скрывать за холодностью и надменностью. Тед тоже был горяч, и, если судить по его рассказам, родной брат Теда Себастьян от него не отставал. Так что это наследственное… Поймав себя на том, что думает о Микаэле и ее темпераменте, Коул нахмурился. Ему не должно быть никакого дела до мисс Престон. И все же по какой-то неизвестной причине он не мог не думать о ней. Девушка казалась ему сотканной из сплошных противоречий. Она была совершенно непредсказуемой.

Коул так погрузился в свои размышления, что заметил свет в окнах, только подойдя к входной двери вплотную. Он в нерешительности остановился, взглянул на часы. Двенадцатый час, и по его расчетам она должна уже угомониться. Коул помедлил, потом решительно распахнул дверь и… закашлялся от едкого дыма.

Пожар, как-то отстраненно подумал он, врываясь в кухню.

Микаэла слишком поздно вспомнила про свой ужин – когда запах горелого достиг второго этажа. Она бросилась вниз, но – увы! – было слишком поздно. Кухню заволокло сизым дымом, сквозь который смутно проглядывали предметы обстановки, а содержимое сковороды, равно как и саму посудину можно было смело выбрасывать на помойку.

– Что, черт побери, здесь происходит?

Микаэла оглянулась и увидела вбежавшего Коула Рассела – как всегда вовремя! У него было такое лицо, что она поспешно отвела взгляд.

– Готовлю ужин.

– Ужин? – Он закашлялся и прищурился, попытавшись хоть что-то рассмотреть сквозь клубы дыма. – Вы что, прямо здесь развели костер?

– Нет, но вы мне подали замечательную идею! – огрызнулась Микаэла и сунула раскаленную сковороду под струю воды.

Кухню заволокли клубы пара, видимость стала вообще нулевой. Где-то в этом угарно-паровом тумане бродил Коул Рассел, но Микаэла решила, что ей до этого нет никакого дела. Она занялась тем, что попыталась ножом отскрести черные уголья от дна сковороды.

– Уф! – услышала она прямо за своей спиной, когда Коул, героически преодолев все преграды, пробился к плите. Теперь он с отвращением смотрел на содержимое сковороды. – Что это было?

– Какая вам разница? – отозвалась Микаэла.

– Судя по запаху и… гм… консистенции, вы на ужин решили пожарить резины.

– Изначально это был картофель! – отвергла его предположение Микаэла.

– Ага… – только и смог сказать Коул, видимо пытаясь понять, как можно было довести картофель до такого состояния.

Микаэла вдвое активнее принялась скоблить сковороду.

– Вы думаете, я не умею готовить? – вызывающе спросила она.

– Я этого не говорил, – поспешно ответил Коул.

– Но вы об этом подумали. А я просто забыла об этой проклятой картошке!

– Что ж, со всяким бывает.

Микаэла бросила и нож, и сковороду в раковину и, уперев руки в бока – Коул тут же понял, что эта боевая поза есть предвестник очередного излияния недовольства, – повернулась к нему.

– Если хотите знать, я умею готовить. И очень даже неплохо! Просто сегодня не мой день!

– Разве я возражаю?

– Нет, но вы так вздыхаете, что и без всяких возражений все понятно!

Коул с трудом сдержал улыбку, но, к сожалению, Микаэла успела заметить, как дрогнули уголки его губ.

– По-моему, на этой плите вообще невозможно готовить. Это даже не прошлый, а позапрошлый век! Ни датчиков, ни нормальной регулировки! Клянусь, этот агрегат не смог бы укротить даже инженер-электронщик! – снова бросилась она в наступление, пока Коул лихорадочно пытался придумать, как утихомирить воинственную амазонку.

– Вы опять правы, мисс Престон. Это барахло давно пора выбросить на свалку, – согласился он.

Микаэла подозрительно взглянула на Коула и на этот раз не обнаружила признаков веселости. Ее пыл тут же угас, и она одновременно почувствовала неимоверную усталость и зверский голод. Придется опять довольствоваться разогретыми консервами или сандвичами. Безрадостная перспектива привела Микаэлу в еще большее уныние, и она обессиленно присела на стул и прикрыла глаза.

Пока она предавалась отчаянию, Коул успел открыть окна и дверь. Дым понемногу стал рассеиваться, и только тут Коул обнаружил, что Микаэла выглядит совершенно измученной. На ее правой щеке красовалось грязное пятно, явно не имеющее отношения к горелой субстанции, которую она отчищала от дна сковороды. Следующим открытием стала косынка, из-под которой выглядывала растрепанная челка, пыльные джинсы и паутина на правом рукаве. Гламурная и недоступная Микаэла Престон выглядела как самая обычная смертная девушка, действительно отдающая все свое время черной физической работе. Коул молча развернулся и направился к холодильнику.

Громыхание посуды вывело Микаэлу из ступора. Ее глаза распахнулись, и, к своему немалому удивлению, она обнаружила, что Коул водрузил на плиту другую сковороду, достал несколько глубоких железных мисок и ту самую чудовищную шестиугольную терку, поразившую ее воображение. На столе уже лежали продукты в пластиковых упаковках, а Коул тем временем приготовил разделочную доску и нож. Микаэла боялась поверить собственным глазам. Неужели он собирается готовить?!

Коул повернулся к Микаэле, и она поймала его выразительный взгляд.

– Почему вы так на меня смотрите? – дрогнувшим голосом осведомилась она.