Сандра Мэй - Лукавый ангел Страница 12

— Я заметила. Да можно было бы весь дом вынести — вы знай себе храпели!

Она опять покраснела, а внутренний голос, подлюка, уточнил: значит, все-таки не с голым задом, а с голым передом, потому как храпишь ты только на спине. Даг мрачно посмотрел на бесстыжую Элис Джексон.

— Вы мне зубы не заговаривайте. Зачем ушли из дома? Греться по методу канадских лесорубов? И какого черта вы тащили эту елку? Я вас едва не застрелил, вас же видно за ней не было!

— Кстати, принесите мне ее. И тесак, если можно.

— Зачем?

— Я к нему привыкла. Какое-никакое оружие, если вдруг враги придут — а вы опять спите.

— Я про елку.

— Слушайте, вы какой-то странный. Зачем в середине декабря люди приносят домой елки?

— О нет! Рождественское деревце? Носки на камине, пунш и бумажные колпаки? Мисс Джексон, если мне не изменяет память, за вашей прелестной, но бестолковой головкой охотятся плохие парни, а вы в это время собираетесь наряжать елочку? Я даже не спрашиваю, чем вы ее будете наряжать. У меня в доме ничего подходящего нет.

— Не сомневаюсь. Правда, довольно авангардный дизайн мог бы получиться из пустых пивных жестянок и бутылок из-под виски, но я их уже выкинула. Ну что вы на меня так смотрите? Почему мне нельзя поставить в доме елочку?

Даг почувствовал, что замерз. Гнев и адреналин потихоньку улетучивались, организм возвращался к реальности гораздо быстрее, чем хотелось бы. Он поднялся на ноги, протянул ей руку, но Элис Джексон ее проигнорировала, встала сама и стала осторожно растирать ногу. Даг тоскливо посмотрел на склон. Где-то там наверху осталась клятая елка…

Они тащились через поле к дому, елка нещадно колола Дага сквозь свитер, истекая при этом едко пахнущей смолой. Элис Джексон бодро хромала впереди, размахивая сверкающим тесаком. Даг бурчал:

— И учтите, я не собираюсь участвовать в ваших детских шалостях. Сами будете наряжать свою идиотскую елку — фантиками от жвачки…

— Почему вы злитесь, Даг?

— Что-о?

— Вы на меня злитесь, я спрашиваю — почему? Что во мне такого ужасного?

— Ужасного — ничего. Плохо то, что вы непредсказуемы и строптивы.

— С чего вы взяли?

— Вы вчера обещали, что не выйдете из дома, а сами ушли в лес. Согласен, я сплоховал, проспал, но…

— Неправда.

— Что — неправда?

— Я не обещала, что не выйду. Я сказала — не выйду, не сказав вам.

— Какая разница?

— Большая. Я хотела вам сказать, но вы… спали. Поэтому я оставила вам записку.

— Какую еще записку?

— На кухонном столе, под салфеткой. Вместе с завтраком.

Даг едва не упустил елку. Она ему завтрак приготовила?!

Потрясенный этим обстоятельством, остаток пути он проделал молча, а потом — хоть и заявил уже в доме, что больше не имеет к елкам и упрямым бабам никакого отношения, — совершенно неожиданно для себя отправился в сарай, искать подходящее ведро для установки деревца. Принеся его, уже вместе с песком и снегом, Даг сбежал в кухню, где очень осторожно заглянул под салфетку, словно боясь обнаружить там скорпиона.

На блюдце лежали сандвичи с яйцом и сыром, у чистой чашки обнаружилось ослепительно-белое дно, сахарница была насыпана доверху, в чистой масленке лежал не обветренный прогорклый ком, а свежий желтоватый брусок масла.

Он сварил себе кофе и сел за стол. Почему-то его все время тянуло подсмотреть, что она там делает с елкой.

В раскрытую дверь и через коридор было видно только саму елку, которая медленно оттаивала в ведре возле камина. Резкий свежий аромат донесся до Дага, и он непроизвольно вздохнул, вспомнив детство. Устанавливали елку они всегда с отцом и с Гарри, а младшие девчонки наряжали, ну а мама и Сью отвечали за праздничный стол…

Даг сердито тряхнул головой.

— Эй! Кофе хотите?

Она не ответила, но он все равно налил кружку, поколебавшись, всыпал туда одну ложку сахара — девчонки вечно блюдут талию — и осторожно двинулся в гостиную.

Она сидела на ковре, скрестив ноги по-турецки, и вокруг нее уже высилась гора невесомых бумажных игрушек, снежинок и ангелов, гирлянд и цепей, фонариков и флажков. Где-то она откопала цветной картон — ну правильно, у хозяев фермы были маленькие дети — и фольгу, так что выходило здорово.

Пальцы у нее были длинные, ловкие, ножницы так и порхали, и Даг неожиданно почувствовал зависть и восхищение — как раньше, при виде того, как ловко его сестра Дженна набрасывает на листе ватмана портрет мамы, стоящей у плиты…

Потом она вдруг по-детски шмыгнула носом, и он спохватился, что так и не развел огонь в камине. Торопливо вышел, принес целую охапку в гостиную и еще одну — для комнаты Элис. Тяга в камине была хорошая, и вскоре комнату наполнило сухое тепло, а аромат елки распространился по всему дому. Элис бросила на него быстрый взгляд и произнесла:

— Спасибо.

— Не за что. У вас здорово получается.

— Еще одно спасибо.

— Растоплю камин у вас в комнате?

— Если вас не затруднит.

— Только не умничайте, ладно?

— Ладно. Растопите. И пожарче. Не хочу спать и вторую ночь в джинсах и свитере.

Видение разметавшейся на постели обнаженной Элис Джексон было настолько ярким, что Даг сбежал из гостиной.

Крукстон, штат Миннесота

Идиллия продолжалась недолго, всего лишь до следующего утра. Вечер выглядел совершенно патриархально, с елочкой и запахом шоколада — Элис Джексон нашла банку какао. Даг Брауни сидел возле камина, иногда вставал и выходил на улицу за дровами. В результате дом они протопили так, что в последний выход Дага на улицу вместе с ним из двери вырвались гигантские клубы горячего воздуха, а вода в трубах загудела.

Разговаривали они мало, точнее не разговаривали совсем. Элис Джексон пригорюнившись сидела возле елочки, Даг интенсивно обдумывал одну мысль.

Пока он разжигал камин в комнате Элис, у него было время немного осмотреться. В комнате было прибрано, но у Дага укатилось небольшое поленце, и он наклонился, чтобы поднять его… и увидел рюкзак Элис Джексон, старательно засунутый под кровать.

Он тут же вспомнил, как Элис Джексон прижимала к груди свой багаж, как не разрешила ему помочь… Что она там прячет, интересно?

Он отдавал себе отчет, что это у него — профессиональный вывих психики. Обычному гражданину — если это приличный человек, разумеется, — и в голову такое не придет, но Даг Брауни прослужил в полиции восемнадцать лет.

Впрочем, вчера вечером он так и не решился. Это даже для него было как-то чересчур.

Ночью ничего интересного не происходило, потому как Элис Джексон в тепле заснула мертвым сном, а Даг Брауни по обыкновению помаялся некоторое время, но потом разозлился и просто приказал себе заснуть. В результате вскочил он часов в десять, в холодном поту, после того как ему приснилось, что Элис Джексон с рюкзаком за спиной и с тесаком в руке уходит к горизонту, а сам Даг лежит голый посреди поля и не может пошевелить ни рукой, ни ногой.