Хелен Брукс - Многообещающее Рождество Страница 12

— Что именно?

— Спорите, не соглашаетесь, пытаетесь лбом прошибить стену. Более упрямой женщины я не встречал.

Кей закусила губу, чтобы удержаться от резкого ответа, и ровным голосом проговорила:

— Если вам нужна собеседница, которая будет соглашаться со всем, что вы скажете, а также демонстрировать, что считает вас полубогом, — вы выбрали не ту женщину. У меня есть убеждения и мнения, и если случайно задела ваши принципы, ничего не поделаешь. У меня был период, когда жизнь потеряла для меня всякий смысл, и тогда я могла рисковать. Сейчас все по-другому. Жизнь мне очень дорога.

— Вам повезло, — сухо заметил Митчелл.

— Возможно. Но удача — обратная сторона неудачи. Многие думали, что моя беременность, после того как Перри оставил меня, — настоящая катастрофа, последний гвоздь, забитый в крышку гроба, но именно это оказалось благом, которое дало мне силы бороться за будущее.

— Перри был вашим мужем? — тихо спросил Митчелл, заметив ее волнение.

— Да. — Кей внезапно поняла, как много рассказала.

— Не набрасывайтесь на меня опять, Кей. Она взглянула на него. Митчелл смотрел вперед.

— Я… я не набрасываюсь, — неуверенно сказала она, испуганная легкостью, с которой он прочитал ее мысли.

— Так почему же он ушел? — спокойно спросил он.

Кей замерла, но ее голос был ровным:

— На самом деле я выгнала его. Ее звали Трейси, но наш брак дал трещину задолго до этого. Она… она оказалась последней каплей.

— Вы часто встречаетесь с ним? А близнецы?

— Он их ни разу не видел.

Митчелл негодующе хмыкнул, и Кей не выдержала:

— Меня это устраивает, поверьте. И давайте переменим тему.

— Классическую, джазовую или рок? — Что?

— Какую музыку вы хотите послушать?

После небольшой паузы Кей сказала дрожащим голосом:

— Джазовую, пожалуйста.

Заиграла музыка, и Митчелл сосредоточился на дороге, а Кей затихла. Сквозь густые ресницы она украдкой взглянула на чеканный профиль. В горле стоял ком; ей никак не приходило в голову, что сказать, и атмосфера в машине становилась болезненно напряженной.

Прошло не менее десяти минут, прежде чем Митчелл нарушил молчание:

— Мы уже почти на месте.

Кей кашлянула.

— Где мы?

— Как я уже говорил, мы поужинаем в неформальной обстановке.

Она выпрямилась. Было в его голосе что-то…

— Так где же мы? — снова спросила она более твердым голосом.

— У меня, — невозмутимо ответил Митчелл.

— У вас?!

— Не волнуйтесь, вы не останетесь наедине с большим серым волком, — усмехнулся он. — Я предлагаю вам ужин, Кей, а не постель и завтрак. Я уже говорил, что не поступаю так, как вы думаете.

Она не так наивна, чтобы поверить. Но теперь слишком поздно, придется пережить этот вечер. К тому же вряд ли Митчелл Грэй из тех, кто силой навязывает женщине свое внимание.

Через несколько минут они повернули с главной дороги на менее освещенное авеню, и Митчелл остановил машину перед большими железными воротами в высокой каменной стене. Не выходя из машины, он открыл их с помощью пульта и закрыл, как только они въехали во двор. Сад красиво освещался небольшими лампочками, прикрепленными к деревьям, и более крупными осветительными приборами, искусно скрытыми в клумбах и декоративных кустах.

Подъездная аллея оказалась длинной, и, когда Кей заметила дом, она поняла, что он находится в очаровательной лесистой местности, при виде которой у многих людей потекли бы слюнки.

Она с трудом перевела дыхание.

— Какое чудесное место! Вы давно живете здесь?

— Восемь лет.

Митчелл остановил машину на посыпанной гравием аллее и, повернувшись к Кей, положил руку на спинку ее сиденья.

— Я купил это, как выразился агент по продаже недвижимости, за «бесценок», потому что в то время внутри царили грязь и запустение, а окружающая территория представляла собой непроходимые заросли позади заболоченного поля. Тогда «бесценок» стоил мне каждого свободного пенни и огромного залога, — сухо добавил он, но я решил рискнуть, надеясь, что мой бизнес наладится и через двенадцать месяцев я буду при деньгах.

Кей кивнула.

— Он стоил таких затрат, — задыхаясь, пробормотала она.

Митчелл улыбнулся.

— Кое-какую работу я сделал сам, но преобразила это место, конечно, целая армия плотников, строителей, сантехников, садовников и других рабочих. Входите и взгляните.

Едва они ступили на круглые каменные ступени лестницы, ведущие к парадной двери, как та распахнулась и Кей увидела высокого, представительного мужчину.

— Мистер Грэй, мне показалось, я услышал, как подъехала машина.

Оставив эти слова без ответа, Митчелл произнес:

— Генри, это молодая леди, о которой я тебе говорил. Кей Шервуд. Кей, познакомьтесь с Генри, моим домоправителем.

Домоправителем? Великосветским тоном с ноткой ликования Генри произнес:

— Очень рад познакомиться, миссис Шервуд. Я уже давно хочу увидеть женщину, которая поставит мистера Грэя на место, и, позвольте заметить, я думаю, что сегодня вам это великолепно удастся.

— Нет, не позволяю, Генри. — Речь домоправителя позабавила Митчелла. — Поверь мне, миссис Шервуд не нуждается в поощрении.

Кей надеялась, что они не заметили, как сильно она удивлена. Она протянула руку домоправителю, который, очевидно, был также другом.

— Спасибо за доверие, Генри. Я попытаюсь оправдать его.

— Не сомневаюсь, миссис Шервуд.

Голубые глаза весело поблескивали, и, глядя на привлекательное лицо, она поняла, что Генри, несмотря на копну седых волос, отнюдь не стар.

— Сначала я покажу миссис Шервуд дом, Генри, а потом мы бы хотели, чтобы ты подал коктейли в гостиную. — Митчелл, очевидно, решил, что ее беседа с Генри несколько затянулась; он взял Кей за локоть и направил в дом.

Она оказалась в зале с высоким потолком. Стены, обшитые дубовыми и ясеневыми панелями, светлый деревянный пол, приятное ощущение света и простора. Воздушный стильный вид, искусно подчеркнутый зеркалами и стеклом, блестящим деревом и чистыми линиями.

Изящная гостиная в приглушенных тонах с умелым использованием тканей и индийских драпировок, семейная гостиная, комната для завтрака, столовая и огромная кухня.

Восемь спален, и у каждой собственная цветовая гамма. Огромная главная спальня, выполненная в кофейно-кремовых тонах, вызвала у Кей чувство особой неловкости. Она была бесстыдно мужской: гигантская кровать с водяным матрасом явно сделана на заказ; ванная с душем в углу и джакузи, отдельной сауной и парной сами по себе вызывают чувственные ощущения. Сцены, в которых Митчелл нежится на кровати с какой-нибудь роскошной обнаженной красоткой или предается удовольствиям греховно приятных сражений в душе или ванне, буквально мелькали у Кей перед глазами, и к тому времени, когда он вновь сопроводил ее в гостиную, она вся горела и задыхалась.