Людмила Леонидова - Рождество в Париже Страница 12

9

После вечера, проведенного у друзей Пьера, которых Маша еще больше покорила своей непосредственностью, умом и незаурядными способностями, Пьер не отпускал ее ни на шаг. Ему было страшно признаться, но он любил эту девушку так, как, ему казалось, не любил даже маленького Мишеля.

Пьер не мог себе даже представить, что она вдруг исчезнет из его жизни, уедет в Москву. Уже приближался третий месяц пребывания Маши во Франции. У нее кончалась виза, и Пьер каждый день собирался поговорить с девушкой о ее дальнейшей судьбе и их взаимоотношениях. Однако боялся торопить события и суеверно ждал удобного случая.

Но последнюю неделю он стал обращать внимание на то, что Маша начала нервничать, посматривать на календарь, все чаще вспоминать маму. Как-то вечером она расстроилась без всякой видимой причины, заплакала и убежала из гостиной наверх. Пьер решился на разговор. Поднявшись в спальню, он увидел, что Маша, обнаженная, сидит на кровати и внимательно рассматривает себя в зеркало. Длинные волосы были распущены и спадали на мраморной белизны тело. Ее груди, как показалось Пьеру, стали больше, налились, розовые соски напряглись, живот приобрел округлую форму, и даже бедра выглядели полнее, женственнее.

«Господи, — поразился Пьер, — она как мадонна. На моих глазах из худенькой маленькой девочки превратилась в прекрасную и желанную женщину, на которую невозможно наглядеться».

Заметив в дверях спальни Пьера, Маша покраснела и прикрылась шелковым одеялом.

— Тебе нечего стыдиться, ты само совершенство, — шептал Пьер, став перед ней на колени и целуя ее живот, грудь. — Я без тебя не смогу жить.

Маша заплакала. Пьер, не понимая, что происходит, присел на краешек кровати, обнял девушку, стараясь успокоить.

— Что случилось, Машенька? Скажи мне, что с тобой? Я сделаю все, о чем ты попросишь. Я очень тебя люблю.

— Я беременна, — продолжая рыдать, промолвила наконец Маша.

— Ты была у врача?

— Да.

— Почему он мне ничего не сказал?

— Он думал, что это сделаю я.

— Когда ты узнала?

— Уже неделю.

— Машенька, почему же ты все это время молчала? Ведь я же Бог знает что думал. Господи, какое это счастье! Поздравляю тебя! — И, испугавшись, что Маша, не выслушав его, вновь начнет плакать, торопливо продолжил: — Ты поедешь на юг, к морю, там у моего друга есть замок. Он князь и управляет небольшой страной. Ты будешь купаться в теплом море. Я, как только смогу, сразу приеду туда. Даже представить себе не мог, что это предмет твоих переживаний. — И, хлопнув себя по лбу, словно догадавшись, Пьер воскликнул: — А, я понимаю, тебе страшно. Но ты будешь под наблюдением самых лучших врачей. Я буду с тобой при родах. Все будет хорошо. Ты мне веришь?

Не ожидавшая такой реакции, Маша перестала плакать. Она нередко слышала разговоры взрослых о том, что беременность — это страшное несчастье, потому что ребенок мешает жить, с ним одни хлопоты и мучения, лучше от него вообще избавиться. Но как? Потом на минуту представила себе лицо Гоши, если бы она сообщила ему о ребенке, и снова зарыдала.

Пьер расценил это по-своему.

— Может, ты хочешь поехать к маме, в Москву? Побыть с ней? Пожалуйста, поезжай. Я тебе завтра куплю билет. — Но, испугавшись своего опрометчивого решения, тут же исправился: — Только, конечно, ненадолго, пока у тебя небольшой срок. — Он нежно погладил Машу по животу. — А потом вместе поедем на море? Хорошо?

Маша зарыдала еще громче, теперь уже не зная почему. Он прижал ее к себе и, лаская, стал рассказывать ей, как ребенку, про их счастливую будущую жизнь втроем. Постепенно Маша успокоилась и уснула в объятиях Пьера.

10

На аэродроме Машу встречала мама. Оглядев дочь с ног до головы, она восхитилась:

— Какая же ты стала взрослая и красивая! — При этом, ощупав ткань пальто, начала волноваться, что Маше холодно без шубки. В Москве все еще стояла зима.

Когда они приехали домой и распаковали чемодан, мама с удовольствием рассматривала новые дорогие Машины вещи, все, что привезла ей дочь в подарок.

Маша решила пока не посвящать маму ни в какие подробности. Из телефонных разговоров та знала: Маша живет в доме обеспеченного человека, который заботится о ней. Но теперь Маше предстояло сообщить, что она собирается выйти за него замуж. И про ребенка.

Девушка решила пока промолчать, чтобы мама не замучила ее своей опекой.

— Я чувствовала еще по телефону, что твое замужество с месье Пьером дело решенное, иначе бы ты давно вернулась домой — я тебя знаю. Надеюсь, тебе с ним будет хорошо. — Мама незаметно смахнула слезу.

— Я тоже надеюсь, мамочка.

Та внимательно посмотрела на Машу.

— Мне кажется, ты мне не все рассказала?

— Мама, я не собираюсь завтра уезжать. У нас с тобой впереди много вечеров. Мы еще наговоримся. — И, стараясь перевести разговор на другую тему, спросила: — Ну, как там мои девочки? Наверное, не могли дождаться своих заказов? Я им столько всего привезла!

— Зоя часто звонила, все расспрашивала о тебе, говорила, ты же знаешь ее, всякие глупости, мол, «счастливая, повезло». Я тогда расстраивалась страшно, а она меня успокаивала: «Ваша Маша умная и красивая — знала, кому под колеса прыгнуть». Я сначала сердилась, но поняла потом — бесполезно. Да, еще твой приятель звонил.

— Какой приятель? — Mania удивленно подняла брови.

— Представился как Григорий. Сказал, что вы вместе летели в Париж, что ты ему дала телефон, передавал тебе привет, желал выздоровления, интересовался, когда обратно прилетаешь.

— Ты ему сказала?

— Конечно. Он обещал сегодня вечером позвонить.

Маша промолчала.

Гоша позвонил через несколько дней. Бодрым, веселым голосом, как ни в чем не бывало, спросил, не соскучилась ли она по нему, поинтересовался, как ей жилось в Париже, а потом по-хозяйски произнес:

— Ну, так я к тебе подкачу, мимоза, когда одна будешь? Поговорить надо.

Маша даже растерялась от такой наглости. Столько раз она готовилась сказать ему все, что о нем думает, а когда случай представился, слова вылетели из головы.

— Как ты мог? — только и смогла она выговорить и бросила телефонную трубку.

Гоша тут же перезвонил:

— Ладно, не обижайся, я приеду и все тебе объясню.

Маша молчала.

— Ты меня слышишь? Я же хочу деньги вернуть. Сама же обрыдалась, что не твои… Говори, во сколько приезжать?

Маша назначила время и удивилась, что Гоша не спросил даже адрес. «Значит, я и адрес вместе с телефоном дала. А может, у мамы выудил?»

Гоша подкатил на машине — Маша увидела это в окно.