Владимир Дэс - Беседа вечером у гардероба (сборник) Страница 12

Твоя Елена.

P.S.: Почему пишу и не боюсь? Потому что я тебе верю!»

Микет

[2]

Что-то разладилось у Глеба и Нади.

Скучно стало жить ей в ее тридцать шесть и ему в его сорок.

Что-то перестала Надя волновать Глеба сперва ежечасно, потом еженедельно, там уж и ежемесячно. А Наде все труднее получать удовольствие от близости с мужем. Впрочем, как и мужу от близости с ней.

Словом, разладилось, и Надя поняла: надо что-то делать.

Она вспомнила как спешила к Глебу на свидание лет пятнадцать назад, в одном вязанном сиреневом платьице на голое тело. Она гордо смотрела по сторонам, с иронией на женщин, и с вызовом на мужчин. Всю ее еще по дороге на свидание трясло от собственной наготы, скрытой от людских взоров всего лишь тонкой, вязаной в одну нитку материей. Трясло от предчувствия, как она будет снимать перед ним, своим мужчиной, это платье, как он охнет, схватит ее…

Как это все было прекрасно, как хорошо… И где теперь все это? А ведь прошло-то всего каких-то пятнадцать лет. Почему же жизнь сделалась скучной?

Да, теперь глядя по вечерам, как Надя раздевается перед сном, Глеб уже не дрожал. И на руках жену не носил.

Он только с педантичностью отметил как-то раз, что Надя ложится теперь в трусиках. А раньше он не помнил, чтобы они на ней бывали.

«И когда же она перестала их снимать?..», – подумалось Глебу. Сам так и не вспомнил, а спросить не захотел: начнутся разговоры, а может, и упреки. Ни к чему все это. И он отвернулся от Нади, даже не поцеловав ее.

«Да-а…», – подумал Глеб, засыпая. – «Совсем уж тоска зеленая. И почему она меня совсем не волнует? Разлюбил я ее, что ли? Нет, вроде. Просто уже привыкли, все друг о друге знаем. Повторение и однообразие – самые страшные враги супружеской жизни. Надо что-то делать, а то ведь скоро пить начну…»

Он вздохнул и закрыл глаза.

Ночью ему приснилась какая-то грудастая баба, с которой он всю ночь, а вернее, весь сон снимал нижнее белье, то так и не снял. Нет, он, конечно, снимал, но как только он снимал один комплект, под ним тотчас оказывался новый, как только он снимал этот новый, под ним оказывался следующий… И так до бесконечности. Он крутился, потел, обламывал ногти, рвал зубами эти бесконечные лифчики и трусики, но снова и снова натыкался на них.

Проснулся он рано, с сильной головной болью. Умылся и решил пройтись до работы пешком.

Надя спала.

А Глеб решил, что сегодня после работы обязательно напьется, причем сильно.

Когда Надя проснулась, Глеба рядом не было. Сердце екнуло. Как он ушел, она не слышала.

Она встала, умылась, посмотрелась в зеркало и сказала себе: «Нет, еще ничего. А он или ослеп, или просто привык. Если ослеп, то глаза я ему открою. А интерес надо вызывать интересом. Только вот каким?»

В этот вечер Глеб почему-то напиваться не стал.

После программы «Время» они посмотрели французский фильм, где супружеская пара, весьма похожая на них, решала проблемы своей тоскливой семейной жизни, заведя любовника. И любовницу, естественно.

В постели Глеб, вместо того чтобы вздохнуть и отвернуться, как всегда, от Нади вдруг спросил ее:

– К тебе мужчины пристают?

– Нет.

– А почему? Ты же красивая женщина!

– А мне никого не надо, я тебе верна.

– Это понятно. Но у тебя же на лбу не написано, что ты верна мне. И к тебе наверняка пристают. Скажи честно, я не буду ревновать.

– Ну-у…пристают. Но я их сразу отшиваю.

В эту ночь у них была такая любовь, какой не бывало уже давно. Следующей ночью Глеб опять затеял в постели интересный разговор:

– А кто к тебе, в основном, пристают?

– В каком смысле?

– Ну-у… молодые, старые, брюнеты, блондины?

– А тебе зачем?

– Просто интересно…

– А-а! Не хочу об этом… Тебе скажи, так ты ревновать будешь. Кончится спокойная жизнь.

– А тебе что такая жизнь нравится?

– А тебе нет?

– Мне – нет. Живем, как дремлем.

– Я, например, не дремлю.

– Понятно, что не дремлешь, раз к тебе мужики пристают.

– Ну вот. А сам говорил, что не будешь ревновать.

– Ну, прости. Это я так. А кто, все же, к тебе пристает.

– Не скажу.

– Ну, скажи. Мне, знаешь ли, приятно, что к моей жене пристают. Значит, не вышла еще в тираж. И я не урод, раз живу не с уродкой, к которой никто не пристает.

– Ты серьезно?

– Конечно. И, если честно, к тебе наверняка пристают мужчины и, я подозреваю, частенько? Ведь так?

– Так.

– Так какие же они, эти мужчины?

– Обыкновенные… Как ты.

– Молодые или старые?

– Всякие.

– Не хочешь, не говори, – Глеб резко отвернулся к стенке.

– Не обижайся. Я просто не знаю, что тебе сказать. Ничего же не было никогда. Даже знакомств никаких.

– Не было, так придумай.

– Ну, ладно. Вот, например, вчера в трамвае ко мне пристал один высокий блондин: «Девушка, вас как зовут… как вас зовут?» Идиот…

Муж резво повернулся к ней, она даже отпрянула, чуть с кровати не свалилась. Подумала даже: «Сейчас ударит». А у Глеба глаза загорелись. Он схватил Надю и с жаром спросил:

– И что?

– И ничего.

– И все?

– Все.

У них опять случился секс. И довольно серьезный.

На следующий день она сочинила, что тот самый молодой высокий блондин все же познакомился с нею, и она с ним даже поговорила о погоде, а он даже пригласил ее в кафе.

– А ты что?

– Отказалась. Я же домой шла, к тебе. Какое уж тут кафе?

– Зря… В следующий раз соглашайся.

– Ты так считаешь?

– Конечно.

– Ладно, – согласилась Надя.

Теперь она стала приходить домой через два, а то три часа после работы. На его вопрос «где была?» отвечала, что познакомилась с другим молодым высоким блондином, и они сидели в кафе, пили кофе. При этом Надя дышала на Глеба. От нее и вправду пахло кофе. Мужу это нравилось. Он ей сказал только, что все ее знакомые почему-то высокие молодые блондины, как будто в городе другой масти нет.

А однажды, когда она рассказывала, как сидела в одном кафе с маленьким пожилым брюнетом, муж спросил:

– Он тебя поцеловал?

– Что ты! – испугалась она. – Разве я смогу это позволить? Это же измена!

Глеб на это сказал:

– Когда женщина изменяет плотью, а не душой, это не измена.

– А что тогда? – спросила она.

– Подтверждение любви.

– Надя, вконец сбитая с толку, спросила:

– Подтверждение любви? К кому это, скажи на милость?

– Ко мне, конечно! Поняла?

– Ага… – сказала она, хотя, если честно, ничего не поняла.

Единственное, что стало ясно, что если она будет рассказывать мужу помимо походов в кафе то с блондинами, то с брюнетами еще и то, как она с ними целуется, то в этом ничего плохого не будет для нее со стороны мужа. А может случиться бурная ночь любви, вроде той, которая только что у них была. Это после того, как она пообещала мужу, что на очередном свидании непременно поцелуется с кавалером.