Элизабет Кейли - Чудо любви Страница 13

Может, что-то случилось? – подумал он и затормозил.

– Мэм, вас подвезти? – окликнул женщину Питер.

– Ой, как хорошо, что вы остановились! – воскликнула она, садясь в автомобиль. – Ни одного такси! Довезите меня куда-нибудь, где можно поймать машину.

– Я вас отвезу домой. Не могу допустить, чтобы поздно вечером такая очаровательная девушка гуляла в одиночестве. Куда вам?

Женщина назвала адрес. Питер довольно улыбнулся.

– Нам по пути. Меня зовут Питер.

– А меня Андреа.

Андреа не любила праздники, любые, и на то у нее были веские причины, но о них мало кто знал. Она не хотела рассказывать посторонним людям, при каких обстоятельствах стала вдовой. Еще слишком свежа была рана, слишком неоднозначно отношение и к тому, что случилось. И к Декстеру.

Иногда Андреа казалось, будто она могла спасти мужа, заставить его бросить машину и поймать такси. Но голос разума повторял ей одно и то же: Декстер был слишком упрям, особенно когда выпивал. Она не могла ничего сделать. Или могла?

Да, она могла отказаться сесть к нему в машину, позвонить родителям, предупредить, да просто вызвать полицию и отправить мужа на пару суток за решетку протрезвляться. Наверное, именно так и нужно было поступить. Но Андреа отдавала себе отчет: в тот момент она испугалась. Это было простительно. Наверное.

Эти мысли порождали чувство вины.

Она не присутствовала на похоронах Декстера. В это время врачи боролись за ее жизнь. Травмы были столь тяжелыми, что ее родителям честно сказали: «Она вернется, если только здесь осталось что-то, ради чего стоит возвращаться».

Андреа было к чему, точнее к кому, возвращаться. Ее ждал сын. Она не могла не вернуться и оставить своего мальчика в один день круглым сиротой. Ровно через две недели Андреа открыла глаза.

Потом было долгое лечение, пугающие прогнозы врачей и желание жить вопреки всему. После травмы позвоночника Андреа должна была остаться прикованной к кровати до конца жизни. Но она не просто встала: через два месяца она сделала первый шаг, а еще через полгода только очень внимательный человек смог бы заметить странности в ее походке. Отек мозга неминуемо должен был привести к нарушениям его работы. Андреа молчала первые дни, потом начала говорить. Медленно, заикаясь на каждом слове, так что речь Тима на этом фоне казалась выступлением профессионального актера. И все же речь вернулась к ней. Если бы не железная воля и долг перед сыном, кто знает, смогла бы она победить болезнь?

И это был повод ненавидеть Декстера.

Иногда в минуты слабости Андреа сожалела, что травма не привела к потере памяти, потому что она все еще помнила, за что полюбила человека, чуть не убившего ее. Она помнила все: и крики по ночам, и побои, и испорченные костюмы, и бессонные ночи, и отвращение к ласкам нетрезвого мужа. Но помнила и цветы, его признания в любви, нежные прикосновения и теплые взгляды.

Андреа понимала – это не повод любить Декстера.

Но теперь, когда уже ничего нельзя изменить, она не могла ненавидеть память о муже или беззаветно отдаться горю. Ненависть, любовь и вина разрывали ее душу.

Вот только никто этого не видел. Может быть, Тим что-то понимал или чувствовал, но он ни разу не заговорил с матерью о погибшем отце, словно решил навсегда вычеркнуть его из памяти. Андреа прекрасно понимала почему. Заикание Тима исчезло, едва ему стало понятно, что мамочка будет жить.

Еще в больнице Андреа позаботилась о том, чтобы найти другую квартиру. Пусть она была меньше и дороже, но в ней ничто не напоминало о трагедии, которая долгих пять лет разыгрывалась в их семье и имела фатальный финал. Она твердо решила начать новую жизнь, и внешне казалось, будто Андреа удалось переступить через прошлое.

Но память часто подбрасывает нам сюрпризы. Запахи, звуки, случайные прикосновения то и дело напоминали Андреа о Декстере. Она старалась как можно быстрее избавиться от наваждения, но это было непросто. Особенно когда за окном темнело, сын засыпал и Андреа оставалась один на один со своими воспоминаниями и противоречивыми чувствами. Часто сидя на кровати Тима и глядя на спящего сына, она задумывалась о прошлом, о будущем и молилась без слов, одними чувствами, чтобы ее мальчику никогда не довелось пережить то, что пережила она.

Долгая болезнь и длительное восстановление не остались без последствий и для карьеры Андреа. Она потеряла работу. Но Андреа даже была рада этому. В новой жизни все должно быть новым. Кое-какие сбережения и страховка Декстера помогли протянуть первое время. А потом Андреа нашла работу своей мечты.

Андреа прошла собеседование в не самом крупном, но весьма успешном издательском доме. Без образования, с минимальным опытом работы, да еще и сыном на руках Андреа не могла претендовать на это место. Но, видно, судьбе надоело проверять ее на прочность. Ошибка сотрудницы службы занятости, направившей не то резюме, дала Андреа шанс, и она его использовала. Теперь у нее была перспективная работа и, как следствие, прекрасная няня у Тима и возможность в свое время оплатить его учебу в колледже. Андреа даже смогла завершить свое образование и тут же получила повышение. Они вновь переехали.

Теперь это была квартира мечты: четыре огромных комнаты, прекрасный вид из окна, тихий район рядом с парком, и школа недалеко. Что еще нужно самостоятельной, сильной женщине?

Подруга, сохранившаяся еще «из жизни до Декстера», и мать в один голос отвечали: «Мужчина». День за днем они пытались убедить Андреа, что нельзя хоронить себя в тридцать два… тридцать три… тридцать четыре года. Менялись лишь числа, Андреа оставалась непреклонна.

Очередной день рождения Андреа отмечала вместе с Шарлоттой, той самой подругой из колледжа.

Андреа не хотела устраивать из своего дня рождения какое-то событие. Ей не нравились вечеринки. В последнее время она боялась шума, большого скопления народа и алкогольных напитков. Да и звать-то было некого. В новой жизни Андреа так и не нашла друзей, хотя приятелей было много.

Неутомимая Шарлотта вытащила подругу в небольшой уютный ресторанчик и заявила, что в качестве подарка оплатит ужин. Сейчас Андреа была вполне способна заплатить за себя сама, но она предпочитала не спорить с Шарлоттой по пустякам, понимая, что сегодня ей в очередной раз придется отстаивать свое право жить так, как ей хочется.

После «Happy birthday» в исполнении официантов и праздничного торта со свечами Шарлотта пошла в атаку.

– По себе знаю, тридцать пять – удивительный возраст! – Сегодня она начала издалека.

– Я еще не распробовала, – улыбнулась Андреа. – Спасибо за торт, просто восхитительный. Жаль, что Тим не с нами. Ему бы понравилось.