Хейди Беттс - Ложь, страсть и бриллианты Страница 13

Продолжая гладить сына по спине, Джессика повернулась к Алексу:

– Я никуда не денусь. И я еще раз хочу извиниться. Это был не лучший способ сообщить тебе об отцовстве. Поэтому, что бы ты ни попросил… в разумных пределах, – на этих словах она сделала особый акцент, – считай, что я согласна.

При этих словах Алекс нахмурил брови. Была ли она с ним искренна? Если он хоть что-то понимал в человеческой природе, то да. Казалось, Джессика говорила правду. Алекс почувствовал, как напряжение в его плечах идет на спад. Или ей снова удается обводить его вокруг пальца?

Взгляд Алекса упал на ребенка. Джессика готова была поклясться, что этот взгляд стал мягче. Хотя возможно, ей просто изо всех сил хотелось, чтоб это было так.

Голь хитра на выдумки. Когда закончилось детское питание, когда был израсходован последний подгузник, Джессике не оставалось ничего другого, кроме как оставить сына с его отцом. Да, она могла обратиться за помощью к родителям. Но Джессика знала, что этот ящик Пандоры лучше оставить закрытым. К тому же чувство вины оттого, что она так долго держала родителей в неведении о внуке, съедало ее изнутри.

– Что нужно ребенку? – коротко спросил Алекс.

Ни секунды не колеблясь, Джессика ответила:

– Все.

Алекс понимал, что, скорее всего, это правда. Поездка в магазин детских товаров добавила ему некоторых знаний о нуждах младенцев.

– Мне нужен список. И чем быстрее, тем лучше. Моя домработница сейчас как раз ходит по магазинам.

Джессика утвердительно кивнула в надежде, что после этого он молча уйдет. Не собирается же он, в самом деле, караулить ее здесь весь вечер и всю ночь? Однако Алекс не двинулся с места, продолжая гипнотизировать ее испепеляющим взглядом.

– И еще, – добавил он тем же холодным тоном, – как ты понимаешь, нам надо поговорить. Но не сейчас. Я вижу, что ты устала. Ребенок тоже. Значит, разговор отложим на завтра.

С этими словами Алекс развернулся и вышел, неслышно закрыв за собой дверь.

Джессика выдохнула с таким облегчением, которого не испытывала долгие месяцы. Вопрос лишь в том, насколько долгим оно будет. Ведь каким бы тяжелым ни был этот день, завтрашний обещал быть куда тяжелее.

Проснувшись утром, Джессика не могла понять, сколько времени. Генри будил ее несколько раз за ночь – его нужно было покормить, ему нужно было поменять подгузник и спеть колыбельную, чтобы он снова заснул. Но не было сомнений, что стресс вчерашнего дня отразился и на ребенке. И в первую очередь поэтому он так тревожно и беспокойно спал.

Потянувшись, Джессика повернулась на бок и увидела, что малыш уже проснулся. Он улыбался ей, не выпуская изо рта соску. Генри дергал ножками, а когда мама склонилась над ним, протянул ей и ручки.

– Добро утро, любимый, – обрадовалась Джессика. Удержаться и не поцеловать его в мягкую щечку было невозможно. Мальчик издал радостный писк, а мама уткнулась лицом в его животик, отчего малыш засмеялся и выронил соску.

Улыбнувшись в ответ, Джессика взяла сына на руки и только тогда взглянула на часы. Половина одиннадцатого. Она сто лет не просыпалась так поздно. И все же раньше, чем казалось, – учитывая, как ярко светило солнце сквозь щели между занавесками. Поднявшись с кровати, Джессика принялась было менять Генри подгузник, как вдруг услышала за дверью комнаты какие-то звуки.

Вчера, до того как она уснула, вернулась гувернантка Алекса, миссис Шепард. В руках у нее было несколько тканевых сумок – каждая доверху забита детскими принадлежностями: еда, питье, бутылочки, соски, игрушки, детский лосьон для кожи, детский шампунь, детский порошок. Много всего, и все детское. Куда больше, чем Джессика указала в списке. Складывалось впечатление, что Алекс решил организовать в доме целый детский сад.

Держа одной рукой сына, Джессика приоткрыла дверь в коридор. Здесь стояли необъемных размеров мешки и сумки. Не меньше минуты она стояла как вкопанная, не понимая, что происходит.

Звуки доносились из соседней комнаты. Но к тому моменту, как она это поняла, будто из ниоткуда появился Алекс. Он шел по коридору с двумя мужчинами. Мужчины несли в руках пугающих размеров коробку.

– Сюда, – проинструктировал Алекс, показывая на комнату, откуда доносился шум.

Он открыл им дверь, и Джессика увидела в комнате нескольких рабочих. Кто-то из них собирал шкаф, кто-то прикручивал к стенам полки.

– Что это? – поинтересовалась она, хотя ответ и так был очевиден.

– Здесь будет детская, – ответил Алекс. – Очень удобно, как раз между нашими комнатами. На случай, если мальчику что-то понадобится посреди ночи.

Джессика сглотнула слюну, не в силах подобрать слов. Сколько, по его мнению, она проживет в его доме? Забота Алекса о ребенке вызывала естественную радость, но при чем тут она?

Прежде чем Джессика смогла ответить, Алекс продолжил:

– Я позвонил в «Прэктикалли перфект». Это лучшее агентство в городе. На днях они пришлют нескольких нянь на собеседование. Если хочешь, можешь поприсутствовать.

На этот раз она знала, что ответить. Расправив плечи и гордо подняв подбородок, Джессика выпалила:

– Генри не нужна няня! Я его мать. И я сама в состоянии о нем позаботиться.

– После того, как ты оставила его у меня на работе? – изумился Алекс. – После того, как написала записку с просьбой взять его под опеку?

Как ни больно было это признавать, но он был прав. Сердце сжалось в груди Джессики. Но нет, сегодня все почему-то было по-другому. И пусть лучше она провалится на этом самом месте, чем отдаст сына на воспитание совершенно незнакомой женщине.

– Это было вчера, – запротестовала Джессика. – Сегодня все изменилось. Генри не нужна никакая няня.

Она ждала возражений. Более того, она ждала, что Алекс начнет обвинять ее в неадекватности и полной непригодности к материнству. Вместо этого он пожал плечами, облаченными в белую рубашку и темно-синий пиджак.

– Неожиданно, – произнес Алекс тоном, который можно с уверенностью назвать «вежливый». – Но для меня все это в новинку, поэтому я бы предпочел иметь рядом специально обученного или просто опытного человека. По крайней мере, на те случаи, когда ни меня, ни тебя не будет рядом с Генри.

И вновь он говорил так, будто она останется в его доме надолго. С чего бы вдруг?

– А пока покорми ребенка, – продолжил Алекс. – И позавтракай сама. А после поговорим.

Это простое «после поговорим» прозвучало для Джессики как приговор.

Глава 9

Алекс был уверен, что за столь великолепную актерскую игру ему полагается как минимум премия «Оскар». И еще два каких-нибудь приза за выдержку и терпение. Каждую секунду в присутствии Джессики он был готов ее задушить. Каждое слово, произнесенное им спокойно и взвешенно, на самом деле рвалось из него бешеным криком. Ему казалось, что свет еще не видывал такого самообладания.