Кейтлин Крюс - Награда для чемпиона Страница 13

Но Миранда сказала себе, что у нее нет причин на все это обижаться. Что у нее был долгий трудный день, и она не выспалась. Все же она не могла себя простить за те вещи, которые позволила ему с ней делать в примерочной в Париже. За ощущения, которые она при этом испытывала. В довершение всего он назвал всю ее карьеру прелюдией.

— Я сама заслуживаю вознаграждение, — спокойно произнесла она. Повысь она голос, Иван использовал бы это против нее. — Я не актриса, но разгуливаю в одежде, которая мне не принадлежит, с толстым слоем макияжа на лице и делаю вид, будто нахожу это сексуальным, в то время как вы губите всю мою карьеру одной-единственной фразой…

— Это вас беспокоит, профессор?

Отойдя от двери, Иван направился к ней. Каждое его движение было исполнено животной грации. От него исходила угроза, которую она ощущала каждой клеточкой своего тела — Вы огорчились из-за того, что труд всей вашей жизни пошел псу под хвост? Превратился во всеобщий предмет насмешек?

Иван остановился примерно в футе от нее, но она запретила себе даже пошелохнуться, несмотря на то что инстинкт самосохранения кричал ей: «Беги!»

Даже несмотря на высокие каблуки, ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Значит, для вас главное во всем этом месть, — сказала она с притворной смелостью, несмотря на то что ее сердце бешено стучало от страха и желания.

— Можете называть это как хотите. Вы думали о мести, когда в своей книге называли меня «пещерным человеком номер один», «современным неандертальцем» и «воплощением насилия на экране»? Когда вы перед камерой называли самые оскорбительные причины, по которым любая женщина, с которой я мог встречаться, должна была меня бросить?

— То есть вы признаете, что для вас эта ситуация не что иное, как возможность мне отомстить.

Почему в качестве объекта для своих исследований она выбрала именно его? В современном мире нет недостатка в представителях различных единоборств, всеобщих любимцах, которые по окончании спортивной карьеры подались в шоу-бизнес. Любой из них подошел бы. Почему она остановила свой выбор именно на Иване Коровине?

Она прекрасно знала почему. Однажды она открыла глянцевый журнал и увидела его, почти полностью обнаженного, с буграми мышц и татуировками. От него исходила необузданная мужская энергия, первобытная сила, не поддающаяся контролю. Она сразу возненавидела его, потому что один лишь его вид пробудил в ней низменные инстинкты.

Соглашаясь на его предложение, она знала, что добровольно идет в расставленную им ловушку, но почему-то не остановилась. В любом случае назад дороги нет, поэтому она прогнала мучительные мысли и продолжила:

— Вас задело то, что я предположила, что одна из ваших подружек-старлеток бросила вас из-за избытка тестостерона.

— Что такое маленькая прелюдия в сравнении с этим? — произнес он мягким вкрадчивым тоном, но выражение его глаз сказало ей, что он не так расслаблен, как могло показаться на первый взгляд.

Миранда закатила глаза, словно ни его близость, ни его слова на нее не действовали.

— Как это предсказуемо, — яростно бросила она, не зная, на кого больше злится — на него или на саму себя. — Есть ли на свете хоть один мужчина, который не думает, что его волшебный пенис может каким-то образом избавить женщину от неприязни к нему? Было бы смешно, если бы не было так грустно.

— С меня достаточно ваших нелепых обобщений и безумных теорий, профессор, — ответил Иван.

Похоже, ее слова нисколько его не смутили. Его черные глаза улыбались.

— Давайте поговорим о вас и о том, как вы были мной одержимы все эти годы. Как вы меня хотите.

— Я не хочу вас, — неистово возразила Миранда. — Я хочу получить только то, о чем мы договорились. Ничего больше. — Она кивком указала на его широкую грудь, рельеф которой обозначился под рубашкой. — Это мне определенно не нужно.

Он рассмеялся:

— Продолжайте себя в этом убеждать.

— Вы чересчур самодовольны…

— Разве я когда-нибудь притворялся другим? — перебил ее Иван, наклонив голову набок. — Вы утверждали, что изучили меня. Что знаете меня. Как далеко, по-вашему, это может зайти?

— Я думала, вы серьезно относитесь к нашей сделке, — обвинила его Миранда, подозревая, что в действительности больше злится на саму себя. — Пока с вашей стороны не было ничего, кроме игр, абсурдных требований и постоянных попыток…

Осознав, что говорит, она замолчала, но было уже поздно. Его черные глаза заблестели.

— Попыток сделать что? — спросил он. — Почему бы вам не сказать это вслух, Миранда? Вы могли бы получить то, чего хотите.

Он впервые назвал ее по имени. Произнесенное глубоким голосом с русским акцентом, оно прозвучало так сексуально, что она едва удержалась от того, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к Ивану. Она в очередной раз за сегодняшний день разозлилась на свое тело, которое продолжало ее предавать, и на мужчину, который превращал ее в кого-то, кого она не могла понять.

— Это очередная попытка меня напугать? — К большому удивлению Миранды, ее голос не дрожал.

Один уголок его рта приподнялся в усмешке.

— Мне нет необходимости пытаться это делать, — произнес он со спокойной уверенностью, которая так ее раздражала. — Стоит мне только войти в комнату, как вы начинаете дрожать. Когда я к вам прикасаюсь, вы напрягаетесь.

— Это отвращение.

— Мы с вами оба знаем, что это на самом деле.

«Как можно быть таким самоуверенным?»

— Если хотите, можете продолжать себя обманывать, — продолжил он. — Мне это безразлично. Реальность невозможно обмануть.

Как назло, Миранда снова начала дрожать. Несомненно, он это заметит и поймет причину.

Она чувствовала себя полной идиоткой. Ей было непонятно, заманил ли он ее в ловушку или она потеряла чувство осторожности, когда ей представился шанс проверить свои теории на практике. В любом случае ей нужно постараться извлечь выгоду из этой унизительной ситуации.

— Мы очень точно обсудили условия нашего соглашения. Я что-то не припомню, чтобы вы говорили, что собираетесь позвать толпу журналистов и говорить им возмутительные вещи обо мне в моем присутствии.

Иван улыбнулся, но совсем не так, как делал это до сих пор. Миранда сказала себе, что тени в глубине его глаз так же, как и странная грусть, которую она в них видела, ничего не значат. Что ей не следует искать причины этого.

Он поднял руку, словно собрался к ней прикоснуться, но тут же опустил ее. Миранда не позволила себе расстроиться. Ведь он просто играет роль, и ничего больше.