Дина Аллен - Брат и сестра Страница 13

Власти, без сомнения по альтруистическим мотивам и в предвидении предстоящих ей трудностей, пытались уговорить молодую мать отдать Люси на воспитание. Трейси отлично помнила раздражение и недоумение, пришедшие на смену слегка снисходительному добродушию врача, когда она отказалась последовать его совету. Если она решится растить Люси одна, строго предупредил он, то столкнется с множеством сложностей, с которыми тоже придется иметь дело в одиночку. Трейси, уже привыкшая решать все свои проблемы самостоятельно, упорно отмалчивалась. К тому же врач был не прав: она будет не одна, с ней будет ее ребенок.

Именно эти обстоятельства заставили ее твердо усвоить, что необходимо научиться стойко переносить людское неодобрение. И уж, конечно, не реагировать на него так, как Трейси отреагировала на неодобрение Джеймса Уоррена.

Может быть, дело просто в том, что обвинение оказалось несправедливым? Но почему это должно ее волновать? Трейси не знала Джеймса, да и не хотела знать. Вряд ли ему придется сыграть в их с Люси жизни хоть мало-мальски значительную роль, поэтому его мнение, плохое или хорошее, не стоит никакого внимания.

Вполне вероятно, она просто боится человека, имеющего в городе большое влияние и способного при желании помешать успеху ее бизнеса. Да, это именно так, с облегчением подумала Трейси. Однако было бы глупо позволить Джеймсу поколебать ее уверенность в своих силах…

Трейси давно уже уяснила для себя, что, хотя ее первый и единственный сексуальный опыт оказался неудачным, нельзя переносить свое негативное отношение на весь мужской пол. Собственно говоря, когда на ее жизненном пути встречались семейные пары вроде Энн и Тома, она немного сожалела о том, что судьба не позволила ей встретить мужчину, относящегося к своей сексуальной партнерше с уважением и нежностью. Рождение Люси и борьба за выживание не оставили Трейси ни возможности, ни желания впустить кого-нибудь в их маленький замкнутый мирок.

Правда, поначалу она относилась ко всем мужчинам с крайней подозрительностью, но со временем преодолела это и иногда даже позволяла себе принимать приглашения пойти куда-нибудь. Однако, зная по опыту других матерей-одиночек, чем обычно кончаются подобные отношения, боялась развивать их дальше.

Душевных травм для Люси она не хотела, не хотела, чтобы ее дочь, подарив свои любовь и доверие какому-либо мужчине, признав в нем отца, испытала эмоциональное потрясение от потери близкого человека, когда его отношения с Трейси подойдут к концу.

Давным-давно Трейси пришла к заключению: либо она обладает крайне низким половым влечением, либо была настолько травмирована обстоятельствами зачатия Люси, что ее естественные женские инстинкты в значительной степени атрофировались.

Время от времени, однако, во время просмотра фильмов или чтения книг, некоторые нюансы в отношениях любовников действовали на Трейси так сильно, что оставляли после себя чувства тоски и одиночества, стремление познать нечто ею еще не изведанное. Это было вполне естественно и понятно, хотя и причиняло некоторые неудобства.

Но сейчас ее больше всего раздражало то, что, впервые увидев Джеймса Уоррена, она непроизвольно обратила внимание на форму и изгиб его губ, и к своему крайнему удивлению ощутила опасное и извращенное любопытство, каково было бы ощутить прикосновение этих чувственных губ к своим. Впечатление было такое, будто противник применил против нее черную магию и против воли вложил греховные мысли в ее голову.

И все же, когда сейчас они вновь пришли Трейси на ум, она ощутила то же самое тревожно-сладкое чувство. Как только могла она испытать желание к такому человеку, как Джеймс Уоррен? Неужели ее тело обезумело?

Уверив себя, что, несомненно, переживает момент нарушения гормональной деятельности, некую реакцию на напряжение и беспокойство последних нескольких недель, Трейси напомнила себе, что пора заняться делами. Прибывший сегодня утром товар стоял не распакованным. Кроме того, она обещала провести этот день с Люси. Свежий воздух не помешает им обоим.

Трейси так и не поняла, ощутила ли она разочарование или обиду, когда, сообщив дочери о своих планах, не встретила с ее стороны никакого энтузиазма.

— А я собиралась сегодня поиграть с Сузан, — жалобно протянула Люси.

— Ты сможешь поиграть с ней и завтра, — возразила Трейси, которая и так уже боялась, что за всеми хлопотами последнего времени дочь может почувствовать себя забытой и заброшенной.

— Каждую пятницу Сузан с братьями ходит купаться, — с видимым сожалением сообщила Люси. — Их водит мистер Филдинг. Наверное, он взял бы и меня тоже.

— Только не в этот раз, — решительно сказала Трейси. — Если хочешь искупаться, мы можем сделать это с тобой вдвоем.

— Это не одно и то же, — ответила Люси. — Тогда мне не с кем будет играть.

Убеждая себя в том, что у дочери сейчас просто нечто вроде медового месяца новой дружбы, и что спустя некоторое время она перестанет сравнивать образ жизни семьи Сузан с их собственным, Трейси предложила примирительным тоном:

— Давай лучше прогуляемся. Мы ведь еще не успели осмотреть окрестности.

Она уже купила карту местности с нанесенными на нее пешеходными маршрутами.

День был теплый и, вылезая с Люси из машины возле облюбованной тропинки, Трейси заметила, что листья уже начинали желтеть — результат жаркого, сухого лета. Энн говорила ей о том, что местное общество охраны природы следило за ухоженностью пешеходных троп. А в нескольких местах на окраине города были устроены небольшие благоустроенные автомобильные стоянки. На одной их таких стоянок Трейси и припарковала машину.

Стоило им отойти от автомобиля, как поначалу не слишком обрадованная перспективой прогулки Люси начала оживленно щебетать, задавая десятки вопросов. Трейси пришлось остановиться и свериться с картой.

Именно Люси первой заметила выдру, нырнувшую с речного берега в воду, и радость при виде лоснящегося, игривого создания окончательно сняла ее первоначальное недовольство.

Поодаль, в полумиле от реки, почти скрытый за деревьями стоял дом с высокими трубами. Сквозь желтеющую листву можно было видеть красные кирпичные стены. Очарованная обаянием старого здания, Трейси завистливо вздохнула.

Так и должно было выглядеть настоящее уютное родовое гнездо. Старинное, выстроенное без всякого плана, и не слишком большое. Первоначально, по-видимому, это был маленький сельский особняк или дом состоятельного фермера. Трейси лениво размышляла над возможной историей дома, когда неожиданно Люси дернула ее за руку и возбужденно воскликнула: